Линда Миллер - Эмма и незнакомец
Эмма вытащила из-за манжета носовой платок и громко высморкалась.
— А я-то буду переживать, — пожаловалась она. — Правда, я не люблю его, но кто я такая, чтобы выбирать?
Хозяин ранчо засмеялся.
— Не могу сказать, что действительно считаю, будто ты много потеряешь, отказавшись от Уитни, Эмма.
— Всего лишь респектабельность, — сказала Эмма, снова сморкаясь, — а собственный дом, а дети.
Большой Джон поднял ее подбородок.
— Респектабельность должна прийти изнутри, мисс Эмма. Больше никто не даст ее тебе.
Эмма вытерла мокрым платком глаза. Большой Джон был прав, хоть ей и не хотелось признаваться в этом. Респектабельность не награда, которую кто-то дарит человеку. Ее надо заслужить.
Она растерянно улыбнулась своему другу.
— Это будет нелегко, знаете. Фултон настырный человек.
— Прямой путь, может быть, не самый легкий, но всегда самый лучший, — посоветовал Большой Джон. У другого эти слова прозвучали бы проповедью, но у него они были твердыми как скала.
Эмма вдохнула ночную свежесть и надолго задержала воздух в легких.
— Мне кажется, что я влюблена в мистера Фэрфакса, — вдруг сказала она, и это признание удивило больше ее самое, чем Большого Джона.
На самом деле он совсем не удивился. Он кивнул и сказал:
— Нам лучше вернуться в зал, мисс Эмма. Младший не волнует меня, но я не хотел бы оказаться в числе врагов мистера Фэрфакса.
Эмма взяла его под руку, и он повел ее обратно к двери.
— Он никогда не говорил вам, почему или от кого он убегает?
— Нет, мисс Эмма, — ответил хозяин ранчо, открывая дверь, — я думаю, он расскажет вам, и это случится не раньше, чем он захочет.
Эмма последовала за Большим Джоном, и на пороге столкнулась лицом к лицу с возбужденным Фултоном.
В какой-то миг она подумала, что Стивен сказал ему про то, что произошло днем на острове, и не знала — чувствовать ли ужас или облегчение. Потом она заметила Стивена, танцующего с Джоэллен, и поняла, что это испытание он оставил ей.
— Я везде искал тебя, — пожаловался Фултон Эмме, одаривая Большого Джона улыбкой банкира. — Я подумал, что ты заболела или что-нибудь еще похуже.
Эмма покачала головой.
— Со мной все хорошо, Фултон, — сказала она. — Мне просто необходимо поговорить с тобой наедине, вот и все.
— Конечно, дорогая, — холодно произнес он, снова ведя ее к входной двери.
Когда Большой Джон растворился в толпе, Эмму охватил страх. В этот момент Стивен, наблюдавший за ней поверх светловолосой головы Джоэллен, поймал ее взгляд.
Она понимала, что больше не сможет прожить во лжи даже дня.
— О сегодняшнем дне…
Он прервал ее на середине фразы, потащив к двери и сажая в стоящую рядом коляску.
— Фултон, подожди! — проговорила она, задыхаясь, но он уже взялся за вожжи.
Вежливые, вялые аплодисменты послышались из зала.
— Остановись! — снова сказала она. Правда, она хотела поговорить с Фултоном наедине, чтобы их никто не мог слышать, но ей не понравилась его манера и его готовность быть наедине с ней.
Фултон освободил тормоз и уехал бы, но неожиданно появился Стивен, твердо схватил упряжь и остановил лошадь.
— Мне кажется, что леди хочет остаться здесь, — спокойно проговорил он.
Фултон сжал зубы, но его взгляд упал на выпирающий револьвер — всегдашний сорок пятый — и опустил вожжи. Банкир с видимым усилием сглотнул.
— Ты достаточно потрудился, Фэрфакс. Оставь нас в покое.
Стивен протянул Эмме руку, и она приняла ее, одновременно с облегчением и страхом.
— Мисс Чалмерс должна мне танец, — сказал он, а потом совершенно спокойно повернулся спиной к Фултону и провел ее в зал.
Стивен притянул ее к себе, чтобы закружить в вальсе, и она уткнулась в его твердую мускулистую грудь, не испытывая иллюзий относительно нечаянности объятия. Скорее это было преднамеренным напоминанием того, что произошло между ними днем.
Она подняла на него глаза, не смея отвернуться.
— Вы куда-то собирались, мисс Эмма?-спросил он.
Она вздохнула и попыталась отстраниться, но его руки не шелохнулись, словно были высечены из тамариска.
— Я собиралась сказать Фултону правду о том, что случилось сегодня, — наконец выдавила она. — Как только я сказала бы это, он был бы счастлив отвезти меня домой.
Он скептически выгнул бровь, но промолчал.
Эмма быстро теряла терпение.
— Отпусти меня, Стивен.
— Мистер Фэрфакс, — поправил он к ее величайшему удивлению.
— Что?
— Я уже говорил раньше, — сказал он, притягивая ее к себе, когда она попыталась вырваться. — Я хочу, чтобы в обществе ко мне обращались как к мистеру Фэрфаксу. Ты можешь называть меня Стивеном наедине.
Эмме пришлось призвать все свое терпение, чтобы не наступить ему на ногу.
— Это несносно и старомодно! — прошипела она. Стивен пожал плечами.
— Тогда я старомоден. О несносности мы поговорим попозже.
Эмма покачала головой.
— Ты действительно этого хочешь, да?
— Да, — кивнул он.
— Ну, а я не собираюсь делать этого!
Он укоризненно поцокал языком.
— Эмма, ты же понимаешь, что мне не следует противоречить. Это ни к чему не приведет.
Эмма тяжело, прерывисто дышала — не потому, что танец был быстрый.
— Мне есть о чем подумать без ваших дурацких приказов, мистер Фэрфакс.
Стивен взглянул на Фултона, стоявшего в дверях с такими злыми глазами, что, казалось, они светились в полумраке.
— К тому же, — сказал он, кротко вздохнув, — я бы был тебе очень благодарен, если бы ты не уезжала в середине ночи с такими мужчинами, как Фултон Уитни. О том, что ты станешь его женой, нечего и думать.
— Я не припоминаю, что получила лучшее предложение от вас, — подчеркнула сердито Эмма.
Он усмехнулся.
— И ты не припомнишь, дорогая. Но ты получишь все, что надо.
Эмма дала бы ему пощечину здесь и сейчас, если бы это не стало поводом для сцены, о которой потом судачили бы годами.
— Может быть, я все еще хочу выйти замуж за Фултона. Ты никогда об этом не думал? Может быть, он поймет и… и простит меня за то, что я делала с тобой.
Стивен откровенно рассмеялся над этим.
— Простит тебя? Не один мужчина не простит такого, мисс Эмма, если только он не круглый дурак. Смотри, твои шансы стать витнивилльской Уитни очень туманны.
К счастью, музыка кончилась в этот момент, и Эмма вывернулась из рук Стивена и подошла к Фултону, который молча стоял рядом с незамужней сестрой пастора.
— Фултон, — убедительно проговорила она, беря его руку, — я должна поговорить с тобой. Сейчас же.
Сначала Фултон пришел в ярость, потом удивился и, наконец, почувствовал себя польщенным.
