Виктория Холт - Алая мантия
– Расскажи мне о ней, капитан.
Пилар дрожала от возбуждения, зная, что рассказ капитана будет совсем не похож на то, что говорил мистер Хит.
Мистер Хит называл шотландскую королеву царственной мученицей. Он рассказывал о несчастной и благородной леди, которой по праву должен был принадлежать английский престол. Пилар никому не передавала его слова – она делила этот секрет с Говардом, Бесс и мистером Хитом. Та, которую называли королевой Англии, была незаконнорожденной и не имела права на трон, подобно тому, как Роберто был ублюдком в глазах капитана и не имел права жить в их доме.
Ее мать, сэр Уолтер и леди Харди разделяли мнение мистера Хита. Но кто был прав? Ее кроткая и добрая мать или ее отец, который был жесток ко многим, но мягок и ласков с ней и который так много странствовал по свету?
Как ей узнать, кто из ее наставников прав – мистер Хит или мистер Пауэр.
Отец продолжал рассказ. Страной, откуда родом ее мать, правит злой король. Он величайший враг английской королевы. Его зовут Филипп Испанский. По словам капитана, Филипп был маленьким злобным человечком с бледной физиономией и запятнанными кровью руками, требовавшим все больше жертв, которых он мог бы истязать. По описанию мистера Хита, Филипп был человеком с золотистыми волосами и лицом святого, который желал людям только величайших благ, и если ради достижения этих благ им приходилось страдать, святой Филипп молился за них в похожем на монастырь дворце, который он построил во исполнение обета, данного им перед битвой при Сен-Кантене.
Капитан же утверждал, что Филипп обучает детей, которых посылает в Англию, тому, что им следует делать для уничтожения этой страны.
– Они являются сюда со своими четками и сутанами. Разрази меня гром, я бы вздернул их на виселицу, вырезал бы им сердца или изжарил на Смитфилд-сквер! Я бы изрубил их на мелкие кусочки и послал эти кусочки в ихние семинарии!
– Они приезжают сюда как священники? – спросила Пилар.
– Как шпионы в сутанах священников. Их планы таковы. Они прибывают в Англию и укрываются в домах здешних католиков. Их задача – превращать хороших английских подданных в дурных. Они рассказывают им о Боге и его святых, а потом вливают в уши яд измены. Они говорят: «Старайтесь ради падения протестантки Елизаветы и возведения на трон королевы-католички».
– И… что будет с теми, кто так говорит?
– Они умрут, как Трокмортон и попы, которые стояли за ним.
– Расскажи мне о Трокмортоне, капитан.
– Что о нем рассказывать, кроме того, что он молодой дурень? Его соблазнили попы, сделав из него изменника. Они хотели призвать сюда французского родича шотландской шлюхи – герцога де Гиза,[45] чтобы он высадился в Англии со своей армией при помощи Папы Римского.
– Папы? Которого называют святым отцом?
– Тоже мне, святой отец! Не хочу даже слышать от тебя таких слов, девочка. Он не святой отец, а старый негодяй! Они собирались высадиться здесь, свергнуть нашу королеву, усадить на трон шотландскую ведьму и сделать Англию католической страной. И это могло случиться. Но мы оказались умнее. У нас тоже есть свои шпионы. Я слышал, что они обыскивали дом Харди и ничего не нашли. Очень жаль! Они обшаривают все подозрительные дома на юге Англии. Разрази меня гром, если Харди прячут этих дьяволов, я бы хотел, чтобы их поймали на месте преступления!
Пилар молчала. Мысленно она перенеслась в тайник под часовней. Выходит, мистер Хит не только священник, но и шпион. Об этом он ничего ей не говорил. Значит, она виновна в измене? Она спасла жизнь не святого человека, а того, кто действовал против королевы?
Пилар раздражало, что она еще мала и неопытна. Дети могут чувствовать то же, что и взрослые, но им недостает опыта – а это серьезное препятствие.
Впрочем, и взрослым многого недостает. Почему то, что кажется прекрасным ее матери, выглядит изменой в глазах ее отца, а то, что кажется отцу добродетелью, выглядит смертным грехом в глазах матери?
– В Лондоне было большое торжество, – продолжал капитан. – На площади горели костры. Еще бы – заговорщики разоблачены, шотландская потаскуха надежно заперта в тюрьме, а добрая королева Бесс сидит на своем троне. Но в нашей стране еще много шпионов, девочка. Рано или поздно мы их поймаем и сделаем с ними то, что сделали с теми, кого уже разоблачили.
– Их повесят и четвертуют? – спросила Пилар. Капитан посмотрел на нее и громко расхохотался:
– Разрази меня гром, девочка! Ты побледнела и вся дрожишь! Все-таки им удалось сделать из тебя размазню. – Он хлопнул себя по бедру. – Может быть, в следующий раз я возьму тебя с собой в плавание. Не оставлять же мне мою малышку Пиллер там, где ее превращают в размазню!
Эта мысль позабавила капитана. Он пустил лошадь в галоп, и Пилар сквозь топот копыт услышала его смех.
– Пойдем на чердак, девочка, – сказал капитан. – Я покажу тебе ожерелье, о котором говорил. Хочу посмотреть, как оно на тебе выглядит.
Пилар поднялась наверх вместе с капитаном, и он отпер дверь. На чердаке пахло пряностями, духами и соленым морским воздухом. Товары громоздились до самого потолка – золотые слитки и драгоценности, дорогие ткани, разнообразные украшения. Глаза капитана блеснули при виде этого богатства.
– На такое приятно посмотреть, Пиллер, – сказал он. – Возможно, когда-нибудь все эти вещи станут твоими.
– Они все украдены? – спросила Пилар.
– Украдены? Ты имеешь в виду – захвачены. То, что мы отбираем у донов, нельзя назвать украденным, так как они сами еще раньше отобрали это у других. Так что это законная добыча, девочка.
– На этой ткани кровь, – испуганно сказала Пилар.
– Такой монетой мы расплачиваемся. Неужели моя малышка Пиллер бледнеет при виде крови? Быть не может! Когда-нибудь ты будешь плавать со мной. У меня нет сына, но ты еще лучше, чем сын.
– Плавать с тобой и Петроком Пеллерингом?
– В один прекрасный день он станет капитаном. И этот день недалек. Он прирожденный корсар. У всех у нас это в крови – и у тебя тоже, Пиллер. Мы не дадим сделать из тебя размазню. Посмотри только на эти сокровища, добытые за морем и оплаченные кровью. Вот настоящая жизнь для мужчины… а может, и для женщины, если в ее жилах, как в твоих, течет моя кровь. – Капитан ласково ущипнул ее за щеку. – Ты все еще малышка, но ты моя девочка, и разрази меня гром, если ты не лучше любого мальчугана! Где же ожерелье, которое я тебе обещал? А, вот оно! Я храню его в этой шкатулке. Видишь – это настоящие изумруды и рубины. Я сразу подумал, что они будут к лицу моей малышке Пиллер. Ну-ка примерь. – Он надел ей на шею ожерелье и рассмеялся. – Оно выглядит нелепо на этом чопорном корсаже. Ты будешь носить это ожерелье, Пиллер, когда станешь красивой молодой женщиной и сможешь ходить в платье с обнаженными плечами. Давай-ка попробуем.
Капитан расстегнул кружевной рюш на ее горле и внезапно уставился на что-то. Потом он потянул за ленту, на которой висел «Agnus Dei», – Пилар совершенно забыла о нем. Она увидела, как кровь бросилась ему в лицо, а на висках вздулись вены.
– Разрази меня гром! – воскликнул капитан. – Что это значит?
Пилар протянула руку, чтобы взять медальон, но он оттолкнул ее.
– Ты носишь эту штуку! – Капитан бросил медальон на пол и наступил на него ногой. – У моей девочки на шее знак дьявола! Как это к тебе попало? – Он взял ее за плечи и встряхнул. – Знаю! Это все твоя жеманная испанская мамаша! Выходит, она за моей спиной сделала из тебя католичку! Разрази меня гром! Сделать из моей малышки идолопоклонницу!
Капитан схватил Пилар за руку и поволок ее с чердака. Никогда еще он не был с ней таким грубым. Подойдя к лестнице, он зажал девочку под мышкой и начал спускаться.
Сначала Пилар хотела отбиваться, протестовать, кричать, что хочет носить «Agnus Dei», но вспомнила, что ее жизнь стала значительно сложнее и что она теперь замешана во многие тайны взрослых.
Ее мать сидела у окна. В голове у Пилар мелькнула мысль, что она смотрит на корабль и ждет того дня, когда, наконец, его не увидит.
Увидев капитана с дочерью, Исабелья вскочила с испуганным возгласом.
– У вас есть причины бояться, миледи Марч! – рявкнул капитан. – Я открыл секреты, из-за которых вы можете попасть на виселицу! Мне следовало ожидать измены от испанки! Я обнаружил этот дьявольский амулет на шее у моей дочери! Что вы на это скажете, мадам?
Исабелья ответила так спокойно, как только могла:
– Почему бы ей не носить «Agnus Dei»? Это священный символ в моей стране, которая отчасти и ее.
– В вашей стране, мадам? Ваша страна – Англия, и если я узнаю, что вы ее предали, то отправлю вас в Тауэр, откуда вас пошлют на плаху. Разрази меня гром! Мою дочь учат обманывать меня!
– Мама не виновата, – начала Пилар. – Это не она дала мне…
