Барбара Картленд - Триумф сердца
– Но мои опекуны… – начал было маркиз.
– Я осведомлен благодаря вашей сестрице, что вы освободитесь от опеки в мае, и, как бы там ни было, вряд ли они будут против невесты столь благородного происхождения, как Керисса.
– Нет, конечно, нет! Кроме того… – маркиз издал легкий смешок, – я думаю, что они вздохнут с облегчением, когда выяснят, что я остепенился, принимая во внимание ту головную боль, которую я им причинял последний год.
– Я не имею желания давить на вас, – сказал Шелдон, – но даже ради такого важного дела, как бракосочетание Кериссы, я не могу отложить отъезд в Шотландию. Однако его можно перенести с раннего утра, скажем, на полдень. Вас это устраивает?
– Значит, мы должны пожениться до вашего отбытия… – произнес Прикки так, будто эта мысль сама родилась у него в голове.
– Я уверен, что вы нашли мудрое решение, – сказал Шелдон. – Ведь, в конце концов, может быть, пройдет три или четыре месяца, прежде чем вы снова увидите Кериссу, а мы все знаем поговорку: с глаз долой – из сердца вон!
– Мы поженимся, – твердо сказал маркиз.
– Раз вы настроены так решительно, – произнес Шелдон, как бы размышляя вслух и выказывая некоторую неуверенность, – то мне придется предложить вам некоторые условия. Я думаю, что будет неразумно извещать вашу мать и даже вашу сестру о бракосочетании, прежде чем Керисса станет вашей законной супругой.
Он сделал паузу и добавил:
– Я также прошу не говорить вашей сестре о моем отъезде. Я знаю, что это ее расстроит, а я не выношу прощальных сцен.
– Могу вас понять, – согласился маркиз. – Если вы будете так добры, что возьмете на себя все хлопоты по устройству нашего с Кериссой бракосочетания, то я проведу спокойно завтрашнее утро с матерью, так что у нее не возникнет ни малейших подозрений.
– Я завтра повидаюсь с настоятелем Октагана, если я правильно запомнил название церкви, – первым делом, прямо с утра, – пообещал Шелдон. – Если он занят и не сможет совершить церемонию, то в Бате, как говорил лорд Уолбертон, есть еще пять подобных храмов.
Он задумался на мгновение, потом добавил:
– Появитесь здесь, в отеле, завтра в одиннадцать. Приезжайте на собственном фаэтоне, так как я отбуду в своей карете сразу же после церемонии.
– Я все понял и благодарю вас, – сказал Прикки. – В самом деле, я искренне благодарен вам.
Он горячо пожал руку Шелдону.
– Вы скажете Кериссе, о чем мы договорились? Наверное, сейчас уже слишком поздно, чтобы я мог подняться к ней? – предположил маркиз.
– Ей слегка нездоровится, – ответил Щелдон. – Как вы верно заметили, причиной тому невыносимая духота в бальном зале. Я уверен, что она уже легла. Утром я первым делом все ей расскажу. Наверное, она с радостью воспримет эту новость. Кроме всего прочего, она так утомилась от всех наших странствий. Бедное дитя!
– Мы проведем первую половину медового месяца в Бате, – заявил маркиз, – а затем я повезу ее в Лондон. Уверен, что Керисса сверкнет там на светском небосклоне как новая звезда. По сравнению с ней все другие покажутся тусклыми, как городские молочницы.
– Вы совершенно правы, – согласился Шелдон. – Керисса бесподобное создание. Первая среди бесподобных красавиц. Вы везучий малый!
– Да, это так! – самодовольно улыбнулся Прикки. – И я теперь благодарен своим опекунам, не позволившим мне жениться на той балетной крошке. Однако если честно признаться, то и та танцовщица была не без достоинств.
– Уверен, что найдется много красивых молодых женщин, чьи сердца будут разбиты при известии о вашем решении связать себя узами брака.
Маркизу это было приятно слышать.
– Боюсь, что в ваших словах содержится большая доля правды.
Они вместе покинули кабинет. В холле Прикки пожелал Шелдону спокойной ночи и направился к выходу из отеля.
– Ни слова вашей сестрице, – напомнил Шелдон. – Лишь передайте ей, что я очень сожалею, что не смог вернуться в зал ассамблей, и приношу ей глубокие извинения.
– Обязательно передам, – сказал маркиз. – Имоджин, конечно, будет недовольна, но я все улажу. Предоставьте это мне.
Они дружески расстались.
– Самодовольный щенок! – пробормотал Шелдон в ярости, поднимаясь к себе наверх.
Он осторожно постучался в дверь спальни Кериссы.
– Войдите!
Он увидел ее в ночном одеянии в постели.
Слабый свет шел только от догорающего камина и единственной свечи на прикроватном столике.
Выглядела она трогательной и хорошенькой с распущенными черными волосами, ниспадающими на плечи и темными волнами покрывающими подушку.
Глаза ее были широко раскрыты. Тревожное ожидание ясно читалось на ее личике, так похожем своими очертаниями на маленькое сердечко.
– Что происходит? Что вы хотите мне сказать?
Она забросала его вопросами, а Шелдон молчал и смотрел на нее. Наконец он объяснил:
– Шар попал в лузу! Ты выходишь замуж за Прикки! Завтра в полдень ты, дорогуша, станешь маркизой!
– Замуж… за маркиза… Как вы узнали?
– Потому что я все это устроил. История, рассказанная Уолбертоном о частной церкви, навела меня на мысль…
– Но к чему такая спешка? Почему я должна…
– Потому что я уезжаю из Бата немедленно после твоей свадьбы.
– Почему? Что случилось?
– Я отправляюсь в Ирландию, хотя на всякий случай сказал твоему жениху, что мой путь лежит в Шотландию.
– Я не понимаю…
Шелдон промолчал, и Керисса продолжила:
– Я не выйду ни за кого замуж в такой спешке и в такой… странной церкви. Это просто неприлично!
– Это как раз то, что ты должна сделать, и тебе невероятно повезло, что я смог все это организовать.
– Но скажите мне, почему? Вы должны… объяснить.
Он, казалось, некоторое время колебался, и Керисса крикнула во весь голос:
– Я должна знать!
– Хорошо, я скажу.
С трудом подбирая слова, Шелдон заговорил:
– Причина, по которой я покинул пять лет назад Англию, заключается в том, что… я убил человека.
– Я догадывалась о чем-то подобном, – тихо произнесла Керисса. – Это была дуэль?
– Да, дуэль, – подтвердил Шелдон, – но, к несчастью, моим противником был мой ближайший кузен, старший сын моего дяди лорда Доннингтона!
– Так вот почему сэр Ральф называл Доннингтон-Парк вашим фамильным поместьем.
– Оно принадлежало моему деду, и я там вырос и жил до того, как мне исполнилось пятнадцать лет. Затем мой дядя унаследовал титул, и моим родителям, которые жили там же и ухаживали за дедушкой, ставшим старым и больным, пришлось искать себе другое жилище.
– Как печально!
– Мой отец не хотел покидать родное гнездо, но ничего не мог поделать. Он был вторым сыном и не ладил со старшим братом.
