Мэдлин Хантер - Неисправимый грешник
– В том пакете есть еще одна рубашка и некоторые другие вещи, – сказала она, указывая на сверток на столе.
Он пощупал сверток и нахмурился:
– Одной рубашки достаточно. Мне придется посылать свою зарплату на север, и я могу стирать одну рубашку, а потом…
– Цена рубашек не будет вычитаться из твоей зарплаты. Все это – подарок от мистера Дюклерка. Ты сможешь посылать заработок домой.
Подумав, он покраснел и сказал:
– Про вас говорят, что вы ангел. Наверное, они правы.
– Ты здесь благодаря великодушию моего мужа, а не моему.
– Если бы вы возразили, он бы этого не сделал. Вы ведь знали, что я был не совсем готов к этой работе.
– Ты будешь отлично справляться с обязанностями.
– Надеюсь, что так, раз уж я не гожусь для работы в шахте. У меня начинается кашель, когда я туда вхожу, угольная пыль прямо вцепляется в меня. Другие ничего, а я прямо захожусь от кашля. – Он покачал головой.
– Ну, для этой работы ты подойдешь. И больше не надо говорить обо мне как об ангеле. Некоторые слуги болтают об этом, но я не хочу слышать это от тебя.
– Не только здешние слуги. На севере то же самое говорят. Главным образом женщины. Моя мама рассказывала мне прошлым летом, как с помощью ваших денег у нас появлялась еда на столе, когда мужчины не работали. Она говорила, что это им ангел послал еду. – Он застенчиво улыбнулся. – Вы только представьте мое удивление, когда я узнал, что тот ангел – это вы и есть. Я чуть не упал, когда повар назвал мне вашу девичью фамилию.
Флер никогда не встречалась ни с кем из тех, кто был связан с семьями, получившими ее деньги.
– Значит, тогда это немного помогло? Я счастлива узнать об этом.
– Конечно, в деревне не ели мяса, но и никто не голодал. – Он похлопал себя по торсу, с гордостью ощупал новый сюртук. – Я буду выглядеть франтом, когда сегодня повезу мистера Дюклерка, это факт. Он говорил, что сегодня вечером ему понадобится карета.
При этих словах Люка сердце у Флер упало. Если Данте нужна карета, значит, у него были какие-то планы.
Ей потребовалось немало времени, чтобы преодолеть свою дурацкую ревность.
– Он будет рад видеть, как хорошо ты выглядишь и правишь лошадьми, – сказала она. – На его друзей это тоже произведет впечатление.
– Вон она. Третья крестьянка справа. Волосы словно пламя, – сказал Маклейн. – Ее зовут Хелен. Приехала из Бата два месяца назад, где она исполняла маленькие роли. Лиза взяла ее под свое крыло.
Лиза, любовница Маклейна, исполняла главную роль, однако рыжеволосая Хелен почти затмила ее. Черные миндалевидные глаза, молочной белизны кожа, великолепная фигура привлекли всеобщее внимание деревенских зрителей в последнем акте.
– Два месяца здесь – и нет покровителя? – удивился Данте. Он сидел рядом с Маклейном в ложе, из которой было хорошо видно женщин на сцене.
– Лиза порекомендовала ей держать высоко марку и избегать праздного времяпрепровождения. Хороший совет. У нее такой потенциал, что она способна быть любовницей герцога.
– Если Лиза готовит ее в любовницы герцогу, то она запросит очень дорого.
Маклейн улыбнулся:
– Она посчитает, что твое лицо настолько хорошо, что потянет на двести фунтов в месяц. Для герцога она пока что не готова. Так что ты с учетом перемен в твоей судьбе можешь позволить раскошелиться на нее сейчас.
Вероятно. Еще никогда он не устраивал таким официальным образом любовную связь. Интересно, что сказала бы Флер, если бы узнала, что он рассматривает возможность подобной сделки.
Ничего. Она предполагала, что он будет иметь любовницу. Рассчитывала на это. Если бы он снова поцеловал ее, как это сделал три дня назад в карете, она, пожалуй, могла бы потребовать, чтобы он этого больше не делал.
Нельзя сказать, что ей не понравился тот поцелуй. Это делало всю ситуацию дьявольски запутанной.
– Что скажешь? – спросил Маклейн. – Она вполне расположена к тому, чтобы встретиться с тобой.
– Посмотрим.
– Ты сказал это без особого энтузиазма. Чего еще искать? Она настоящая жемчужина.
– Мне может не понравиться ее характер.
– Характер? Но ты будешь содержать ее. Если бы у нее был хороший характер, она не позволила бы тебе этого. – Он в недоумении развел руками. – Должно быть, это сказывается влияние твоей жены.
– Не критикуй Флер, если ты ценишь нашу дружбу.
– Неужто я слышу нотки гнева? Рыцарские попытки защитить? Странная реакция по отношению к жене, когда ты каждый вечер делаешь вид, что она не существует. Конечно, это не мое дело, однако…
– Ты дьявольски прав. Это не твое дело. Возникла напряженная пауза. На сцене действие стало катиться к развязке.
– Это и в самом деле не мое дело, – произнес наконец Маклейн на удивление любезным тоном. – Тем не менее ты сегодня здесь, и нетрудно сделать вывод, в чем проблема. Я не могу дать совета, скажу лишь, что всегда считал: порядочные женщины, особенно девственницы в зрелом возрасте, требуют большого терпения.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
– Разумеется, не знаю. Я никогда не имел дела с порядочными женщинами или девственницами. Однако леди, которая была тем и другим и стала твоей женой, заслуживает терпения.
– Мне не нужны твои рекомендации по части женщин, тем более в отношении моей жены.
– Еще несколько часов назад я бы согласился. Однако ты так надулся и настолько раздражен, что можно подумать, будто ты испытываешь чувство вины. И я считаю своим долгом сказать, что тебе следует отправиться домой к своей любимой леди, которая тебя ожидает.
– Смешно слышать, что ты читаешь мне лекцию о супружеском долге, словно какой-нибудь епископ.
– Ну, ладно. Скоро опустится занавес. Ты идешь? Если так, то стряхни с себя это невыносимое настроение. Я не хочу извиняться за тебя, как за какого-нибудь неуклюжего деревенского парня.
Маклейн повел Данте вниз по лестнице, затем по коридору за сценой. Они протиснулись сквозь группу мужчин, которые толпились в надежде излить актрисам поток комплиментов. Маклейн вошел в уборную Лизы как к себе домой. Данте последовал за ним.
Они услышали рев, когда спектакль закончился, после чего началось движение в коридоре. Лиза и Хелен не спешили уходить со сцены. Маклейн занял себя тем, что разглядывал баночки с краской.
Дверь отворилась, и на пороге показались молодые актрисы. Обе несли охапки букетов, которыми их одарили поклонники. Лиза свалила их на кресло и бросилась в объятия Маклейна. Хелен искоса разглядывала Данте, прикрываясь цветами.
Он мгновенно оценил тонкую красоту ее лица. По всей видимости, она осознавала силу своих чар и в то же время испытывала настороженность. Данте нашел ее даже более рафинированной и неопытной, чем ожидал.
