Кристина Дорсей - Море соблазна
– Сдается мне, что тут есть похожие ребятки.
– Но где? Где же они?! – Фелисити не могла больше сдерживать свою радость. Ведь пускаясь в это путешествие, она и представить себе не могла всех испытаний, какие выпадут на ее долю: опасность, жара, грязь, Дивон Блэкстоун, наконец! И бывали минуты – а бывали они частенько, – когда ей хотелось бросить все и спокойно вернуться домой, распивать с подругами чай, болтать о последних модах или даже рассуждать о положении бедных рабов на юге страны.
Аболиционизм стал одной из ее любимых тем с тех самых пор, как вопросы рабства начали обсуждаться в кругу ее отца; большинство подруг Фелисити считали ее столь сведущей в этой области, что даже мгновенно меняли эту тему при первой же возможности.
Но в действительное и знала она постыдно мало. Теперь это стало очевидным, и девушка растерялась, однако она смело двинулась вслед за Эбом. За ними шаг в шаг следовал капитан, а дальше, сбившись плотной группой и образовав некое подобие процессии, шли остальные рабы. Путь их лежал к маленькой хижине на самом краю поселения.
Наконец Эб остановился, и Фелисити почувствовала, что не может даже облизать пересохшие от волнения губы. Хижина, до которой они добрались, ничем, впрочем, не отличалась от других – та же грязь, те же два окна и рахитичная дверь. Стены покрыты осыпавшейся штукатуркой, в которой местами видны вкрапления ракушек. Из лачуги доносилось сухое покашливание. В смятении девушка застыла на пороге открытой настежь двери, а затем, неожиданно для самой себя, оглянулась на капитана. Он стоял, и на лице его застыло выражение не то насмешки, не то – любопытствующего ожидания. Фелисити знала, что Блэкстоун не верит ей с самого начала, и теперь уже почти не осуждала его за это, ибо история ее и вправду казалась малоправдоподобной.
Кашель раздался снова, и дрожь разлилась по спине Фелисити. Ей оставалось сделать лишь последний маленький шаг и войти в убогую хижину. Что стоит этот шаг по сравнению с тем, что выпало ей на долю за последние три дня? Но вдруг в этом полуразвалившемся доме находятся вовсе не дети бедной Эсфири, а другие потерянные детские души, заброшенные в Ройял-Оук безжалостной войной? Что ей делать тогда? Возвращаться домой с пустыми руками? Продолжать поиски? Ни один из этих вариантов Фелисити не устраивал.
Если дети окажутся чужими, то все ее надежды рухнут и она никогда не сможет гордо поглядеть в лицо Иебедии и отцу. Не сможет.
Девушка зажмурила глаза и, как в пропасть, шагнула за порог. Внутри царил полумрак, а в столбе солнечного света, падавшего из двери, плясали пылинки. Окна были занавешены рваными остатками дерюжных мешков.
Глазам девушки понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к сумраку. Посередине стоял хромоногий стол, составлявший здесь единственный предмет мебели; ни стульев, ни каких-либо полок или шкафов не было. Отсутствовала и кровать, которую заменяли кое-как брошенные на пол тряпки, в которых копошились три маленькие фигурки.
Одна из них при появлении Фелисити встала и оказалась мальчиком лет двенадцати, тощим и слабым, с костистыми длинными ногами. В руках он держал голенастого петуха. Мальчик подошел к девушке поближе, тем самым закрыв от ее взгляда остальных обитателей лачуги.
– Ты… ты Эзра?
Глаза мальчика сузились, голова запрокинулась – он молчал. В страхе Фелисити молчала тоже. Наконец, стесняясь и опуская голову, ребенок произнес:
– Да, это я.
Из-за ноги мальчика высунулось личико с торчащими в обе стороны косичками, но его уже Фелисити, упоенная своей победой, почти не видела. Она протянула мальчику руки.
– Я приехала, чтобы забрать вас с собой! – В ее словах было столько энтузиазма, что поначалу она приписала молчание детей именно ему. Прошло еще несколько секунд и…
– Нет! – завизжал изо всех сил один из негритят, и вся компания пустилась в отчаянный рев. Снова послышался кашель. Старший мальчик внимательно посмотрел на растерявшуюся Фелисити, покачал головой и медленно проследовал в темный вонючий угол.
В этот момент девушка почувствовала, что находится в хижине не одна – рядом с ней стоял капитан Блэкстоун.
Глава восьмая
– А ну-ка, все замолчали! – голос Дивона был не то чтобы груб, но достаточно повелительным, чтобы мгновенно заставить закрыть все рты. В его сторону обернулись четыре пары настороженных глаз. – В жизни не слыхивал такого концерта.
– Удивительно, я просто не понимаю, – поддакнула было Фелисити, но умолкла, пригвожденная к месту холодным взором прищуренных зеленых глаз.
– Моя просьба относится и к вам, мисс Уэнтворт. Девушка так и ощетинилась от подобного замечания, но взглянуть в лицо капитану ей не удалось, так как, повернувшись к ней спиной, он пристально рассматривал сбившихся в кучу детей.
Младшая, крошечная девочка лет четырех-пяти, смотрела на незнакомого мужчину широко раскрытыми черными глазами, едва удерживаясь, чтобы не уткнуться лицом в рукав жалкого подобия платья. Вторая по-прежнему продолжала лежать на куче тряпья и единственное, что могла сделать при виде капитана, – это с трудом приподняться на своих дрожащих локотках.
Но главным здесь, по-видимому, был мальчик. Грязный, явно голодный, он был готов в любую минуту броситься на незнакомца, сделай тот лишь малейшее движение в сторону сестренок. Все еще не веря в то, что история про детей оказалась правдой – а он готов был прозакладывать голову, утверждая обратное, – Дивон осторожно шагнул по направлению к девочкам, адресуя свой вопрос все-таки Эзре:
– Эти малышки – твои сестры?
– Да, сэр.
– Где ваша мать?
– Она умерла.
– Нет-нет, она жива! – Стараясь не обращать внимания на скептическую улыбку капитана, вперед выскочила Фелисити. – Ваша мама жива, с ней все в порядке, она сейчас в… Ричмонде. – Девушка прикусила губы и уже тише добавила: – Я приехала за вами, чтобы отвезти вас прямо к ней. – Но снова ее сообщение не вызвало у детей решительно никакого энтузиазма. Девушка попробовала сменить тактику. – Вы, что же, не хотите увидеться с мамой?
Дети упорно молчали, и Фелисити терялась в догадках. Руки ее, еще минуту назад простертые к детям, безвольно опустились, и, если бы в этом сарае был стул, она непременно бы на него упала.
– Почему вы думаете, что ваша мать умерла? – продолжал допрос Дивон, от внимания которого не ускользнула ни малейшая перемена в лице Фелисити.
– Просто умерла – и все. Мы не видим ее вот уже… – Мальчик замялся, не в состоянии высчитать то время, которое матери уже не было с ними. – Умерла она, чего там говорить, – снова грубо повторил он.
– А вы уверены, мисс, что это дети именно вашей кормилицы? – Дивон испытующе посмотрел на побледневшую девушку. Однако его язвительность лишь раззадорила Фелисити.
