Мэй Макголдрик - Обещание
Подобрав с земли кусок коры, Джейми бросил его в ту сторону, где Изриел складывал дрова. Мальчик вскинул голову. Хотя после полученных побоев минуло уже два дня, карие глаза Изриела все еще оставались опухшими. С опаской оглядевшись, он засеменил к дровяной кладке.
– Что ты здесь делаешь?
– Вчера и сегодня я ходил к домику в лесу, но не нашел там тебя и заволновался.
Изриел опасливо взглянул на дорожку.
– Ты не должен был сюда приходить. Если заметят, что я разговариваю с тобой...
– Я возьму вину на себя, – перебил его Джейми. – Они ничего мне не сделают. Непременно расскажу мистеру Кларку о рабах, закованных в кандалы. В Солгрейве наверняка не знают, что здесь творится.
– Не надо, – взмолился Изриел. – Нам от этого только хуже будет.
Джейми открыл было рот, чтобы возразить, но Изриел вдруг нахмурился и махнул рукой в сторону дорожки, заставив его замолчать. Мальчики присели на корточки за кучей валежника.
Мгновение спустя они увидели хрупкую, хорошо одетую женщину. Она остановилась у штабеля с дровами, где недавно работал Изриел, положила на поленницу руку в перчатке и огляделась, словно кого-то искала.
– Кто это? – прошептал Джейми.
– Леди Уэнтуорт, – сказал Изриел. – Жена сквайра.
Леди Уэнтуорт опустилась на пень, где до нее сидел мужчина, и, закрыв лицо руками, заплакала.
– Что это с ней?
Изриел не ответил, лишь пожал плечами. В какой-то момент Джейми показалось, что Изриел собирается подойти к ней. Он уже стал подниматься, но Джейми его остановил.
Леди Уэнтуорт недолго сидела на пне. Поднявшись, она вытерла кружевным платком слезы, повернулась и скрылась в зарослях.
Как только дама удалилась, Изриел вскочил.
– Она не похожа на злую хозяйку.
Изриел покачал головой:
– Она не злая!
– Что с ней? – вновь спросил Джейми, одолеваемый любопытством.
– А что с нами? – Изриел поднес руку к опухшей щеке. – Что с Джоной? Зачем нужно было избивать его и заковывать в кандалы?
Изриел впервые потерял самообладание.
– Всему причиной сквайр Уэнтуорт, да?
Изриел промолчал, вышел из укрытия и снова взялся за работу. Джейми последовал за ним.
– Я обо всем расскажу лорду Стенмору.
– Белый мужчина за нас не вступится. Так же как и белая женщина. Миссис Уэнтуорт хочет помочь, но не может. Потому и плачет. Она приезжает сюда, лечит наши раны и снова уезжает в Лондон.
– Стенмор не такой, – возразил Джейми. – Учитель рассказывал мне, что граф выступает в парламенте за отмену рабства, хочет положить конец похищениям людей. Он хороший человек, Изриел. Он...
– Если он такой хороший, почему ты не признаешь его как отца? Почему пытаешься от него убежать?
Джейми не нашелся что ответить. Он вдруг осознал, что, по сути, ему не на что жаловаться. Тем более Изриелу, который работал в поте лица и терпел побои.
– Сколько раз я просил тебя. – В голосе друга звучала мольба. – Никому ничего не рассказывай. Ни учителю, ни матери, ни лорду Стенмору.
Отодвинув бумаги, лежавшие перед ним, сквайр Уэнтуорт поднял глаза на надсмотрщика.
– Мне скоро пришлют еще тридцать пять рабов. Ко времени сбора урожая. Ты подумал, где их разместить?
– Да, сэр. Мы прогоним из восточной долины Шоу с его сбродом. Там хватит места для дюжины. Остальные соорудят себе хижины в южном конце рощи Гроув или поселятся в тех, которые уже имеются. Бьюсь об заклад, после невольничьих судов они им покажутся дворцами.
Уэнтуорт нахмурился.
– А разве в половодье южную часть не заливает? – Говорят, не заливает. Впрочем, какое это имеет значение?
– Большое. Я не желаю каждую весну тратить время и деньги на восстановление чертовых халуп.
– Я заставлю этих тварей построить хибары на высоких участках, сквайр.
– Что ж, отлично. – Уэнтуорт поднялся. – Думаю, они не останутся без работы.
– Конечно. Есть хлеб даром не будут. – Надсмотрщик улыбнулся. – Приятно видеть вас в хорошем расположении духа, сэр, если позволите заметить.
– Позволю, Миклби, позволю. Совсем неплохо, доложу я тебе, время от времени менять дома обстановку. – Он вдруг нахмурился. – А теперь проваливай и проверь южные амбары. Как бы эти черные сволочи не обчистили мои закрома.
Послеполуденное солнце стояло еще в зените, когда Миллисент Уэнтуорт вплыла в гостиную. Сквайр, игравший в вист с леди Нисдейл, даже не поднял головы, Луиза изогнула тонкую бровь. Миллисент знала, что ее обувь и подол платья промокли, а глаза покраснели от слез, но это ее нисколько не волновало.
– У тебя непотребный вид, дорогая. Хозяйка имения – взъерошенная, словно какая-нибудь кухарка, позорное зрелище, уверяю тебя!
Взявшись за спинку ближайшего стула, Миллисент пропустила оскорбление мимо ушей.
– Уэнтуорт, ты меня удивляешь, – сказала Луиза, похлопав мужчину по руке. – В Лондоне все в один голос расхваливают твое умение влиять на свою простоватую женушку, но здесь...
– Сэр, мне нужно с вами поговорить наедине, – перебила Миллисент гостью.
– Позже, – отмахнулся Уэнтуорт и обратился к Луизе: – Твой ход, моя лапочка.
Гнев переполнял Миллисент, она чувствовала себя униженной. Пополудни она видела, как муж вошел в комнату гостьи, видели это и слуги.
– Уэнтуорт! Нам надо поговорить. Это важно. Что-то в ее тоне насторожило мужа. Он сжал кулаки и метнул в нее уничтожающий взгляд. Миллисент вся сжалась от страха.
– Я сказал, позже!
Луиза спокойно отложила карты и поднялась.
– Пойду прогуляюсь по саду.
– Не уходи, дорогая. – Уэнтуорт схватил Луизу за запястье и подвел к себе, обхватив ее пышные бедра.
– У тебя всего минута, – бросил он, повернувшись к Миллисент.
– Во время дневной прогулки я обнаружила, что Джона и Мозес закованы в кандалы. Джона был...
– Луиза, – перебил ее Уэнтуорт, усаживая гостью себе на колени. – Я когда-нибудь рассказывал тебе о договоре между мной и моей женой?
– Джона был подвергнут порке. – Миллисент повысила голос. – Я хочу знать, за что!
– В отличие от тебя, дорогая, моя жена ненавидит, когда я к ней прикасаюсь. Он пробежал пальцами по кромке низкого выреза платья Луизы и оттянул его вниз так, что показался розовый сосок.
– Не сейчас, Уэнтуорт! – Луиза залилась румянцем и попыталась его оттолкнуть.
– Не волнуйся, Луиза. – Он усмехнулся. – Миллисент скоро уйдет.
– Прекрати, Уэнтуорт! – Луиза наконец высвободилась из его объятий.
– Я понимаю, почему ты не желаешь, чтобы она наблюдала за нами, зная, какие ей нравятся мужчины. Мне бы никогда не пришло в голову привести ее в нашу постель, как мы приводили эту, как же ее звали?
– У меня никогда не было другого мужчины, – выпалила Миллисент, не веря собственным ушам. – Уж не по этой ли причине высекли этих несчастных людей?
