Юлия Андреева - Тюремная песнь королевы
– Разве ваша милость позабыли, что запретили мне продавать королеве воду и давать ей пользоваться бочкой для мытья? Так, лицо помыть да тело тряпицей обтереть, чтобы не запаршиветь, и все.
– Помойте ее, уважаемая, да приведите в божеский вид! – чуть не заорал на настоятельницу Мишле. – Это ведь никакой рыцарь ни за какие деньги не выдержит, чтобы его дама выглядела как чернавка! Да!
Глава 36
О том, как госпожа Анна де Берси спасла королеву Энгебургу от соблазнителя
Дав возможность господину Хранителю королевской печати выйти от настоятельницы и убраться в монастырскую гостиницу, где его ждала удобная светлая комната и был накрыт стол, сестра-привратница, наконец, получила приказ открыть гостям аббатства ворота.
Перед тем как пройти через врата святой обители, всадники спешились. Привратница пересчитала их – всего-то сорок человек, а шуму точно от сотни. Ясное дело, по королевской надобности понаехали и теперь нахальничают. Впрочем, на территорию монастыря все они проходили молча, крестясь на распятие и снимая шлемы и шляпы.
Высокий красавец на вороном коне, к которому остальные относились с уважением как к старшему по званию, велел подошедшим встречать его монахиням, доложить настоятельнице, что он прибыл с письмом от Его Величества короля Франции. Кроме того, офицер рассчитывал засвидетельствовать почтение королеве Энгебурге Датской.
Из окна гостиницы Мишле наблюдал за своим агентом. Прекрасный Тристан де Варнель состоял на службе у великого интригана Мишле всего год, тем не менее красотой, очарованием и прекрасными манерами мог поспорить с самим легендарным Бертраном ля Ружем. Количество же его куртуазных подвигов казалось надуманным, так как вряд ли кто-то мог измыслить, каким образом неотразимый де Вернель мог в один год соблазнить более десяти высокородных дам, за которыми как-никак следовало какое-то время ухаживать. Стараниями Тристана де Вернель господин Хранитель печати в самые короткие сроки сумел провернуть ряд блестящих операций, за успех в которых он щедро вознаграждал своего агента.
На самом деле число великолепных галантных подвигов бесподобного де Вернеля не смущало лишь лиц, работавших на господина Мишле, так как им лучше, чем кому-нибудь другому, было понятно, что юношеская красота быстро проходит, а значит, не успев сколотить себе состояние в славные молодые годы, рискуешь в старости остаться на бобах. Поэтому любой молодой человек, служащий любовным агентом у господина Мишле, любая значащаяся в штате прелестных агентесс девица стремились как можно скорее устроить собственную судьбу, выгодно заключив брак.
Пообщавшись с матерью-настоятельницей, блистательный Тристан де Вернель отправился со своими людьми в гостиницу, где переоделся во все самое лучшее. Он знал, что покорять сердце красавицы сюда уже отправлялся три года назад бывший любимчик начальника Бертран ля Руж, но тот златокудрый красавец потерпел полное фиаско, а затем и вовсе сгинул. Таким образом, покорить сердце непреступной донны означало бы и посрамить самого сильного соблазнителя.
При этом Тристан де Вернель сразу же решил оговорить с Мишле условия сделки. Поразмыслив над историей опальной королевы, Тристан пришел к единственному выводу, что означенную даму следует немедленно тащить под венец и только после этого увозить из монастыря, так как воспитанная в строгости Энгебурга может испугаться того, что соблазнивший ее на побег рыцарь откажется на ней жениться. Энгебурга была королевой, а с королевой нельзя обойтись неучтиво. Поэтому Тристан сразу же решил, что его поведение будет подчеркнуто вежливым. Они венчаются в самом монастыре, после чего, не прячась, открыто, как муж и жена, покинут это святое место, а господин Мишле передает в приданое бывшей королеве богатое поместье с четырьмя деревнями и собственной винодельней на юге Франции.
То, что сам Тристан никогда не видел Энгебурги и не представлял, как она выглядит, нисколько не смущало молодого человека, так как он быстро воспламенялся страстью и переспать мог и со старухой, и с последней уродиной, лишь бы только последняя была женщиной.
Покои королевы, куда монахини привели прекрасного Тристана, никак нельзя было назвать королевскими. В келье не имелось вообще никакой мебели. В глубокой просторной нише в правом углу комнаты пол устилала посеревшая от времени скверно пахнущая солома. Таким образом обычно обустраивали место для челяди путешествующих господ. Теперь это место занимали королева Франции и ее фрейлины.
Неприятно пораженный, Тристан брезговал присесть на солому. Никого поблизости не было. Вероятно, все ушли на работу. Подмигнув хорошенькой монашке и смутив ее подруг, Тристан велел немедленно доложить Ее Величеству, что прибыл посыльный от короля. После этого Христовы невесты оставили его одного, и Тристан погрузился в раздумье.
На самом деле это даже неплохо, что король придумал изводить свою законную супругу тяжелой работой. Она давно не видела мужчин и, должно быть, тосковала по куртуазному обращению, а значит, у Тристана сразу же появится шанс понравиться ей. Что же до бедной обстановки, в этом был еще один плюс – он вырвет наконец несчастную страдалицу из нечеловеческих условий, окружив ее прислугой и роскошью, он создаст условия, к которым королева ввиду ее воспитания наиболее расположена.
Его мысли неожиданно были прерваны шелестом юбки и слабым постукиванием каблучков по каменному полу. В келью вошла прелестница, одетая в старое скромное, но, по всей видимости, некогда красивое богатое платье. Лицо незнакомки было румяно от мороза, отчего она казалась еще прекраснее. Из-под тяжелого намокшего капюшона выбилась прядь темных волос. Глаза светились точно звезды.
Увидев даму, Тристан сразу же, встав на одно колено, протянул письмо от Его Величества. Поблагодарив посланца, дама вышла из кельи, попросив рыцаря подождать ее возвращения. Очаровательные манеры и то, каким взглядом она одарила юного Тристана, только усилили произведенное ею впечатление. То же, что красавица оставила его, не казалось сколько-нибудь подозрительным, так как прекрасная датчанка, насколько он это знал, прежде не понимала по-французски. Освоив за три года заточения устную речь, она не научилась читать и теперь желает, чтобы ей перевели волю короля.
Дама отсутствовала недолго. Тристан успел подготовить и даже прорепетировать свою речь.
В тот же вечер, сгорая от страсти, он пал к ногам прекрасной донны, умоляя ее проявить милость к рыцарю и дворянину, или он покончит с собой у нее на глазах. При этом Тристан был более чем убедителен, так что дама в конце концов была вынуждена уступить его домогательствам.
