Кресли Коул - Цена наслаждения
Как только Сазерленд появится на мостике и обстоятельства не позволят ему отойти, она присоединится к нему. Если он будет выглядеть усталым, она принесет ему кофе, а в жаркие дни – воду...
Если она дрогнет, вряд ли Сазерленд снова ее поцелует, тогда как часы, проведенные в его каюте, лишь еще больше подогрели в ней это желание. Тори жаждала его с той первой ночи, когда, лежа в его постели, прижимала к груди подушку, вдыхая его запах. Он возбуждал в ней неведомые прежде ощущения. Не было такой ночи, когда бы она не переживала заново все, что было между ними. Тори вспоминала, как она трогала его, и мечтала, чтобы у нее была возможность делать это вновь. Она ежечасно чувствовала себя окутанной его ласками. Что-то в конце концов должно было случиться...
Ее грезы прервал голос Гранта, отдававшего приказы. Ветер крепчал, и экипаж, как всегда, точно выполнял все распоряжения своего капитана. Грант не улыбался, но Тори знала, что он доволен, подобно сеятелю, который на вспаханном им поле видит колосящееся море пшеницы. Вся эта картина возбуждала, но она и теперь не могла позволить себе забыть о своих обязанностях, и поэтому пошла навестить Кэмми. Подругу она застала едва проснувшейся.
– Я тут подумала, почему бы мне не зайти к тебе. – Тори опустилась на свободную койку. – К примеру, я могла бы почитать тебе, пока, Йен работает.
Кэмми хихикнула:
– Йен работает? Ты шутишь. Где он? И что это, интересно, он делает?
– Нет, я серьезно. Так как теперь тебе стало лучше, он сказал, что собирается посвятить свой «недюжинный талант» изучению корабельного дела.
Кэмми изумленно подняла брови.
– А Сазерленд? Как он?
Тори разгладила складку на юбке и опустила глаза.
– Я полагаю, злится на меня, как всегда, – пробормотала она.
– Что ты хочешь от него? – медленно выговорила Кэмми.
– Я не собираюсь его злить, – успокоила ее Тори. – Но это такое чванливое, напыщенное ничтожество, что я непременно должна его подразнить, заставить захлебываться словами – только и всего. Я рассчитываю добиться этого в ближайшие дни.
Кэмми наградила ее укоризненным взглядом.
– И как ты собираешься это сделать?
– Вчера я наконец расставила лиф у нескольких моих платьев, – хихикнула Тори. – Затем подскочила к Сазерленду и преподнесла ему приятную новость.
– Тори!
– Ты говоришь тем же тоном, что и он. Хотя, должна признать, Сазерленд оценил усовершенствование: я заметила, что он все время туда смотрел. У меня были далеко идущие планы, но он просто смотрел, потом долго хмурился и, в конце концов, позвал на мостик Дули, на выручку.
– Виктория, ты не должна так вести себя, – пристыдила ее Кэмми. – Он ведь не твой муж. И вообще это неприлично.
Тори размышляла, открывать ей правду или нет? Сказать Кэмми, почему она дразнит Гранта? Истинная причина заключалась в том, что, возможно, она влюблена в него. В конечном счете она все же решила не говорить, пока не разберется до конца в своих намерениях.
– Кэмми, ты недавно сказала, что он питает ко мне какие-то чувства. Ты действительно так думаешь?
– Если бы мне пришлось держать пари, я ответила бы утвердительно, хотя не уверена, приведет ли к хорошему такой поворот. Конечно, Сазерленд благородный человек, но что касается интимных отношений, у каждого мужчины свои представления о пределах дозволенного. – Кэмми нервно потерла руки. – Мы с тобой уже обсуждали, что происходит между мужчиной и женщиной: так вот, он... может попытаться совершить что-то подобное с тобой.
Тори задумалась. Значит, тогда в каюте они с Грантом были близки к этому? Она положительно не хотела останавливаться, так как после его ухода чувствовала себя опустошенной. Она поняла, что хочет познать с ним страсть. Но если все, что до сих пор было между ними, ужать до фактов, то получается следующее: она его хочет, он ее – нет.
А Кэмми еще полагает, что он может...
– Ты думаешь, он хочет... – Тори посмотрела по сторонам и понизила голос, – ты думаешь, он хочет вступить со мной в интимные отношения?
– Для этого ты должна быть замужем, – твердо произнесла Кэмми.
Тори подумала, что она с радостью заплатила бы эту цену, только бы Грант закончил то, что они начали.
– Будь осторожна, Тори. Просто помни, любовь и похоть – не одно и то же. Если вы с Сазерлендом спутаете эти вещи, последствия будут печальными для вас обоих.
Глава 14
Тейбл-Маунтин вырисовывалась за Кейптауном наподобие амфитеатра из скал.
«Киверел» плавно скользнул в оживленную гавань, и Грант начал отдавать команды матросам. Виктория стояла боком к нему и следила за всем происходящим; глаза ее блестели от возбуждения.
– Мне казалось, – сказала она, когда Грант освободился, – что вы ведете себя как суровый надсмотрщик. Но теперь я понимаю почему.
Тори видела экипажи других кораблей – люди на них были одеты неопрятно и походили на дикарей. Моряки Гранта выглядели куда достойнее.
– Йен рассказывал, что все стремятся попасть на борт «Киверела», потому что работать здесь почетно.
Опять проклятый Йен!
– Это правда, – подтвердил Грант. – Работать здесь почетно, даже под началом такого сурового надсмотрщика, как я.
Тори улыбнулась, предпочитая думать, что он ее поддразнивает. А там – кто его знает...
– Этот корабль оставляет хорошее впечатление. Все другие – такие громоздкие и неповоротливые... В сравнении с ними ваш – просто идеал, предел мечтаний.
Гранту нравилось, что она это заметила, но ему не нравилось, как она говорит об этом.
Тори вздохнула, переключив свое внимание на котиков, игравших среди белых барашков волн, и на гигантские валуны, окружающие гавань.
– Такая красота, что дух захватывает. Та гора словно баюкает город в своих объятиях. Вы не считаете, что мы должны разбудить Кэмми?
– Нет. Ни ее, ни Йена! – воскликнул Грант. – Я полагаю, Камилле нужен сон, а мне – передышка от Йена.
Тори улыбнулась и, проведя кончиками пальцев по его руке, сказала:
– Я хочу купить сладостей, пока мы находимся здесь. Много сладостей, чтобы баловать ими себя каждый день. – Грант с трудом удержался от улыбки. Уцепившись за канат, болтающийся у нее над головой, Тори проделала пируэт прямо перед ним. – И еще, пока мы здесь, можете покупать мне цветы.
Это уже было не так забавно.
– Никаких цветов не будет. – Голос его сделался суровым. – Все, что произошло в ту ночь, ошибка.
Тори сердито сверкнула глазами.
– И все же в один прекрасный день вы принесете мне цветы и скажете, что находите меня хорошенькой!
Назвать ее хорошенькой? На самом деле Виктория была невероятно красивой: он мог не признаваться себе во многих вещах, но только не в этой.
