Виктория Янссен - Королева пиратов
– Готов понести любое наказание, капитан.
Имена понимала, что нужно применить к нему какие-то санкции, чтобы показать, кто на судне главный. Зачастую именно дисциплина являлась той тонкой гранью, что отделяла жизнь от смерти.
– Когда мы в следующий раз окажемся в сухом доке, ты станешь стоять вместо меня на вахте, а я отправлюсь вместо тебя развлекаться на берег.
– Да, капитан, – ответил Четри, снова отвешивая поклон.
– Ты не ранен? – спросила она.
Он покачал головой:
– Я позабочусь о «Морском цветке» вместо тебя, капитан, если ты захочешь немного поспать.
– Я могу перенести тебя вниз, – тут же предложил Максим.
– Еще не время, – отказалась Имена. – Приведи ко мне пленниц. Хочу с ними поговорить.
Набхи и Малим вывели женщин на палубу. Они не были связаны, но Имена с одобрением заметила, что у каждой на поясе имеется веревка, на всякий случай. Анна, пиратская наложница, все еще была одета в свое облегающее платье, лиф которого теперь был обильно залит кровью, а подол разорван до самого бедра. Она заслоняла собой вторую женщину, Сюзелу, облаченную в бесформенную тунику длиной до колен, которая тем не менее не скрывала ее женственные формы. Ее блестящие вьющиеся волосы закрывали лицо, коричневая кожа рук и ног была гладкой и чистой.
Имена не стала вставать со стула, дожидаясь, когда пленницы поклонятся ей.
– Препоручаю вас Четри, – сказала она, – до дальнейшего решения вашей судьбы. – Ни одна из женщин не произнесла ни слова, что пришлось Имене по душе. Она продолжила: – Вас не убьют и не выбросят за борт. Но пребывание свое на судне вам придется отрабатывать. Это понятно?
Анна и Сюзела поклонились.
– Хорошо, – сказала Имена. – Уведите пленниц.
Минуло три дня. Пиратские суда оставались в зоне видимости, но находились на расстоянии примерно шести корабельных длин позади.
Находясь в каюте и держа мозолистую руку Йедона, находящегося на последнем издыхании, Имена чувствовала пульсацию в висках, что свидетельствовало о приближении шторма. Когда моряк испустил дух, она положила ему на грудь заработанные им монеты и поспешила обратно на палубу. В дующем все сильнее ветре чувствовался запах озона, и волны с силой разбивались о борта судна, раскачивая его. На горизонте появились фиолетово-черные тучи.
Четри возник подле Имены прежде, чем она успела его позвать. Долгие дни и ночи погони сказывались на нем: глаза покраснели от усталости и соли, из кос во все стороны торчали волосы, а складки вокруг губ обозначились четче, чем обычно.
– Привяжи все, что только возможно, даже ценой сокращения расстояния между нами и преследователями. Протяни спасательные тросы вдоль всего судна и поперек тоже. Спустить все паруса, какие возможно. – Она назвала имена матросов, которых следовало задействовать, понимая, что кораблю грозит опасность, но все же не такая страшная, как опасность от безрассудного поведения. – И направь больше людей к насосам.
Освещение постепенно менялось, небо приобрело оттенок латуни, раскаты грома походили на удары огромных невидимых дубин.
– Ветер скверный, – согласился Четри, – но он может сослужить нам хорошую службу. Во время шторма пиратам станет сложнее преследовать нас.
– Нам и самим придется нелегко, если собьемся с курса, – возразила Имена, глядя на своего первого помощника. – Как только оторвемся от них, нужно зайти в безопасный порт. – Она умела ориентироваться по звездам и намеревалась извлечь из этого пользу.
Мгновение Четри безмолвно взирал на нее, затем кивнул:
– Да, капитан.
Шторм ударил завывающим ветром и стеной воды. Несколько парусов, которые не удалось вовремя опустить, за считаные секунды превратились в лохмотья, канаты неистово и опасно хлестали, и никто не отваживался приблизиться к ним, чтобы перерезать. Лучшие впередсмотрящие «Морского цветка» обвязались веревками за пояса, чтобы не упасть на палубу с огромной высоты и не разбиться в лепешку. Имена нахлобучила на голову клеенчатую шляпу и привязала себя к грот-мачте. Она отдавала приказы команде с помощью горна, потому что крик ее был совершенно неслышим в порывах ветра и скрипе древесины. С неба обрушилась сплошная белая пелена дождя со снегом. Вскоре даже звуки горна перестали быть различимыми, вода переливалась через поручни на палубу, захлестывая лодыжки Имены и через малейшие отверстия просачиваясь на нижние палубы.
Женщина вздохнула с облегчением, когда последний член экипажа спустился с мачты. Небо прорезала вспышка молнии, и все вокруг погрузилось во тьму.
Имена понимала, что корабль в любой момент может пойти ко дну, но все же не могла не наслаждаться бьющими ей в лицо струями дождя и порывами ветра, чуть не поднимающими ее в воздух. По такелажу заплясала шаровая молния, очаровавшая Имену своей опасной красотой, затем, не причинив вреда, исчезла в море.
Следом возник водяной смерч, ревущий, точно легендарное чудовище морских глубин, высотой он превосходил грот-мачту. Завидев его, Имена забыла, что нужно дышать. Сделав вдох, она ощутила вместо воздуха соляной туман, затем стена воды обрушилась вниз, отбросив ее к поручню. Палуба была настолько затоплена водой, что не было различий между ней и морской пучиной, у ног Имены трепыхались оглушенные рыбы. Наконец она подтянулась с помощью спасательного троса и вновь приняла вертикальное положение. С одежды ее стекала вода. Шляпы она лишилась, и струи дождя больно хлестали ее по голове. «Что ж, – подумала Имена, – наши преследователи не могли предвидеть подобного». Если повезет, то пираты, возможно, погибнут или их корабли получат такие сильные повреждения, что не смогут продолжать преследование.
Имена отыскала Четри и отдала ему еще несколько приказаний, крича и отчаянно жестикулируя в надежде, что тогда слова ее достигнут первого помощника, невзирая на рев ветра, шум ливня и гром. На палубе появилась миниатюрная Гналам, она привязала себя веревкой к грот-мачте, готовясь срочно выполнять плотницкие работы. Она и главный плотник Серетсе могут работать по очереди. Помахав женщине, Имена стала пробираться к рулевой рубке. Небо прорезала очередная вспышка молнии.
Рулевой Бонневи закрепил ступни в двух железных скобах, вмонтированных в палубу, и обвязался двумя веревками – одной вокруг талии, а второй привязал руку к штурвалу. Имена нырнула под крышу рубки, чтобы перевести дух и глотнуть воздуха без примеси морской соли.
– Отвяжи руку от руля, если не хочешь потерять ее! – скомандовала она.
Не успела она произнести эти слова, как на румпель обрушилась волна, и штурвал пополз в сторону. Вымученно улыбнувшись, Бонневи высвободил руку и отпустил штурвал, но схватил его снова, как только волна схлынула.
