Сильвия Торп - Красавица и пират
— Криспин, почему вы настойчиво меня избегаете?
— Избегаю вас, миледи? — повторил он, но она нетерпеливо перебила его:
— Не отрицайте! Это очевидно всем, кто не полностью слеп. Но что же я сделала? Я обидела вас?
— Вы ничего не сделали, миледи, — сказал он. — Ваша безопасность и благополучие являются моим главным соображением, и по этой причине я оставляю вас как можно дольше в компании вашего брата и вашего кузена, которые являются единственными подходящими для вас компаньонами на этом острове. Пока мы на берегу, я не вижу никаких оснований постоянно оскорблять вас обществом пирата.
— Так вот в чем дело! — воскликнула она. — Я думала, вы простили меня. Вы же сказали, что простили.
— Я сказал правду, миледи. Это себя я не могу простить за то, что заработал это имя. А я заработал его, не сомневайтесь.
— Ну и что? Разве это причина избегать меня?
— Нет, это не все. — Его лицо побледнело, а голос задрожал. — Если я избегаю вас, я делаю это ради своего же спокойствия. Боже! Вы что думаете, я сделан из камня? Что я могу находиться рядом с вами день за днем, видеть вас с Маунтхитом и держать руки подальше от его горла? О, я знаю, что на это у него есть право! Что вы обещаны ему и что, не занеси нас сюда, вы были бы уже женаты. Но это трудно. Боже, это так трудно! Любить вас он может, но, даже если бы его любовь усилилась в десятки раз, она не могла бы сравниться с моей.
— Криспин! — Она вскочила на ноги. Дыхание ее убыстрилось, а рука легла на грудь. — Кто сказал вам, что я обручена с Хэлом?
— Сам Маунтхит, — медленно ответил он. — За день до того, как мы убежали с Ямайки. Он сказал, что, пока он жил в доме вашего двоюродного брата, вы пообещали выйти за него замуж, и, когда было объявлено о вашей помолвке с Крейлом, он подумал, что вы обманули его.
— Он солгал, — сказала она низким голосом. — Он ухаживал за мной, да, но лишь неделю назад попросил стать его женой.
Неделю назад! Сердце Криспина, казалось, остановилось. Едва осознавая, что он делает, он подошел к ней и взял ее за плечи.
— Франсис, — сказал он. — Что вы ему ответили?
— Я отказала ему, — прошептала она, потупив взор. — Потому что я не выйду замуж за человека, которого не люблю.
В это мгновение она подняла на него глаза, и это положило конец всему притворству между ними. Он заключил ее в объятия, и на этот раз она не сопротивлялась. Неудивительно, что, обнимая свою возлюбленную, капитан на мгновение забыл о препятствии, стоящем между ними, — препятствии из его собственной прошлой жизни и поступков. Когда же, наконец, здравый смысл вернулся к нему, она по-прежнему прижималась к его груди.
— Франсис, — хрипло сказал он, — это безумие.
— Сладкое безумие, — прошептала она. — Но почему?
— Потому что я тот, кто я есть, любовь моя, и неподходящий супруг для вас.
Длинные ресницы вздрогнули, и она в недоумении подняла на него глаза. В ответ на немой испуганный вопрос в ее глазах он продолжал:
— Между нами лежит пропасть, и нам никогда не построить через нее мост. Мы принадлежим к разным мирам. В те годы, что я плавал под черным флагом, я совершал преступления, которые вы, в вашей невинности, не можете даже себе представить, но какие-то остатки чести я сохранил, и их довольно, чтобы помешать мне устроить свое счастье ценой вашего.
Она покачала головой:
— Для меня нет счастья, если вы не разделите его со мной. О, Криспин, какое значение имеет прошлое? Если вы любите меня так же, как я люблю вас, между нами не может быть никакой пропасти.
— Если я люблю вас? — повторил он низким голосом. — Вы дороже мне самой жизни или — да простит меня Господь — чести. Я не имею права говорить с вами о любви, я, преступник без дома, без родины, и, поступая так, я подрываю доверие, оказанное мне вашим умирающим дедом. Не должно, чтобы вы выходили замуж за такого человека, как я, когда вскоре вы сможете сделать выбор среди наиблагороднейших людей Англии.
— За исключением моего дедушки, — сказала она, — я знала только двух людей благородного происхождения. Один вынудил бы меня выйти за него замуж и убил бы моего брата; другой ради собственных эгоистических целей не колеблясь солгал касательно моих с ним отношений и тем самым причинил мне много боли. Если это те благородные люди, из которых, как вы говорите, мне пристало выбрать мужа, тогда лучше я умру старой девой.
— Таких всего лишь двое, — с расстановкой ответил пират. — Не стоит осуждать всех аристократов в Англии просто потому, что ваши двоюродные братья оказались подлецами. Однажды вы встретите мужчину стоящего вас, и его происхождение и манеры будут соответствовать вашим.
— Найду ли я такого, который, хотя я поносила и оскорбляла его, рискнет своей жизнью, чтобы служить мне, ничего не прося взамен, как сделал мой пират капитан? — Она улыбнулась и протянула к нему руки. — Криспин, милый дурачок, вы же не разобьете оба наших сердца по такой незначительной причине! Я не позволю вам.
— Любовь моя, только ради вас мы должны расстаться. Здесь, в Вест-Индии, легко дать слово; это мой мир, и я нашел себе в нем место, но, когда придет время вам вернуться в Англию, вы не захотите оказаться связанной с пиратом. Я не смог бы пойти с вами ко двору.
— Тогда и я не пойду, но почему вам не вернуться в Англию? Совершили ли вы преступления хуже, чем преступления, в которых виновен капитан Морган? Он был оправдан самим королем, ему было даровано рыцарское звание и должность вице-губернатора Ямайки. Что случилось единожды, может повториться вновь.
— Я не Морган.
— Пусть так, но никто в Англии не осмелится сделать вам выговор за эти преступления, что висят столь тяжелым грузом на вашей душе, когда король выказал такое расположение вашему командиру. По крайней мере, вам будет даровано прощение — вы же не будете этого отрицать?
Он покачал головой:
— Прощение, даже от короля, не может стереть прошлого. Теперь Морган одет в униформу вице-губернатора, но он по-прежнему остается человеком, опустошившим Панаму и Порто-Бельо. Я был тогда с ним, и мои руки, как и его, запятнаны кровью. Думаете, ваш опекун, лорд Ларчвуд, разрешит вам выйти за меня замуж?
— Вы хотите заставить меня поверить, что капитан Барбикан не может защитить свои интересы? Однажды у меня был другой опекун, и вы украли меня у него. Но если вы хотите, я признаю, что выйти замуж за вас будет актом совершенного безрассудства. Я соглашаюсь со всем тем, что вы сказали, и признаю, что безумие даже думать об этом. Но безрассудство очень сладко, а когда любовь была благоразумна?
— Если вы хотите связать свою судьбу с моей, — сказал он низким голосом, — мы поженимся в первом порту. Что скажете, миледи? Вы дадите слово пирату?
