Кристина Додд - Рыцарь надежды
Как и во время предыдущих бракосочетаний, ей дали букетик из мирта и розмарина. Но она с горечью отшвырнула его в сторону.
— Дурной знак, — пробормотала одна из монахинь.
— Лорд Хью ждет от нее отнюдь не цветов. — Леди Невилл поправила мантилью на голове Эдлин. — Но ему придется изрядно потрудиться, прежде чем он получит то, что хочет. Впрочем, мужчине бывает очень полезно сосредоточить свое внимание на самой женщине. Только так можно понять и осуществить ее желания.
Лучи послеполуденного солнца ударили Эдлин в лицо, когда она вышла наружу. Она моргнула и прикрыла глаза рукой, чтобы привыкнуть к свету, а когда опустила ее, то пожалела об этом. Все собрались на площади и стояли плотно, образуя узкий проход прямо к ступеням церкви, на которых были видны аббат, Уортон и Хью, стоящие в ожидании.
Эдлин видела, что Хью сохранял полное спокойствие. Он совершенно не сомневался в том, что она сделает все по его желанию, и это заставило ее вновь разозлиться. О, если бы у нее в руках теперь оказались цветы, она могла бы на глазах у всех швырнуть их в грязь.
Но излишняя импульсивность не дала ей возможности получить удовольствие от такого поступка.
Кто-то подтолкнул ее в спину. Она не двинулась, тогда ее пихнули покрепче, и она, споткнувшись, пошла по проходу мимо наблюдающих глаз и улыбающихся ртов.
— Я не хочу, — шептала она. — Я не хочу, я не хочу.
Ее бессмысленное бунтарство напомнило ей о первом бракосочетании. Тогда ее выдавали за старого герцога. В тот день она была очень молода и очень напугана. Как и сейчас, выбора не существовало и от этого чувство беспомощности невыносимо давило на нее. Тогда, как сейчас! Она испытывала то же самое, за исключением страха. Жизнь прошла — и ничего не изменилось. Именно ощущение своей беспомощности заставляло ее смотреть на Хью со всей злостью, которую она могла себе позволить.
Он стоял с серьезным видом, тщательно сохраняя на своем лице любезное и приветливое выражение. А как еще он мог примириться со своей невестой?
Но ему это не удастся ни за что — так решила она. Примирение не состоится! Поднимаясь по ступеням, Эдлин еле переставляла ноги, демонстрируя таким образом свой протест. Хью едва заметно улыбнулся. Когда она подошла к нему, он взял ее за руки, в которых не оказалось цветов, кивнул настоятелю, и церемония бракосочетания началась.
Когда Хью поклялся заботиться о ней даже после своей смерти, она ощутила безмерное отчаяние, глубокую пустоту в душе. Все ложь! Он ничего не может обещать ей.
Воин! Он воин! Этим все сказано. И он умрет, как и все остальные. Как все молодые мужчины, которых Робин собрал вокруг себя. Как сам Робин. И все опять кончится, рухнет — теперь уже навсегда.
Она чуть слышно прошептала положенные клятвы, и их объявили мужем и женой. По толпе прокатились приветственные возгласы, потом они усилились. Хью обнял ее за талию и притянул к себе поближе.
— Эдлин… — Он наклонился и коснулся ее губ — поцелуй в знак примирения. — Перестань, сердитое выражение лица не украшает тебя, — прошептал он, позволяя себе снисходительно пошутить.
Ах, все равно! Она плакала и не скрывала этого. Хью увидел, что ее глаза полны слез.
— Дорогая, что случилось? — обеспокоенно спросил он. Этого он действительно не ожидал.
Эдлин не слушала. Теперь он мог позволить себе тихо и проникновенно петь свою нежную песню. Он одержал полную победу.
— Дорогая!..
Приветственные возгласы немного утихли, переходя в общий жизнерадостный гул, но один пронзительный голос высоко взлетел над толпой:
— Милорд, мне бы хотелось первым поздравить вас.
Эти слова принадлежали барону Сэдинтону. Его тонкие губы растянулись в притворной улыбке, и Хью мгновенно вскинул голову, словно волк, учуявший опасность.
— С вашей стороны это проявление необычайной сострадательности — жениться на этой леди, особенно после ваших решительных действий прошлым летом. Король, безусловно, гордится вами.
Эдлин не любила Сэдинтона. Никогда не любила. Она справедливо считала его жалким нытиком и пустым болтуном. Она знала, что он винит только ее в том, что лишился вожделенного макового сиропа. Но удовлетворение, которое он выставлял напоказ в этот момент, заставило ее почувствовать себя крайне неуютно. Она ощутила внезапный приступ дурноты и крепко ухватилась за руку Хью, не сознавая, что тревога побудила ее держаться за него именно так, как ему того хотелось.
Когда Уортон со сжатыми кулаками двинулся в сторону Сэдинтона, она еще сильнее вцепилась в Хью.
Сэдинтон, будучи человеком более чем осторожным, повернул обратно, но успел проговорить:
— Я никогда не думал, что доживу до такого дня, когда вдова графа Джэггера выйдет замуж за графа Роксфорда.
Ее руки безвольно упали.
— Не часто встретишь женщину, которая выходит за человека, повесившего ее мужа.
8.
Хью, командующий королевскими войсками на Западе, смотрел вслед Эдлин, которая исчезала в чаще леса.
— Вы пойдете за ней? — спросил Уортон.
— Нет. — Хью сам не верил в то, что это говорит он, однако укоризненные слова леди Корлисс сверлили его мозг. Вовсе не потому, что он мог допустить, чтобы прихоти какой-то женщины влияли на его решения. Но он понял, что в сказанном настоятельницей проявилась незаурядная мудрость. Кроме того, — он был вынужден признать и это, — настоятельница куда лучше понимала ход мыслей Эдлин, чем он.
— Пусть идет, — подтвердил он свой отказ следовать за Эдлин.
— Что?! — Уортон топтался вокруг него, как петух, у которого выдрали часть перьев из хвоста. — Но это же неправда! Его не вы повесили.
— Понятно, что я сам не вешал, — хмыкнул Хью.
Но на самом деле он действительно взял в плен Робина, графа Джэггера, и передал его в руки принца, который и отдал приказ о его казни. Именно поэтому даже после того, как он набрался сил, чтобы защитить себя от убийц, он все же оставался в тени и вел себя тихо. До последнего момента он надеялся заявить свои права на руку Эдлин раньше, чем она поймет, кто он такой. Неоспоримые права. Физически. И сделать это так, чтобы женщина не могла ни забыть его, ни отвергнуть.
От одной мысли о возможности близости с Эдлин в нем возникло острое желание, пронизавшее его тело сильной дрожью.
Нет, он не вправе позволить ей бродить одной по лесу, как она того хотела. Он обязан удостовериться в том, что Эдлин вернется к нему, хочет она того или нет.
— Уортон, ты знаешь ее повадки лучше остальных. Иди за ней. Держись от нее подальше, так, чтобы она тебя не видела, но не упускай ее из виду. Мне становится не по себе, когда я знаю, что она в лесу одна. Мало ли что?..
