Элизабет Хойт - Тайна ее сердца
— Годрик, — осторожно прошептала Мэггс.
Он поднял голову.
— Хм?
Мэггс сглотнула, не желая разрушить этот момент неожиданного единения. Но любопытство всегда было ее пороком.
— Клара умерла три года назад, верно?
Годрик сжался при упоминании имени жены и выпустил руку Мэггс из своей.
— Да.
Мэггс сразу же почувствовала себя так, словно лишилась чего-то очень важного, но продолжала расспросы:
— Тогда почему ты до сих пор играешь роль Призрака?
Почему он до сих пор играет роль Призрака?
Годрик еле слышно фыркнул, осторожно подбираясь к углу осыпающегося кирпичного здания. Он осторожно оглядел улицу, убеждаясь, что поблизости нет солдат, и только потом поспешно обогнул дом. Вообще-то Годрик предпочитал передвигаться по крышам — так было проще и безопаснее. Но сегодня это было невозможно из-за раны в спине. Поэтому он пробирался по темным улицам, постоянно оглядываясь, дабы не пропустить появления Тревельона и его драгунов.
Он остановился на дальнем конце улицы, прислушался и вспомнил выражение лица Мэггс, задававшей ему вопросы. В ее взгляде читалось замешательство, смешанное с беспокойством. С беспокойством за него.
При воспоминании об этом губы Годрика дрогнули. Когда в последний раз кто-то о нем беспокоился? Никто с тех пор, как умерла Клара. Да и при ее жизни, скорее он беспокоился за нее, а не наоборот. Клара не знала, что ее муж Призрак, к тому же она всегда считала его достаточно сильным, умным и мужественным, чтобы не попасть в беду. Наверное, ему следовало злиться на Мэггс за то, что она считала его достойным ее беспокойства. Но Годрика почему-то совсем не раздражало ее отношение.
Более того, оно пробуждало в его душе какие-то теплые чувства. У его жены было мягкое сердце, но твердый ум. Известие о том, что Годрик не собирается прекращать свою ночную деятельность, повергло ее в шок. Годрик знал, что разочаровал ее, и какая-то частичка его души очень хотела дать Мэггс желаемое.
Хотелось исполнить оба ее желания.
Годрик быстро пересек улицу и скрылся в тени как раз в тот момент, когда послышались чьи-то шаги. На освещенной лунным светом улице появились два пошатывающихся человека. Они старались поддержать друг друга, но только и делали, что спотыкались. Ноги того, что повыше, внезапно подкосились, и он рухнул на булыжную мостовую с безвольностью сильно пьяного человека. Его приятель рухнул на колени и хрипло расхохотался. Впрочем, его смех оборвался, когда Годрик выскользнул из своего убежища, чтобы продолжать путь.
Эти пьяницы выглядели довольно смехотворно, но у Годрика кровь застыла в жилах при мысли о том, что могло бы случиться с Мэггс, если бы она встретила их на своем пути.
Мало кто из жителей Сент-Джайлза мог остаться добрым и снисходительным при виде богатой красивой женщины.
Годрик стиснул зубы. Любая другая женщина постаралась бы держаться подальше от этого крайне неблагополучного района Лондона после своего первого визита сюда. Но только не Мэггс. События прошлой ночи тоже ее не отпугнули. Напротив, она заявила, что вновь поедет в Сент-Джайлз и будет ездить туда до тех пор, пока не отыщет убийцу Фрейзера-Бернсби. Со стороны это можно было принять за браваду. Но Годрик уже успел изучить характер жены, поэтому знал: она настроена решительно. Что, по его мнению, было сродни самоубийству.
Дьявол. Он не позволит упрямству Мэггс довести ее до беды или того хуже. Необходимо найти способ отослать ее назад в деревню. И чем скорее, тем лучше.
Впереди вырисовывалась в лунном свете высокая колокольня местной церкви. Годрик незаметно прокрался к каменной стене церковного кладбища. Калитка была не заперта, хотя на ней и висел замок.
Годрик осторожно толкнул калитку. Петли оказались хорошо смазанными, поэтому он проник внутрь совершенно бесшумно. Поднялся ветер. Он гнул ветви единственного дерева и завывал меж надгробий. Эта зловещая картина могла напугать кого угодно, но Годрик знал, что в Сент-Джайлзе есть вещи, которых стоит бояться гораздо сильнее, нежели этого пристанища мертвых.
Совсем рядом послышалось вполне человеческое бормотание, и Годрик мрачно улыбнулся. Он пришел сюда не зря. Стараясь держаться в тени, он заскользил вдоль стены кладбища и заговорил, лишь оказавшись в шаге от жертвы:
— Добрый вечер, Землерой.
Этот сутулый парень — Джек Землерой, — слывший самым известным похитителем трупов в Лондоне, испуганно охнул и выпрямился.
Его приятель — крепкий, но очень неуклюжий — перепугался не меньше.
— Это дьявол!
Он бросил лопату и припустил к калитке с проворством, неожиданным для человека его комплекции.
Джек Землерой хотел последовать его примеру, но Годрик положил на его плечо тяжелую руку, удерживая от побега.
— Мне нужно с тобой поговорить.
— А-а-а! — застонал Джек. — Зачем вы сюда пришли? Джеда напугали. Знаете, как трудно найти крепкого парня здесь, на Сент-Джайлзе? Я в деле не один год, и моя спина уж не та, чтоб таскать тяжести. И как мне теперь быть без его помощи?
Годрик вскинул под маской бровь.
— Да, печальная история, Землерой, только мне почему-то совсем тебя не жаль. Я ведь застал тебя в тот самый момент, когда ты выкапывал из земли тело какого-то несчастного.
Землерой выпрямился во весь рост.
— Нужно же как-то выживать, Призрак. Кроме того, — он с подозрением прищурился, — я не убийца.
— О, давай не будем друг друга обвинять.
Джек грязно выругался.
— Землерой, — тихо произнес Годрик, теряя терпение, — я здесь не для того, чтобы выслушивать твое мнение обо мне.
Похититель трупов нервно облизал губы и отвел глаза под взглядом Годрика.
— Ну и что вы хотите?
— Что ты знаешь о похитителях девочек?
Землерой пожал костлявыми плечами:
— Да слыхал какие-то разговоры.
— Какие именно?
Землерой задумался, и его грубое лицо исказила гримаса.
— Поговаривают, будто они вернулись.
Годрик вздохнул:
— Да, я знаю.
— А… — Землерой рассеянно пнул ногой комья земли на краю полуразрытой могилы, и они бесшумно полетели вниз. — Слыхал, они украли около двух дюжин девочек.
Целых двадцать четыре?
В любом другом районе Лондона подобное происшествие вызвало бы широкий общественный резонанс. Газеты печатали бы гневные статьи, лорды высказывали бы свое недовольство в парламенте. Но здесь, похоже, никто ничего не замечал.
— Куда их увозят?
— А я почем знаю? — Землерой покачал головой. — Только вот не в публичный дом. Это точно. Потому что никто о них больше не слыхал.
