Клэр Делакруа - Желание миледи
– Как вам не стыдно бросать меня! – крикнула вслед Аделис. – Я ведь гостья!
Ив поправил ее, бросая через плечо:
– Незваная. Надеюсь, в этом зале я вижу вас в последний раз. Приятного аппетита.
Она возмущенно ахнула, но Ив не остановился.
Он нашел жену в саду. Стоя в тени замковой стены, она закрыла лицо ладонями. Ив направился к ней по мощенной камнем дорожке, зная, что Габриэлла наверняка услышит шаги. Но она не подняла головы.
– Габриэлла, что сказала тебе Аделис?
– Ничего особенного, – пробормотала она с такой болью, что у Ива сжалось сердце. Она плакала, а Ив знал, что его жена не льет слезы по пустякам. – Это не твоя забота.
– Ошибаешься, – мягко возразил Ив. Сад замка Перрико был просторным и ухоженным, фруктовые деревья чередовались в нем с яркими клумбами. Листья уже распустились, легкий ветерок шевелил волосы Ива.
Габриэлла промолчала, глотая слезы.
– Если ты плачешь, это моя забота. Потому что ты – моя жена.
– Прошу тебя, перестань! – сорвалась она. – Я не играю в такие игры! Если хочешь, ступай к Аделис. Возвращайся к ней!
Ив скрестил руки на груди и уставился на жену, удивленный ее бессмысленной на первый взгляд вспышкой.
– Что сказала тебе эта сплетница и интриганка?
– Она красавица! – возразила Габриэлла.
Ив презрительно фыркнул.
– Как бы не так!
Габриэлла подняла голову. На ее бледном лице застыло такое тоскливое выражение, что он пошатнулся.
– На свете мало таких красивых женщин, как она, – тихо произнесла Габриэлла.
Ив покачал головой.
– Немало. Она смазлива, но у нее злое сердце, а это красотой не искупишь.
– Тебе больше незачем лгать, – надменно выпалила она. – Ты женился на мне только для того, чтобы завладеть имением и обзавестись наследником. Как тебе известно, я уже выполнила оба твоих желания. Больше мне нечего предложить.
– Мне не нужен ни замок Перрико, ни любое другое поместье, – ровным тоном возразил он. – И тем более я никогда не хотел лечь с тобой в постель только затем, чтобы иметь наследника. От тебя мне нужно лишь одно...
– Что же?
Ив протянул руку и приложил ее к груди Габриэллы. Ее сердце лихорадочно колотилось.
– Твое доверие, – просто ответил он. Прелестные фиалковые глаза Габриэллы наполнились слезами.
– Снова ложь... – прошептала она. Ив сжал губы.
– Так что же все-таки сказала тебе Аделис?
Губы ее безмолвно задвигались, словно выталкивая слова. Наконец она выпалила:
– Она спала с Мишелем! – и зарыдала.
Нахмурившись, Ив обнял Габриэллу. Она не стала сопротивляться, только напряглась, а затем вдруг припала к его груди и расплакалась как ребенок.
Человек, которого она обожала, изменял ей. С такими, как Аделис.
Ив не винил Габриэллу за яростную вспышку и рыдания. В нем нарастал холодный гнев.
– До вашей свадьбы? – осторожно спросил он, надеясь, что все не так плохо, но подозревая самое худшее.
– Нет!
– Возможно, Аделис лжет, – предположил он. – Она часто обманывает людей просто так, ради развлечения.
– Нет! – решительно повторила Габриэлла. – Это правда. Она напомнила мне об одном случае, и я все поняла. – Дрожащим пальцем она указала на каменную скамью, стоящую неподалеку. – Я сидела вон там. Мишель посоветовал мне подышать свежим воздухом – в то время я ждала Томаса и мне нездоровилось. Мишель сказал, что на солнце мне станет легче, и я... – ее голос дрогнул, – я поверила ему. – Сглотнув, она указала на заросли кустов. – Но оказалось, он просто хотел овладеть Аделис здесь же, в саду, в двух шагах от меня.
Ив сжался. Какая досада, что Габриэлла отдала свое сердце ничтожеству! Нахмурившись, он с трудом подавил в себе гнев, помня, что ради жены должен сохранять спокойствие.
– Это случилось только один раз?
– Нет! С тех пор она приезжала сюда дважды в год, оставалась на несколько недель, а Мишель повсюду сопровождал ее. – Габриэлла застонала. – От омерзения меня тошнит...
Увидев, что жена опять глотает слезы, Ив прижал ее к себе. Судорожно вздохнув, она вновь разразилась рыданиями.
– Прости... – наконец всхлипнула она так, словно потеряла нечто очень ценное. – Те, кто нам дорог, часто причиняют нам столько горя...
Ив с досадой опустил веки. Она по-прежнему любила этого подлого изменника! Его охватило разочарование, однако он не собирался сдаваться без боя.
– Мишель умер, Габриэлла, – тихо напомнил он, считая эти слова более чем уместными. – С изменами покончено.
– Ты ничего не понимаешь! – вспыхнула Габриэлла. На ее щеках загорелся лихорадочный румянец. – Я доверяла ему! Мне казалось, у нас нет тайн друг от друга!
– На свете есть немало мужчин, не заслуживающих доверия.
– Мужчинам вообще нельзя доверять! Все они заботятся только о себе. Мама предупреждала меня об этом потому, что сама жестоко поплатилась за свою ошибку. Она заклинала меня не повторять ее, но Мишель убеждал, что он совсем не такой... – Габриэлла развернулась в объятиях Ива, скрестила руки на груди и устремила взгляд вдаль. – А я, как дура, поверила ему – потому, что он не был красавцем...
Ив нахмурился, не понимая ее логики.
– Какая разница, красив мужчина или нет?
Габриэлла глубоко вздохнула, но не обернулась.
– Мой отец был красив как бог и столь же эгоистичен и тщеславен, – безучастно произнесла она. – Мама была готова целовать ему ноги, а он не скрывал, что женился на ней ради приданого. Но она всегда уверяла, что ее любви хватит на двоих... – Габриэлла сделала паузу. Ив не торопил ее. – Она ошибалась. Когда она умирала, у отца не нашлось ни единой свободной минуты, чтобы навестить ее. – Габриэлла бросила на Ива красноречивый взгляд. – Видишь ли, он примерял новый камзол, в котором выглядел неотразимо. Длина подола для него была важнее жизни моей матери.
Иву было нечего ответить.
– Только на смертном одре мама поняла, что отцу нет до нее никакого дела. Возможно, этот жестокий удар и лишил ее последних сил. Перед смертью она умоляла меня не отдавать сердце мужчине, особенно красавцу. Она уверяла, что верить мужчинам нельзя – все они думают только о себе. – Габриэлла крепко сжала губы.
– И ты усвоила урок, – тихо заметил Ив, заслужив колкий взгляд.
– Да, отец не позволил мне забыть его, – с горечью подтвердила она. – Сразу после смерти мамы выяснилось, что поместье переходит по наследству к ее родственникам. Отцу не досталось ничего. Он пришел в ярость: еще бы, ведь ему стало негде хранить свои наряды, держать слуг и многочисленные безделушки, которые он обожал! Вскоре он сообщил, что я выхожу замуж, ибо ему пообещали уплатить за меня звонкой монетой. – Она помолчала. – В день свадьбы, после того, как деньги были уплачены, отец упрекнул меня за то, что я не родилась красавицей. Не будь я дурнушкой, он запросил бы за меня вдвое больше.
