Барбара Картленд - Отель "Парадиз"
На следующий день пастор наведался к ним в гостиницу. Он выяснил, что отец Сесилии умер, а ее упоминания об опекуне, казалось, не коснулись его ушей.
— Ваша мать тоже умерла? — мягко спросил он.
- Да.
— Тогда, поскольку оба ваши родителя умерли, не у кого испрашивать благословения.
- Но...
— Ну что ж, решено. С нетерпением жду встречи в день вашей свадьбы.
Пастор поспешил уйти, а Джон и Сесилия, оставшись наедине, заключили друг друга в объятия.
— Теперь уже скоро, дорогая, — прошептал Джон. — Еще немножко, и мы станем мужем и женой.
В ожидании великого дня оба они были как на иголках, опасаясь, как бы что-нибудь не омрачило их радость.
И это «что-то» случилось. За два дня до свадьбы к ним заглянул доктор Седжвик. На его лице была написана озабоченность.
— Мне очень жаль, но вынужден вам сообщить, что сэр Стюарт сегодня утром отпущен под залог.
Сесилия тихонько ахнула.
— Но ведь нам говорили, что его ходатайство не было удовлетворено, — с трудом вымолвил Джон.
—Думаю, что без подкупа тут не обошлось.
— Вероятно, он направится прямиком сюда! — воскликнула Сесилия.
— Именно. Поэтому я считаю, что лучше вам покинуть гостиницу. На пару дней остановитесь у меня. Он не сможет вас найти, а потом будет уже поздно.
Они с благодарностью согласились и без приключений переехали к доктору, хотя сердце Сесилии трепетало, как у воробьишки.
— Пожалуйста, дорогой Боженька, — молилась она, — не позволь случиться ничему плохому. Я этого не вынесу.
Джон, конечно предпочел бы не прятаться, а встретиться с сэром Стюартом лицом к лицу, как мужчина с мужчиной, но он понимал, что еще недостаточно окреп для такой встречи, и ради спокойствия Сесилии уступил.
В день венчания они вместе поехали в церковь, поскольку Джон ни на минуту не хотел выпускать Сесилию из виду. Доктор Седжвик поехал с ними, чтобы повести невесту к алтарю.
Сесилия в белом кружевном платье и фате выглядела великолепно.
«Настоящая голубка», — подумал Джон, глядя на нее с восхищением.
Фрэнк и Розанна уже ждали их в церкви. Там же был и Роберт, который приехал в Брайтон, чтобы по просьбе жениха и невесты стать шафером.
Когда местные жители поняли, что прибывшие сюда нарядно одетые господа собираются обвенчаться, они, сгорая от любопытства, на цыпочках вошли внутрь маленькой церквушки и заняли места позади.
Но едва пастор успел приступить к обряду, как голос, которого так боялись услышать молодые, проревел:
«Прекратите церемонию! Она незаконна!» Преследовавший их кошмар стоял в начале прохода, а за его спиной маячили два полисмена. Одним из них, как с грустью отметил про себя Джон, был констебль Дженкинс.
—Арестуйте этого человека, — закричал сэр Стюарт. — Моя подопечная — несовершеннолетняя, и он женится на ней, не имея на то моего согласия.
Дженкинс направился к Джону с наручниками наготове. В его взгляде читалось намерение отыграться на человеке, который раньше его перехитрил.
Но не успел он приблизиться, как церковь огласилась женским возгласом, повторявшимся снова и снова: «Убийца! Это убийца! Убийца!»
Оба полисмена враз оглянулись и увидели пожилую женщину — худую и болезненную, которая ковыляла по проходу и пальцем указывала на сэра Стюарта: «Он — убийца!»
— Прекратите безобразие! — начал было Дженкинс.
Но второй констебль отстранил его и спросил женщину:
— Вы имеете в виду, что сэр Стюарт Пэкстон убил человека?
— Я не знаю, как его зовут, — сказала женщина, — но я видела, как он совершил убийство. Это случилось около года назад, когда я ездила в гости к дочери в Лондон. На обратном пути поезд сошел с рельсов. Меня выбросило из вагона, я лежала на земле оглушенная, а когда пришла в себя, то увидела рядом двух мужчин. Один лежал на спине, весь в крови, а другой, стоя на коленях, склонился над ним. Он что-то такое говорил — слов я не могла разобрать, — но говорил с такой яростью, с таким волчьим оскалом, что жутко было смотреть. Потом он положил свою руку на лицо раненого и стал его душить. Несчастная жертва сопротивлялась, боролась за жизнь, но силы были неравны, и в конце концов тот человек затих. Он был мертв. Я, должно быть, потеряла сознание, потому что больше ничего не помню. Когда снова пришла в себя — увидела санитаров, они выносили людей. Мужчин рядом уже не было. Я подумала, что, должно быть, мне все это почудилось, но дьявольский оскал убийцы стоял у меня перед глазами. Я молилась, чтобы наши пути с ним никогда не пересеклись, но коль мы встретились, я молчать не могу.
Она яростно указывала на сэра Стюарта.
— Вот тот человек.
— Не верьте ей, — закричал сэр Стюарт. — Старая дура сама не знает, что несет.
— Она вовсе не дура, — зарыдала Сесилия. — Убитый им человек — мой отец!
Раздался щелчок. Сэр Стюарт опустил глаза и увидел, как на его запястьях защелкнулись наручники.
—Думаю, нам лучше пройти в участок, — сказал молодой полисмен, не обращая внимания на протесты Дженкинса.
— Вам тоже необходимо пройти с нами, — обратился он к Сесилии, — и дать официальные показания обо всем, что вам известно.
— Но у меня свадьба, — заплакала она.
— Конечно же, полиция подождет полчаса, пока закончится церемония, — попросил пастор. — Потом жених и невеста будут к вашим услугам.
— Вы даете слово? — спросил полицейский, оглядываясь на присутствующих, словно призывая их в свидетели.
— Я даю, и они дают, — решительно заявил священник.
- И я, — сказал Фрэнк.
— И я, — эхом откликнулась Розанна.
— И я, — присоединился Роберт.
— И я, — добавил доктор, который, будучи местным жителем, знал обоих полисменов. Понизив голос, он добавил: — Позвольте молодым такую малость, Том, и я забуду о гонораре, который вы мне задолжали.
Полисмен усмехнулся и кивнул. Потом, не обращая внимания на отчаянное сопротивление сэра Стюарта, он выволок его из церкви, любезно попросив пожилую женщину следовать за ним.
Джон с Сесилией обменялись взглядами, в которых читались радость и облегчение.
— Теперь нам ничто не помешает, — сказал он ей.
— Ничто в целом мире, — вздохнула она. — О Джон, я так сильно люблю тебя!
— А я буду любить тебя всю жизнь. В конце концов, мы нашли свой рай на земле.
Пастор кашлянул.
— Вероятно, мы можем продолжать, — сказал он, улыбаясь.
Когда они обратили на него свои взоры, пастор возвысил голос и стал произносить слова, которые Джон и Сесилия так хотели услышать:
«Возлюбленные братья и сестры! Мы сегодня собрались здесь, чтобы засвидетельствовать брак этого мужчины и этой женщины...»
