Маргарет Макфи - Благородный разбойник
Нед знал, кто он такой, и его это всегда устраивало. Он смотрел на вещи ясно и бесстрастно. Но с Эммой Норткот все обстояло иначе. Это толкало его туда, где он никогда не был и не желал быть. Заставляло задумываться о вещах, о которых он не хотел думать. Это заставляло его спрашивать себя, что он за человек.
Нед делал пальцами правой руки привычные, успокаивающие движения, катая фишку взад-вперед, взад-вперед.
Если он любил ее, то как мог быть с ней, помня, кто он такой?
В отличие от всех других трудностей, с которыми он сталкивался в жизни, от всех тех огромных проблем эта дилемма не имела другого решения, кроме того, чтобы отступить, уйти в сторону.
У него есть обязательства. Своя судьба, свои долги. И хотя Нед не играл по правилам, которые признавал свет, у него был свой кодекс чести, свои принципы.
Каждый раз, когда он думал об этом, все аргументы, предоставленные ему разумом и логикой, сводились к одному — оставь ее в покое. Другого выхода нет.
Но Нед никак не мог заставить себя не думать о ней.
* * *Письмо, которое Эмма написала отцу, было отправлено. Под предлогом того, что ей нужен свежий воздух, она сама отнесла его на почту вместе с двумя письмами леди Ламертон, положив его между ними, чтобы никто не смог увидеть, что в адресе указано: Уайтчепел. Впрочем, нельзя сказать, что предлог был вымышленным. После происшествия в ботаническом саду Эмма никак не могла прийти в себя, и ей хотелось побыть одной. Погулять, чтобы освежить голову и успокоить сумятицу в мыслях.
Эмма знала, как трудно жить в ином мире, чем тот, в котором ты родилась и выросла. Оборвать все корни, пойти другим путем было совсем не просто. Она вспомнила все то, чему ей пришлось научиться, чтобы выжить в Уайтчепеле. Нед сделал и до сих пор продолжал делать то же самое здесь. Он всегда казался уверенным, и все же она знала, что здесь все до последней мелочи чуждо ему.
Небо постепенно темнело, превращаясь из серого в угрожающе черное.
Надвигалась гроза. Эмма ощущала зловещую неподвижность воздуха. Чувствовала запах приближающегося дождя и затаившееся в атмосфере напряжение. Она понимала, что находится слишком далеко от Гросвенор-сквер, чтобы успеть добраться до дома леди Ламертон до начала грозы, и бросила обеспокоенный взгляд на свою зеленую шелковую юбку. Когда-то испорченное дождем платье означало для нее всего лишь еще один поход к модистке. Теперь все изменилось. Она оказалась по другую сторону жизни, там, где женщины носили одно платье всю свою жизнь.
Хмуро улыбнувшись этой мысли, Эмма пошла коротким путем, через Грин-парк.
На полпути она заметила джентльмена, одиноко сидящего на деревянной скамейке.
Он напомнил ей другого мужчину, сидевшего на другой скамейке совсем в другом месте. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Но чем ближе Эмма подходила, тем сильнее начинало стучать ее сердце, тем быстрее неслась по жилам кровь, потому что она узнала его. Узнала эти светлые волосы и это магическое движение пальцев, катавших маленький диск из слоновой кости. Это был как будто оживший сон, если не считать того, что Эмма видела его наяву своими собственными глазами.
На мгновение сердце ее замерло. Ноги остановились сами собой.
Нед поднял глаза и посмотрел на нее так, словно специально сидел здесь и ждал ее. Диск в его пальцах прервал свой ритмичный бег.
Время остановилось. Каждое мгновение тянулось невыносимо долго.
Нед встал. Он стоял и смотрел на нее, ни на секунду не сводя с нее глаз.
Сердце Эммы грозилось вырваться из груди. Она сделала вдох и продолжила идти. Но так же, как и он, не могла отвести взгляд.
Не дойдя до него несколько шагов, она остановилась.
— Эмма. — Его низкий голос звучал хрипло.
— Нед.
Снова наступила тишина. Напряжение нарастало. Эмма чувствовала его каждой клеточкой своего тела.
— Как поживаете? — тихо спросил Нед.
— Хорошо, спасибо, — медленно ответила она. — А как ваша рана? — Эмма опустила взгляд на его фрак.
— Быстро заживает. Благодаря вам. — Взгляд Неда не отрывался от ее глаз. Она заметила, как дернулся его кадык. — Вы не должны были этого видеть.
— Я видела вещи и похуже, — соврала она. — Вы забыли, я работала в «Красном льве».
— Я ничего не забыл, Эмма. — В его словах было все. Темные ночные улицы, страстные поцелуи, последнее солнечное утро на каменной скамейке, обещания и намеки… Все, что связало их тогда. — Вы рисковали собой и своей репутацией, чтобы помочь мне, Эмма.
— Значит, теперь мы квиты, Нед.
— Мы никогда не будем квиты.
Эмма не поняла, что значили эти слова, но она видела его потемневшие упорные глаза, и от того, как он смотрел на нее, ее сердце стучало все быстрее и больнее.
Она сглотнула.
— Мне надо идти домой. Меня ждет леди Ламертон.
Нед ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул в знак согласия.
Эмма присела в реверансе.
Он поклонился.
Эмма пошла вперед, оставив его стоять на месте.
Но, сделав всего несколько шагов, остановилась. Приложила руку ко лбу и закрыла глаза, чтобы удержать подступившие слезы. Она понимала, что другой возможности задать этот вопрос может и не быть. Никогда.
Повернувшись, Эмма встретилась с ним взглядом.
Он стоял не шелохнувшись и казался более напряженным, чем обычно. Его глаза затуманила тень.
— Могу я спросить вас, Нед?
Он кивнул.
— Почему вы постоянно возвращались в Уайтчепел?
— Там мой дом. А где может отдохнуть человек, если не у себя дома?
— Но у вас есть дом на Кавендиш-сквер.
— Кавендиш-сквер — это место, где я живу. — «Не мой дом».
— Разве вы не можете отдыхать здесь?
— Здесь я должен играть роль джентльмена, но мы-то с вами знаем, что я не джентльмен.
— Но, мне кажется, эта роль дается вам довольно легко.
Нед улыбнулся:
— Спасибо за комплимент. Но, чтобы добиться этого, мне пришлось нанять множество учителей и долго практиковаться.
Эмма улыбнулась в ответ, но улыбка получилась грустной.
— А одежду вы меняли, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания?
— Явиться в «Красный лев» в костюме от Вестона?… — Нед поднял вверх свою разбойничью бровь.
Взгляд Эммы скользнул по шраму, ей вспомнился свой последний поход в Уайтчепел.
— Представляю. — Немного помолчав, она спросила: — Вы не заходили в последнее время в «Красный лев»?
Намек на улыбку исчез.
— Я был слишком занят. — Пристальный взгляд Неда невольно наводил на мысль, что это не единственная причина его отказа возвращаться в знакомую харчевню.
