Патриция Мэтьюз - Блаженство страсти
Поцелуй длился долго, и наконец Мария высвободилась; не потому, что ей так хотелось, но потому, что она испугалась – что же будет дальше, если поцелуй продлится?
– Мария, – прошептал Карлос ей в волосы. – Мария, я, наверное, заговорил слишком рано, но я должен сказать тебе, что я чувствую. Я люблю тебя, Мария. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, стала моей женой. Я не требую, чтобы ты отвечала мне прямо сейчас, сию минуту. Я понимаю, что для тебя это неожиданность. Но ты обдумаешь мое предложение? Ты подумаешь о нем?
Он немного отстранился от нее, и девушку охватили противоречивые чувства. Ей нравился этот сильный, добрый, красивый человек. Но выйти за него замуж? Ведь брак – это навсегда. Любит ли она его? В душе Марии царила полная сумятица, и девушка сама никак не могла понять, что чувствует. Но Карлос ведь и не требовал ответа прямо сейчас, он просил только, чтобы она согласилась подумать. Да разве сможет она не думать об этом!
– Да, Карлос. Ты прав. Это очень неожиданно, слишком неожиданно, чтобы я успела разобраться в своих чувствах. Но, вне всяких сомнений, я серьезно подумаю над твоим предложением.
Он широко улыбнулся, и от глаз его сразу разбежались морщинки.
– Ах, Мария, любовь моя! – Он порывисто прижал ее к себе. – Это все, о чем я сейчас прошу тебя.
Мария чуть не задохнулась в его пылких объятиях. Она улыбнулась: несмотря на смятение, она была очень счастлива.
Рука об руку вернулись они домой.
Пробудившись от беспокойного сна, Джессика сначала не поняла, где находится, но потом, почувствовав, что ее одежда полна колких песчинок, все осознала. Она быстро повернула голову, чтобы взглянуть на Нейла, который все еще спал подле нее на одеяле.
Так много, так много ей нужно было вспомнить – все, что случилось вчера днем и вчера ночью, все, что закончилось ее близостью с Нейлом, близостью, которая, конечно, изменила ее жизнь навсегда.
Она одновременно и обрадовалась, и испугалась. Испугалась того, что скажут ее родители, – она ведь провела целую ночь с Нейлом. Впервые в жизни Джессике придется солгать им, потому что она ни за что не признается в происшедшем. Но они поймут, они должны понять – Нейл не виноват в том, что им пришлось заночевать на острове; она, разумеется, тоже в этом не виновата. С каждым порой происходят всякие неожиданности.
Она повернулась на бок, чтобы получше разглядеть лицо спящего Нейла. Во сне его лицо смягчилось: оно казалось более молодым, более незащищенным и очень красивым. Сердце ее было переполнено, и огромная нежность охватила девушку. Если бы только ему не нужно было уезжать! При мысли о том, что его могут ранить, слезы обожгли ее глаза. Но не надо думать об этом, решила она, надо думать только о том, что все будет хорошо, как только Нейл вернется.
А потом в голову Джессики закралась другая, неприятная мысль. Что подумает о ней Нейл теперь, после того, что они сделали? Не разлюбит ли он ее, не утратит ли к ней уважение?
Не желая дальше размышлять на эту тему, Джессика поднялась, стряхнула сыпучий песок с платья и белых чулок. И тут, посмотрев на море, она заметила лодку, приближавшуюся к острову. Наверное, это ее родители или по крайней мере спасательная группа, отправленная на поиски ее и Нейла.
Сердце Джессики забилось, она наклонилась и потрясла Нейла за плечо.
– Нейл! Нейл! Проснись! К нам идет лодка!
Молодой человек невнятно пробормотал что-то и перевернулся на живот. Ей пришлось еще какое-то время трясти его и расталкивать, прежде чем он проснулся. Когда он наконец пришел в себя, то посмотрел на Джессику с улыбкой, от которой сердце ее подпрыгнуло в груди. Все сомнения относительно его чувств исчезли от одной этой улыбки.
– Джесси, – прошептал Нейл. – Это все было на самом деле или мне приснилось?
Джессика почувствовала, что лицо ее жарко вспыхнуло, и она не могла заставить себя встретиться с ним глазами.
– Лодка подходит, – прошептала она, словно их кто-то мог услышать. – Наверное, это ищут нас.
Нейл пришел в себя окончательно.
– Я считаю, лучше бы они вообще не появлялись, Джесси, и мы могли бы остаться здесь навсегда. – Он говорил вполне серьезно, и его взгляд при этом не отрывался от ее лица.
– Я тоже хотела бы этого, Нейл, – отозвалась она. А потом, чтобы все стало на свои места, добавила: – Хотя, наверное, мы бы скоро начали испытывать голод и жажду. Любовью сыт не будешь.
Он усмехнулся и вскочил на ноги.
– Ладно, если это едут за нами, нам лучше привести себя в приличный вид, насколько это возможно. – Он взял ее за руку. – Прежде чем нас спасут, я должен сказать тебе: я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Как только война на Кубе закончится, я вернусь. Ты ведь обязательно выйдешь за меня, Джесси, правда же?
Девушка кивнула; говорить она не могла, потому что Нейл заключил ее в объятия.
– Что же касается этой ночи – я знаю, что твои родители огорчатся. То есть из-за того, что мы были здесь ночью одни. И все такое. Наверное, лучше сказать им, что мы хотим пожениться. Может, от этого им станет легче.
Джессика изо всех сил прижала Нейла к себе, ей страшно хотелось, чтобы она могла всю жизнь держать его так, чтобы не было никакой войны, чтобы никакая лодка не приближалась к ним так неотвратимо.
– Они поймут, – проговорила она с уверенностью, которой отнюдь не ощущала. – Я хорошо их знаю.
Нейл покачал головой.
– Я не уверен, Джессика. Родители, особенно отцы, к таким вещам относятся странно. Я только надеюсь, что они не станут особенно усложнять тебе жизнь. Боже мой! Как мне не хочется уезжать! Как вспомню, как я жаждал оказаться среди тех, на кого падет выбор...
Джессика улыбнулась в ответ, чтобы успокоить и его, и себя, а затем принялась разглаживать свою юбку и приводить в порядок волосы при помощи расчески Нейла.
Когда лодка подошла к прогнившему причалу, Джессика и Нейл выглядели настолько аккуратно и прилично, насколько это было возможно после ночи, проведенной на берегу. А потом отец Джессики, с бледным лицом, взъерошенный, пошел по причалу к ним навстречу, и девушка пробормотала коротенькую молитву, прося, чтобы отец не очень гневался и не оскорбил Нейла. Главное, о чем она просила Бога, чтобы отец не сказал, что его дочь уже не совсем та, какой была, когда уходила из дома.
Сцена, разыгравшаяся на берегу, была и тяжелой, и неловкой, но не такой ужасной, как опасалась Джессика.
И Уингейт Мэннинг, и Ройс Лейтон, владелец яхты, которую он одолжил Нейлу, смотрели на молодого человека сурово, а на Джессику укоризненно, но, получив объяснение, судя по всему, успокоились, хотя оба время от времени странно поглядывали на Нейла.
Ройс горестно запричитал, услышав о том, что его яхта затонула.
