Линси Сэндс - Прелестная дикарка
Сопротивление девушки становилось все слабее, и Блейк сумел притянуть ее к груди, но, шокированная его словами, Шинейд отпрянула и пораженно на него уставилась.
— Я никогда не…
Она замерла, заметив в его глазах легкое мерцание. Он ее поддразнивал.
— Ты никогда не… что, Шинейд Данбар? — спросил Блейк с любопытством. — Ты никогда не желала моей смерти?
Шинейд покачала головой, понимая, что это чистая правда. Она никогда не желала смерти этому человеку. И она не хотела, чтобы он заболел. Она даже не была уверена, что не хочет выходить за него замуж. Шинейд убегала от него по многим причинам: страх, гордость, злость… но по большей части из гордости. Гордость могла быть тяжелым испытанием, а у нее этого чувства скопилось в избытке. Быть невестой сына того самого человека, которого ненавидит твой отец, и так достаточно нелегко. Но если твой жених медлит и не забирает тебя из дома — это позор, которого она не могла вынести. Опоздание же на годы может смутить кого угодно.
— Шинейд, — выдохнул он ее имя, и девушка почувствовала его дыхание на своих губах. Ее закрытые глаза приоткрылись, а затем широко распахнулись, пытаясь сосредоточиться на его губах.
— Да?
— Я собираюсь поцеловать тебя, — медленно произнес он.
— О-о.
Девушка смутилась окончательно. Он собирался ее поцеловать. Наверное, она должна бороться, но у нее совершенно не осталось на это сил. Она даже не знала, хочет этого или нет. Она ощущала такую усталость и потерянность после откровений Джорсал. А сейчас зти чувства ослабевали. И ей казалось, что его поцелуй еще больше облегчит ее состояние. Возможно, она хоть ненадолго сможет обо всем забыть. Шинейд никогда не испытывала чувства утраты. А потеря Аллистера была вдвойне сильнее из-за тех пагубных действий, которые к этому привели.
Все ее мысли прервались, когда его губы накрыли ее. Они были невероятно мягкими. А выглядел он таким сильным мужчиной. Даже губы имели форму линии. Но оказались они такими нежными. И на вкус были сладкие, словно десертное вино. Надежды Шинейд на то, что он сможет отвлечь ее от грустных мыслей, оправдались мгновенно. Все, что она осознавала, — это давление его губ и движение его рук, которые поднимались вверх до самых плеч и опускались вниз, и снова поднимались вверх, ненова… А затем обняли ее за талию и притянули совсем близко. А язык его проскользнул меж ее губ… Шинейд издала слабый стон удовольствия, когда он вторгся в ее рот, наполнив его своим вкусом. Казалось, все ее чувства заполнены им: его запах, который она ощущала всю дорогу, проник в ее нос, его вкус был на ее языке, и каждая частичка ее тела была прижата к нему.
Первый раз в жизни Шинейд чувствовала себя совершенно и чрезвычайно женственной. Она всегда думала, что женщины должны быть мягкими и слабыми. А в руках Блейка она была не только женственной, но и сильной. В его руках она могла оставаться счастливой даже под замком. В его объятиях хотелось оставаться вечно. И невозможно было сдержать разочарованного стона, когда он прервал поцелуй и отклонился, глядя на нее.
— Я сожалею о твоем кузене, но ты не виновата в смерти Аллистера.
Шинейд заморгала. Ее разум медленно приходил в себя. Аллистер. Мертв. Его планы убить ее отца и брата, жениться на ней и стать лордом. Его предательство. Его смерть. Ее виновность? Ощущает ли она вину? Да, ощущает. Она не подозревала, что чувства Аллистера к ней выходят за рамки братской любви. Конечно, он поддразнивал ее и выказывал восхищение несколько раз, и она чувствовала, что было что-то, но…
Но она лжет сама себе. Да, она знала. Она знала, что его чувства к ней были сильнее, чем должны быть у кузена. Но его внимание льстило ей и смягчало боль, которую причиняло отсутствие ее жениха. Она знала и допускала, а иногда даже немного поощряла его. Она наслаждалась этим вниманием, используя его как бальзам для своей раненой гордости. Она говорила себе, что Шеруэлл не считает возможным просто приехать, тогда как Аллистер находит ее смелой, умной и красивой. Она не испытывала ответных чувств, но потакала его вероломным намерениям и почти содействовала стремлению убить ее собственных отца и брата. И сейчас ей было стыдно. Но она не должна злиться только на себя. Шеруэлл также нес свою долю ответственности. Если бы он приехал за ней, когда ей было шестнадцать, как делают все…
— Шинейд? — Блейк внимательно наблюдал за выражением ее лица и словно почувствовал, что она думает о нем. — О чем ты думаешь?
Зажав рот рукой, чтобы не выдать всех этих мыслей, вихрем кружившихся в воспаленном разуме, Шинейд потрясла головой и рванулась прочь. Он попытался схватить девушку и вернуть обратно, но она была не в том настроении, чтобы делиться с ним своими переживаниями. Она была в ужасе, что собиралась раскрыть ему все свои соображения, в том числе и о его причастности. Она скорее откусит свой язык, а затем проглотит его, но не допустит, чтобы этот человек знал, сколько причинил боли.
Ускользнув от его рук, Шинейд стрелой помчалась к дому. Девушка напрягла все свои мышцы, ее подгоняла злость… Вероятно, это сработало, потому что он не поймал ее. Да и расстояние от домика до замка было невелико. Возможно, когда она достигла лестницы, ее изнеможение заглушило все эмоции, испытанные ею за столь короткое время: шок, страх, горе, злость, предательство и даже страсть. После напряженных взлетов и падений последних дней это было уже чересчур. Шинейд казалось, что ей не менее ста лет. Она слишком устала, чтобы разговаривать с лордом Рольфом, чей возбужденный голос улавливали ее уши.
Глава 9
— Что значит — у лорда нет сил? Он в порядке?
Шинейд закрыла за собой дверь и увидела Рольфа и епископа. Прелат выглядел устало, тогда как Рольф явно готов был сорваться на бедного Уилли. Было заметно, что мальчик не переусердствовал с выдачей информации, и она вполне понимала почему. Лорд Рольф был англичанином, а шотландских детей с рождения учили ненавидеть англичан.
— Я задал тебе вопрос, парень, и буду признательным, когда получу на него ответ.
Шинейд устало вздохнула и пошла через зал.
— Отец был ранен во время осады и сейчас отдыхает. Дайте ему такую возможность.
— Ранен? — Рольф обернулся к ней со смесью облегчения и тревоги на лице. Облегчения потому, что сумел получить ответ на свой вопрос, а тревоги — из-за содержания данного ответа. — Как он себя чувствует?
— Нормально. Его ранило стрелой в плечо. Иллиана обо всем позаботилась. Он выздоравливает.
— О! — Рольф окончательно расслабился. — А что насчет Дункана?
Шинейд взглянула на Уилли, подняв бровь.
— Он тоже отдыхает, — ответил мальчик. — С леди Иллианой.
