Джилл Барнет - Райский остров
– Я понимаю, – ответил тот. Было видно, что мальчик замкнулся в себе.
– Одно слово, и мы все отправимся домой.
Он уставился на свои босые пальцы.
– У меня нет дома.
Мадди видел, что Маргарет вздрогнула, как от удара. Она выпрямилась, глубоко и печально вздохнула и провела рукой по лбу; естественно, она была очень смущена.
– Послушай, парень. – Хэнк оттеснил Маргарет и встал впереди нее. – Я тебе скажу. Вот как ты должен поступить, понял? Ты должен помочь нам выбраться отсюда. Пожелай этого, слышишь?
Теодор посмотрел на Хэнка долгим взглядом исподлобья, его личико окаменело точно так же, как у Ханка, и он окончательно замкнулся.
Мадди с удивлением подумал, что верблюды казались ему упрямыми. Куда им! Он поцокал языком, и тут его взгляд упал на малышку. Ее кудряшки пламенели ярко-рыжим цветом, она одна была счастлива, весела и всем довольна. Увидев, что он смотрит на нее, она заулыбалась и положила два пальца в рот. Мадди помахалей рукой. Она ответила, спрыгнула со скалы и пошла к нему. Ей оставалось пройти около метра, когда веревка, привязанная к ее поясу, натянулась и не пустила ее дальше. Аннабель попробовала дернуть ее посильнее, ничего не вышло, она не поддавалась, тогда девочка, глубокомысленно посмотрев на веревку, произнесла:
– Демо!
Мадди с трудом удержался от улыбки и посмотрел на остальных. Таких он еще никогда не встречал. За две тысячи лет он еще ни разу не сталкивался с семьей, хотя эти не были семьей как таковой. Но они были очень интересной группой. Теодор стоял рядом со своей сестрой, тихой и, кажется, закомплексованной девочкой по имени Лидия.
Дети о чем-то тихо толковали между собой, Хэнк бегал перед ними взад и вперед. Маргарет – удивительная красавица! Парисова Елена могла бы ей позавидовать! – стояла, упрямо скрестив руки на груди.
Наконец Маргарет, склонив голову с роскошными светлыми волосами набок, посмотрела Теодору прямо в глаза:
– Ну?
– Я не хочу отсюда уезжать.
– Ради Бога! – завопил Хэнк что было мочи.
Мадди закрыл голову руками.
Маргарет пихнула Хэнка локтем под ребра.
– Прекрати на него кричать. Ты только все портишь.
– Тут уже нечего портить.
Теодор стоял между ними прямо, говорил решительно, не желая ни в чем уступать. Глядя на них прямо, не опуская головы, он сказал просто:
– Мне здесь нравится.
Хэнк застонал. Теодор бесстрашно подошел к нему и сказал:
– Ты говорил, что необитаемые острова – лучшее место на земле.
– О чем ты?
– Помнишь загадку?
Хэнку, видимо, хотелось, чтобы кто-нибудь стукнул хорошенько его по башке.
– Там нет тюрем и приютов. – Теодор явно повторял то, что сказал ему Хэнк.
Еще одна цитата, и Маргарет скорее всего пойдет навстречу желанию Хэнка.
– Я не хочу жить в приюте. Там не дают одеял, Хэнк говорит, там холодно и плохо, почти как в тюрьме. – Теодор странно торопился, чтобы успеть сказать все то, что запомнил. – У Хэнка на спине багровые шрамы. Это его били в тюрьме. Он говорит, им больше нечего было делать. Я не хочу, чтобы кто-нибудь бил меня или моих сестер.
Маргарет резко обернулась:
– Как тебе в голову пришло говорить ему такие вещи?
– Я не говорил.
– О, наверное, он это выдумал. – Глаза ее сузились от негодования. Она проговорила издевательским тоном: – Ох, прости, я забыла. Пятилетние дети и сами все об этом знают.
Хэнк забегал по песку, оправдываясь:
– Он все время задавал вопросы, черт побери! Я просто отвечал, вот и все!
– Хорошенькое время ты выбрал, чтобы неожиданно записаться в праведники и стать воплощением честности.
– Я сам с этим справлюсь. – Хэнк отодвинул ее в сторону.
– О да, я совсем забыла. Ты же мужчина, – сказала она насмешливо.
– По крайней мере ты знаешь свое место.
Мадди присвистнул. Надо было наподдать ему! «Вот дурак с длинным языком», – подумал он. Опыт подсказывал ему, что именно Хэнк должен был бы найти бутылку.
– Жаль, что папа научил меня делать логические выводы вместо того, чтобы посылать противника в нокдаун, – сказала Маргарет в спину Хэнку, затем посмотрела на Мадди. Хэнк возвышался над Теодором.
– Послушай, парень. Давай заключим сделку, махнемся?
– Какую сделку?
Хэнк сорвал с головы кепку и бросил ее оземь.
Затем достал губную гармошку, добавил к кепке, предварительно помахав ею перед серьёзным лицом мальчика.
Теодор следил за каждым его движением, вел себя осторожно, несмотря на естественное любопытство. Хэнк протянул кепку Теодору.
– Моя шляпа и гармоника за джинна и бутылку.
Мадди моментально вскочил.
– Желания не передаются. Мой господин – Теодор. Только он может загадывать желания. Он, и больше никто.
Хэнк и Маргарет задумчиво посмотрели друг на друга, и Мадди скороговоркой добавил:
– И вы не сможете, дождавшись, когда он загадает свои желания, взять бутылку и загадать свои. Ни один человек из тех, кто знает о моем существовании, не может стать новым хозяином бутылки.
Хэнк смачно выругался и бросил на Мадди взгляд, который мог бы сварить его заживо. Маргарет только вздохнула. Мадди снова уселся, скрестив ноги и подложив руку под подбородок.
– Хорошо. Я повторю тебе, Тео, какова будет наша договоренность, – продолжал Хэнк. – Нам надо отсюда выбраться, понимаешь?
Теодор кивнул.
– У тебя три желания.
Мадди согнул один палец и снова поднялся.
– Простите меня. У моего хозяина осталось два желания. Он великодушно помог мне избавиться от кальяна и истратил одно желание.
Хэнк выразительно хмыкнул, недвусмысленно намекая о первом желании Теодора. Мадди сел, скрестив ноги, и стал качаться вперед и назад. Колокольчики звенели на ногах, как от порывов ветра. Хэнк тут же резко обернулся и уставился на его туфли с колокольчиками. Мадди застыл под его взглядом. Хэнк посмотрел на Теодора и поднял большой и указательный пальцы.
– Два желания.
Тут Маргарет хмыкнула, Хэнк и на нее метнул уничтожающий взгляд, затем продолжил, еще выше подняв пальцы:
– Значит, ты вполне можешь пожелать покинуть остров, и у тебя еще останется желание. Так?
Теодор потупился, потом опять посмотрел прямо на них.
– Я пытался загадать то, чего бы по-настоящему хотел.
– Что ты имеешь в виду? Когда пытался? – спросила Маргарет.
– Я хотел, чтобы наши родители вернулись, но это невозможно, не по правилам. Мадди может исполнять желания только в этом мире.
Долгое время они молчали, потом Теодор посмотрел на Маргарет и Хэнка.
– А больше я ничего не хочу. Только остаться здесь.
Маргарет подошла к Хэнку поближе.
– Дай мне попробовать.
Теодор, низко опустив голову, рисовал пальцем босой ноги какие-то узоры на песке. Заглянув ему в лицо, Маргарет заговорила:
