Трейси Уоррен - Наслаждения герцога
Пока леди Беттис болтала, он осматривал зал в поисках Клер, размышляя, не захочет ли она составить ему компанию за ужином. Он мельком увидел, как она танцует с Адамом Грешемом, но когда начал высматривать ее снова, она затерялась где-то среди массы гостей.
Почувствовав, что его терпение на исходе, он решил наконец избавиться от леди Беттис.
— Да, очень забавно, — сказал он, как только она замолчала на секунду. — Но теперь, если вы не возражаете, мне надо идти.
— Неужели это действительно нужно? — отозвалась она, надувая губки. — А я надеялась, что вы пригласите меня па танец.
— Прошу прошения, но не могу.
Она понурилась, признавая свою неудачу.
Быстро поклонившись, он отошел и стал пробираться между гостями, надеясь обнаружить Клер. Однако не успел он сделать и двадцати шагов, когда дорогу ему преградила еще одна женщина, которую он предпочел бы этим вечером не видеть.
— Ваша светлость! Встретиться с вами здесь — это такой приятный сюрприз, — проворковала Филиппа, леди Стоктон.
Он вежливо наклонил голову:
— Миледи.
— Должна сказать, что мы уже целый век не виделись! — заявила она, тряхнув темными локонами. — Как поживает милый Джек?
В какой-то момент эта женщина была любовницей его брата Джека.
— По-прежнему женат, — ответил он.
Она мелодично рассмеялась:
— Да, как я слышу. И к тому же стал отцом.
— Да. У него дочь, которую он уже обожает. Малышка и леди Джон чувствуют себя прекрасно, и все трое очень счастливо живут в своем сельском имении.
Ее улыбка чуть померкла.
— Ну, я рада это слышать. Я бы попросила вас в следующем письме передать милому Джеку привет, но, наверное, вы сочтете это ужасно неуместным.
Его ответом стало молчание.
— Кстати о том, что приходится слышать: насколько я понимаю, вас следует поздравить, ваша светлость. Позвольте мне пожелать вам счастья в вашем будущем браке.
Он немного помолчал, а потом ответил:
— Благодарю вас.
— О, не за что! — отозвалась она дружелюбным тоном. — Ваша невеста прелестна, надо признаться: такие чудесные светлые волосы и нежный румянец. Вы такая эффектная пара. Свет и темнота всегда друг друга дополняют.
Он ничего не сказал. Молча поворачивая на пальце печатку, он дожидался продолжения.
— Она будет вам хорошей герцогиней.
— Да, я в этом уверен, — заявил он, прикидывая, как скоро сможет отойти, не показавшись невежливым.
— Хотя я не могу не отметить, что она очень молода и явно плохо знает свет. Наверное, вы могли бы дать ей кое-какие подсказки относительно того, как ей следует держаться в обществе. Очевидно, она не понимает своей ошибки, но, полагаю, все имеют право раз-другой ошибиться поначалу.
Он нахмурил брови:
— О чем вы говорите?
Она изобразила глубокое изумление:
— А я думала, вы знаете.
— Знаю что?
— Да то, что она танцует с лордом Ислингтоном. Несколько секунд назад они начали второй танец, и, надо сказать, что это вызвало немало разговоров. Добропорядочные девицы — даже помолвленные — обычно не танцуют с повесами.
Руки Эдварда машинально сжались в кулаки, и изумруд на печатке больно врезался ему в ладонь. Этот подонок. Как Ислингтон посмел приглашать Клер на танец? Ведь он прекрасно знал, как это будет воспринято!
Перевернув печатку в нормальное положение, он коротко поклонился:
— Прошу прощения, леди Стоктон. Похоже, мне следует отойти.
Она сдержала торжествующую улыбку, но глаза ее радостно блестели.
— Конечно же, ваша светлость. Так приятно было с вами поболтать.
С трудом проглотив рвущееся из горла рычание, он повернулся и зашагал через зал. Люди расступались при его приближении, создавая свободное пространство, словно колосья пшеницы, срезанные косой.
Вскоре он уже подошел к центральной части зала, где шел танец: пары сновали туда и сюда в хорошо заученных фигурах. И в самом центре он увидел Клер: живо переступая ногами, она скользила под музыку со своим кавалером — Грегори, лордом Ислингтоном, как и сказала ему Филиппа Стоктон.
Эдвард с трудом удержался, чтобы не прошествовать туда и не вырвать Клер из объятий Ислингтона. Эта пара и без того вызвала массу пересудов, так что ему не следовало устраивать сцену, которую завтра станет обсуждать весь Лондон. Вместо этого он решил ждать спокойно, ничем не выдавая озабоченности. Как только танец закончится, он подойдет к Клер и благополучно ее уведет.
Без каких-либо проблем. Без шума.
Ну, может, какой-то шум все же будет, но когда он уведет Клер туда, где ей подобает находиться, ситуация будет выглядеть достаточно обычной: капля дождя в океане, которая быстро смешается с другими и будет забыта.
Однако ему хотелось бы выяснить, как она вообще познакомилась с Ислингтоном. Кто их представил друг другу? Понятно, что это не была кузина Вильгельмина: конечно, иногда она бывает несколько глуповатой, но достаточно хорошо понимает, что нельзя допускать общения своих подопечных с такими негодяями, как Ислингтон.
Обычно Ислингтон ограничивался опытными вдовушками и скучающими женами, которые не были против скандала и сплетен из-за их любовной связи с ним. К только что введенным в свет девушкам и другим незамужним молодым особам он обычно не подходил, хотя после «происшествия» трехгодичной давности все знали причину этого и старались оградить от него своих дочерей на выданье.
Хотя Эдвард должен был оставаться справедливым: Клер, конечно же, не знает, каков Ислингтон, в противном случае она держалась бы от него подальше и отказалась бы от его предложения потанцевать. Однако танец вот-вот закончится, а как только Клер окажется подле него, все будет хорошо.
Пока он стоял и ждал, несколько человек набрались достаточно храбрости, чтобы что-то шептать соседям, однако по большей части рядом с ним никто не говорил ни слова и никто не решался встретиться с ним взглядом. Не то чтобы он сам на кого-то смотрел: его глаза были устремлены на танцующих, особенно на двух из них.
Наконец музыка стихла: танец закончился.
Джентльмены и леди разбились на пары, включая и Грешема с Мэллори, которые тоже принимали участие в танце и теперь смотрели в его сторону. Они направились было к нему, но он едва заметно качнул головой, заставив их остановиться. Видимо, поняв его желание самостоятельно справиться с ситуацией, Адам кивнул и подал Мэллори руку, чтобы ее увести. Она пошла с ним, хоть на ее лбу и пролегла морщинка тревоги.
Тем временем Ислингтон подал руку Клер. Тут Эдвард почувствовал, что его терпению приходит конец, и решительно зашагал в их сторону. Встретив Клер и Ислингтона на полпути, он встал прямо перед ними, вынудив их остановиться.
