Джо Гудмэн - Муки обольщения
Слегка приподняв брови, Ной иначе взглянул на Джесси.
— Ты разве умеешь ругаться?
Ной притворился, что потрясен подобным известием. Она понимала, что он смеялся над ней.
— Отлично, — небрежно произнесла она, — теперь ты знаешь еще об одном моем недостатке.
Гедеон горько плакал из-за новой игрушки.
— Не сомневаюсь, что у тебя их немало, — сухо заметил Ной, заставляя ее задуматься, шуткой были его слова или нет. — Послушай, малыш, — обратился он к Гедеону, — я отдаю тебе бусики, потому что это подарок Кэма, а не потому, что ты так отчаянно вопишь.
Ной опустил бусики ниже, и Гедеон в восторге залепетал, хватая их. Джесси в умилении от услышанного спросила Ноя:
— Ты думаешь, он ничего не понимает?
Ной пожал плечами:
— Ни слова. Все равно мне хотелось вначале подразнить его. В следующий раз, когда он опять станет хныкать, мы выясним, понимает он нас или нет. — Ной встал с пола и сел за стол. — Ты с удовольствием позавтракала?
— Да. Я очень благодарна тебе за заботу о Гедеоне. Он может доставлять немало хлопот. Обычно я просыпаюсь гораздо раньше, но, видимо, сказалась усталость.
— Сомневаюсь, что ты хорошо спала. На скамье, должно быть, неудобно, — подчеркнул Ной.
Неужели они снова возвращались к тому же? Джесси принялась намазывать маслом сдобную булочку, лишь бы чем-нибудь отвлечь свое внимание. Однако есть ее не стала, а положила на тарелку, так как поняла, что уже не голодна.
— Ты мало ешь, — заметил он, взглянув на отложенную булочку.
— Мне достаточно.
— А я говорю мало!
— Мистер Маклеллан, если ты таким же тоном разговаривал за столом и с Гедеоном, то я удивляюсь, как он вообще что-то ел!
— Если ты меня еще раз назовешь мистером Маклелланом, тон будет совсем другим!
Находившийся рядом Гедеон перестал играть, его внимание привлекли громкие голоса взрослых. Они сразу же догадались, что малыш прислушивался к их разговору. Джесси понизила голос до шепота:
— Ты невыносим! Твоя невеста, вероятно, совсем ни о чем не думала, когда давала согласие выйти за тебя замуж. Она должна теперь благодарить ме…
Ной резко поднялся, а стул, на котором он сидел, перевернулся. Но он не обратил на это внимание, равно как и на то, что малыш все еще наблюдал за ними.
— А твой муж, должно быть, благодарил Бога за свою несвоевременную кончину! — Ной буквально выскочил из каюты. — Закрой за мной дверь! — крикнул он.
Джесси снова опустилась на стул и бросила салфетку на стол.
— Ох, Гедеон, успокойся, пожалуйста! — накинулась она на захныкавшего ребенка, который, испугавшись, тут же утих. Джесси моментально раскаялась в своей несдержанности. Поставив стул на место, она подсела к малышу. — Я не знаю, что нам делать дальше, — тихо произнесла она, наматывая на свои пальцы подаренные Кэмом бусики. — Я действительно не знаю.
Ной отсутствовал весь день. Периодически приходил Кэм, приносил еду и воду и уносил грязную посуду. Джесси приятно было находиться в его компании, хотя его визиты длились совсем недолго. Она перестирала детские вещи, немного почитала книгу, заинтересовавшую ее поначалу, но оказавшуюся бестолковой, а когда разглядела дыру на локте рубашки Кэма с белыми и голубыми полосками, то ей пришлось задержать его дольше обычного, чтобы зашить ее.
Почти все время Джесси ощущала одиночество и скуку, и это тревожило ее. К тому моменту, когда вернулся Ной, ее нервы были натянуты, как паруса над их головами. Она не оторвала взгляда от книги, когда он вошел в каюту, а лишь напряглась в ожидании очередного замечания по поводу двери, которую она снова оставила открытой. Однако замечания не последовало, и Джесси насторожилась еще больше.
— Гедеон уже в постели? — спросил Ной и, сев на край кровати, сбросил обувь.
Джесси удивил его спокойный голос, будто они не говорили утром друг другу ужасных слов и не было никакой ссоры. В ответ она лишь кивнула.
— Он не проснется, если я зайду посмотреть на него?
— Наверное, нет. Он должен уже крепко спать.
— Ной, крадучись, прошел в детскую комнату. Гедеон
Спал, сбросив одеяльце, а его ночная рубашка была задрана, обнажая пухлый животик. Ной распрямил ее и поправил одеяло, коснувшись пальцем мягкой детской щечки. Прежде чем возвратиться к Джесси, он долгое время стоял неподвижно, разглядывая малыша.
Выйдя из детской, Ной устроился в кресле, вытянув ноги и скрестив их.
— Что-то интересное читаешь?
Закрыв книгу, Джесси положила ее на лакированный столик.
— Наоборот, очень скучная вещь.
Взяв книгу в руки, Ной прочитал тисненые буквы на кожаной обложке: «Трактат об индустрии колонистов в Новом Свете». Ной отложил книгу в сторону.
— Похоже, действительно скучноватая вещица, — радостно заметил он.
— Пожалуйста, перестань, — умоляюще попросила она, — я сойду с ума, если ты будешь продолжать болтать и болтать, как будто ничего между нами не произошло!
Ной немного нахмурился, не уверенный в том, что правильно расслышал ее.
— Что ты сказала?
— Пожалуйста, мистер Мак… — Джесси спохватилась, — то есть Ной. Вот видишь, если ты настаиваешь, я могу выкрикнуть твое имя даже с высоты грот-мачты. Ной! Если хочешь, могу заорать изо всех сил. НОИ!
— Джесси, что тебе взбрело в голову?
— Что взбрело в голову? — Она громко расхохоталась. — Пустяки. Просто не могу понять, как ты можешь приходить сюда после нашего недавнего разговора, улыбаться, быть любезным и вообще вести себя так, словно…
Ной оборвал ее и недоверчиво спросил:
— Ты даешь мне нагоняй за то, что я не продолжаю спорить с тобой?
Джесси осознавала, что вела себя, как непослушный ребенок. Ей даже казалось, что у Гедеона поведение было лучше, а разума больше.
— Извини, — тихо промолвила она, — за все, что я наговорила тебе сегодня… это непростительно. Ты был так добр к Гедеону… так терпелив с ним. Я не имела права…
— Но я ужасно вел себя по отношению к тебе, — перебил ее Ной. В его тоне звучали нотки отвращения к самому себе. — Я не был добр и терпелив с тобой, ведь так? Ты можешь и не отвечать. Я и без того знаю правду.
— Дело не во мне, — честно призналась она. — Я хитрила, обманывала тебя, ты чуть не умер по моей вине. Твои чувства понятны.
Ною вдруг так захотелось сказать, что она не все знала о его чувствах, однако вместо этого он произнес:
— На твоем месте я не стал бы напоминать о своем гнусном поступке.
Джесси поразил его холодный тон.
— Я постараюсь больше не быть шипом в твоем боку, — мрачно сказала она.
Ной сомневался, что его обрадовали ее слова.
— Шип, — спокойно заявил он и лукаво, без тени прежнего холодка в голосе добавил:
