Эмили Бронте - Грозовой перевал
– Как! Цыган, деревенский парень? – воскликнул он. – Почему ты прямо не сказала этого Кэтрин?
– Тише, не называйте его так, сэр, – взмолилась я. – Зачем огорчать хозяйку лишний раз. У нее и так чуть сердце не разорвалось, когда он сбежал. А теперь его возвращение ее несказанно обрадует, это уж точно.
Мистер Линтон подошел к другому окну, выходившему во двор. Он отворил его и высунулся наружу. Наверное, Кэтрин и Хитклиф были как раз под окном, потому что он тут же воскликнул: «Не стой там, дорогая! Пригласи того, кто пришел, в дом, коль скоро ты его знаешь!» Вскоре раздался лязг щеколды и Кэтрин взлетела вверх по лестнице, запыхавшаяся и в полном смятении. Лицо ее отражало такую бурю чувств, что его даже нельзя было назвать радостным. Казалось, в дом пришло несчастье.
– Ах, Эдгар, Эдгар! – только и могла промолвить она, едва переводя дыхание и обвивая руками его шею. – Мой дорогой Эдгар! Представляешь – Хитклиф вернулся!
И она еще крепче сжала свои объятья.
– Ну, будет тебе, – сердито ответил муж. – Вернулся – и что из того? Разве это повод совсем меня задушить? Мне он никогда не казался бесценным сокровищем. Зачем же с ума сходить?
– Я знаю, ты не слишком его жаловал, – сказала она, чуть умерив свой радостный пыл, – но ради меня вы должны стать друзьями. Мне пригласить его сюда?
– Сюда? – воскликнул он. – В гостиную?
– Куда же еще? – спросила она.
Он с досадой объявил, что кухня Хитклифу подойдет больше. Миссис Линтон смерила его насмешливым взглядом – наполовину сердясь, наполовину посмеиваясь над его разборчивостью.
– Нет, – сказала она после непродолжительного молчания, – негоже мне сидеть на кухне. Накрой здесь два стола, Эллен. Один будет для хозяина и мисс Изабеллы – они ведь у нас дворяне, белая кость, а другой для меня и Хитклифа, как людей из низшего сословия. Тебя это устроит, дорогой? Или мне затопить камин в другой комнате? Если так, то, будь добр, распорядись. А я побегу вниз – боюсь, как бы мой гость не исчез. Я так рада, что мне все время кажется, что он сейчас растворится в воздухе!
Она повернулась, чтобы опять убежать, но Эдгар задержал ее.
– Ты, Нелли, ступай и попроси его подняться, – твердо сказал он, обращаясь ко мне. – А ты, Кэтрин, в своей радости постарайся не делать из себя посмешище. Негоже всем слугам в доме видеть, как их хозяйка принимает их ровню, да еще и беглеца, как своего брата.
Я спустилась в сад и увидела Хитклифа на крыльце. Он явно ждал, что его пригласят в дом и, не тратя лишних слов, последовал за мной. Я ввела его к господину и госпоже, чьи пылающие щеки выдавали недавнюю ссору. Но лицо хозяйки дома зажглось новым чувством, стоило ее другу появиться на пороге. Она бросилась навстречу ему, взяла за обе руки и подвела к Линтону, а потом насильно соединила руки хозяина и гостя. Теперь, при свете свечей и камина, я еще больше поразилась преображению Хитклифа. Он превратился в высокого, атлетически сложенного, статного мужчину, рядом с которым мой хозяин выглядел худосочным юнцом. Выправка гостя наводила на мысль о том, что он служил в армии. Из-за сурового выражения лица с резкими чертами он казался старше, чем мистер Линтон. Теперь весь его облик дышал умом и не сохранил никаких следов прежней униженности. В грозно сдвинутых бровях и глазах, горевших черным огнем, еще пряталась былая злоба отверженного, но открыто она не проявлялась. Его манеры были даже благородны, пусть и без изящества, но и без грубости. Чувствовалось, что мой хозяин изумлен не меньше моего, если не больше, и не знает, как ему держать себя с этим «деревенским парнем», как он его раньше называл. Хитклиф позволил своей руке выскользнуть из некрепкого пожатия Линтона и холодно смотрел на хозяина, ожидая, когда тот заговорит.
– Садитесь, сэр, – промолвил наконец Эдгар. – Миссис Линтон в память о прежних днях хочет, чтобы я оказал вам сердечный прием, и я, конечно, только рад возможности ей угодить.
– Я тоже, – ответил Хитклиф, – особенно если я имею к этому хоть какое-то касательство. С удовольствием посижу у вас часок-другой.
Он сел напротив Кэтрин, которая не сводила с него глаз, как будто бы боялась, что стоит ей отвести взгляд, и Хитклиф исчезнет. Наш гость, напротив, не часто решался посмотреть на нее в ответ, но каждый раз, когда их взоры ненадолго пересекались, он все свободнее глядел на нее, как будто бы впитывая то непритворное счастье, которым лучились глаза Кэтрин. Они слишком были поглощены своей общей радостью, чтобы чувствовать хоть какую-то неловкость. О мистере Эдгаре сказать этого было нельзя: он даже побледнел от досады и весь напрягся, когда его жена встала, пересекла комнату, застеленную ковром, и вновь взяла руки Хитклифа в свои. Она засмеялась так, как будто бы совсем потеряла голову.
– Завтра мне покажется, что это был только сон! – воскликнула она. – Ни за что не могла поверить, что опять смогу видеть тебя, держать тебя за руку, говорить с тобой. Но ты, Хитклиф, так жесток! Ты не заслужил радушного приема. Как ты мог исчезнуть на целых три года и не подавать о себе вестей? Ты подумал обо мне?
– Я думал о тебе поболе, чем ты обо мне, – пробормотал он в ответ. – Недавно я узнал о твоем замужестве, и когда я стоял здесь внизу во дворе, то твердо решил: всего лишь раз взгляну в твое лицо, увижу на нем удивление и, быть может, притворную радость, а потом разделаюсь с Хиндли и, чтобы не попасть в руки закона, своей рукой покончу счеты с жизнью. Но то, как ты обрадовалась нашей встрече, заставило меня выкинуть эти мысли из головы! Но берегись встретить меня в следующий раз с другим выражением лица! Нет, больше ты меня никогда не прогонишь! Ты ведь правда жалела, что меня нет рядом? А меня самого жалела? Поверь мне, есть за что жалеть. Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти с тех пор, когда я последний раз слышал твой голос, и прости меня, потому что я делал это только ради тебя!
– Кэтрин, если ты не хочешь, чтобы мы пили совсем холодный чай, пожалуйста, садись за стол, – перебил Линтон, стараясь сохранить ровный тон и достаточную учтивость. – Мистеру Хитклифу предстоит долгий путь до места его ночлега, а мне хочется пить.
Она села разливать чай, как и положено хозяйке. На звонок пришла мисс Изабелла, а я, подав им стулья, вышла из гостиной. Десяти минут не прошло, как с чаем было покончено. Чашка Кэтрин так и осталась пустой – от волнения она не могла ни есть, ни пить. Эдгар немного плеснул в блюдце, но сделал от силы один глоток. Их гость оставался в тот вечер в доме не больше часа. Когда он уходил, я спросила, держит ли он путь в Гиммертон?
– Нет, на Грозовой Перевал, – ответил он. – Мистер Эрншо пригласил меня пожить у него, когда я утром посетил его.
