Кит Доннер - Неотразимый соблазнитель
«Это мое воображение, или он действительно сделал ударение на слове «трудно»?» Вот, опять это слово. Если бы только она могла держать свое воображение в узде. К тому же он, похоже, стал занимать больше места, чем раньше. Пейшенс посмотрела вниз и обнаружила, что зажата между двумя мускулистыми бедрами. Вскинув глаза и снова поймав его взгляд, она покраснела.
— Почему же? Мне очень хочется увидеть город. Как долго вы намерены пробыть в Лондоне?
— Сколько потребуется, — ответил он. — Вам нравится вести мои книги, работать под моим руководством?
Под ним. Она закрыла глаза, и в ее воображении возникла большая кровать. Пульс Пейшенс участился. «Да, мне нравится быть под тобой». Ее глаза распахнулись. «Неужели я сказала это вслух?» Взглянув на Брайса, Пейшенс поняла, что он ничего не слышал.
— Да, мне нравится быть с вами, то есть вести ваши книги.
Он вскинул голову и пристально посмотрел на нее:
— Я много думаю о вас, Пейшенс. Она удивилась.
— Ах, что вы можете думать обо мне, милорд? — Может быть, он не заметит, что она встревожена.
— Вы очаровательная женщина. Несомненно, у вас были мужчины, вы разбили им сердце.
Ей показалось, что он чуть подался вперед, ожидая ее ответа. Она бросила веер, которым обмахивалась, потом уронила его ему на колени, совершенно случайно, выпрямилась и уставилась на веер, размышляя, как бы вернуть его.
— Нет, никаких разбитых сердец, по крайней мере, мне о них ничего не известно.
Он взял веер и протянул ей.
— Интересно, а я подумал, было, что вы оставляете любимого. — Он вопросительно посмотрел на нее.
Что он имеет в виду? Он знает о Руперте? Должна ли она…
Брайс не дождался ответа, словно он его не интересовал.
— Лаки говорит, что сегодня ночью может быть дождь. — Он лениво приоткрыл один глаз, как пират.
Пейшенс чуть не вскочила, эмоции кипели в ней, как чайник на кухне у Меленрой. Плотина прорвалась вместе с ее словами и выступившей на лбу испариной.
— Ради Бога, вы не могли бы придерживаться одной темы? Клянусь, я не могу следовать за нитью этого разговора, и если бы я знала, что вы собираетесь терзать меня вопросами, поехала бы вместе с остальными.
Брайс вытянул ноги и наклонился вперед, чтобы постучать по крыше, приказывая остановиться.
— Мисс, у вас манеры мегеры. — Он помолчал и добавил: — Но выглядите вы очаровательно, когда злитесь. Разве здесь не жарко? — Он захлопнул дверцу раньше, чем Пейшенс придумала, что возразить.
Несколько минут спустя она услышала стук копыт и увидела в окно широкую спину Брайса, но вскоре он пропал в клубах пыли из-под копыт Вызова, и она поняла, что упустила возможность узнать о Руперте.
Полтора дня спустя впереди показались улицы Лондона, дома, выстроившиеся рядами, уличные торговцы и экипажи, заполнявшие оживленные улицы. У своего особняка в Мейфэре Брайс вышел из кареты, стараясь беречь раненую ногу. Убедившись, что остальные экипажи подъезжают, он поднялся по лестнице и исчез за дверью, открывшейся ему навстречу, зная, что Пейшенс и остальные слуги скоро догонят его.
Ред Тату приветствовал Брайса, когда тот вошел в холл. Просторный и пышный, он был украшен сверкающей золотой люстрой и массивной железной лестницей, которая вела на верхние этажи. Брайс быстро кивнул нескольким слугам, выстроившимся в ряд в коридоре, чтобы встретить его, и обратился к невысокому старику с редеющими темными волосами, который почтительно поклонился ему.
— Стоун, я полагаю?
— Да, милорд. Мы рады вашему возвращению в Уиндем-Хаус. Прошу прощения, милорд, у нас было мало времени для подготовки дома. Я…
Брайс махнул рукой:
— Мои слуги из Пэддок-Грин приехали вместе со мной. Покажите им их комнаты и распределите между ними обязанности.
Когда Стоун открыл рот, чтобы ответить, Брайс, а за ним Ред Тату направились к лестнице и передней гостиной. Брайс уже забыл, как сильно скучал по ярко раскрашенным комнатам, наследству его матери. Хотя Пэддок-Грин был местом, которое он называл домом, ни в одном месте он не жил несколько лет подряд. С тех пор как он начал работать на премьер-министра Эддингтона в начале первой войны Англии с Наполеоном, его задания забрасывали его для многочисленных тайных операций в Европу, Испанию и на Балтику. Поскольку он свободно говорил по-французски, испански и итальянски, его услуги как главного шпиона сослужили Англии хорошую службу. Год назад Лондрингем начал свою самую опасную миссию. После того как между Францией и Британией был подписан Амьенский договор, наступил короткий промежуток неустойчивого мира, прежде чем военный министр лорд Хобарт, отправивший Брайса во Францию, стал сомневаться в том, что Наполеон сдержит условия соглашения.
В своем новом задании Брайс начал игру умов с тремя французскими шпионами, двумя мужчинами и одной женщиной, не знавшими друг друга. Каждый шпион передавал информацию о планах врага на суше и на море. Следовало определить, что, правда, а что ложь.
Брайс ходил, словно по канату, работая упорно и быстро, чтобы узнать о местоположении французской армии и планах Наполеона вторгнуться в Англию. Его превосходные источники имели возможность довольно быстро доказать, какая информация пойдет на пользу Англии. Женщина-шпионка была на самом деле британкой и самым эффективным передатчиком актуальных широты и долготы.
После смерти Эдварда премьер-министр и военный министр вызвали его домой. Следующим его заданием был поиск французских шпионов на британской стороне пролива. Позже след остыл, особенно после того, как Сансуш уехал в Лондон. Вскоре после этого Брайса призвали в Лондон для встречи с Эддингтоном и Хобартом.
В передней гостиной Брайс с удовлетворением отметил, что эта комната была вымыта и вычищена до блеска. Он сбросил пальто и повернулся, чтобы приветствовать своего друга и камердинера:
— Я скучал по твоей шкуре. Как дела?
Ред Тату, чье лицо и бакенбарды были такими же красными, как его шевелюра, ответил:
— Есть кое-какие новости. Вы были правы, милорд, насчет француза. Мне пришлось две недели изображать его тень — он тратит свое время и деньги на азартные игры и женщин, по-моему, я обнаружил место, где встречаются он и его друзья.
— Это действительно хорошая новость, Ред. Однако премьер-министр требует доказательств, что они действуют по приказам Бони. Если эмигранты собираются, чтобы вспомнить былые дни французского величия, то в этом нет преступления против Короны. — Он закатал свои не очень чистые белые рукава и удобно устроился на подлокотнике дивана.
— Да-да, но я вижу многих джентльменов, которые выглядят как иностранцы и которые ходят в это место, но оно в доках в старой таверне. Думаю, его владелец француз. Я не могу пробраться внутрь. — Ред потер шишку на голове.
