Мэри Блейни - Твой пылкий поцелуй
Гейбриел долго молчал.
– И как давно это было? – спросил он наконец.
– Чуть больше четырех лет назад. Тогда я почувствовала, что меня словно выпустили из заключения. Я похоронила Шарля без лишних свидетелей и вернулась в Англию.
– У вас там семья?
– Мать. – Шарлотта вздохнула. – Я долго ругала ее за то, что она так жестоко продала меня. Потом я уехала в Лондон и, поклявшись никогда больше не носить фамилию Страусе, начала обустраивать свою жизнь там. У меня оставались кое-какие деньги от продажи наших вещей во Франции, но их было недостаточно. Я даже подумала, что в случае крайней нужды могла бы стать чьей-нибудь любовницей. Однако прежде чем деньги кончились, меня разыскал Жорж, он обнаружил список детей и выяснил, что Шарль сделал с ними. Последние три года мы с Жоржем разыскиваем детей и прилагаем все усилия, чтобы вернуть их родителям.
– Поразительный способ творить добро. – Гейбриел с сомнением покачал головой. – Неужели вы нашли их всех?
– Да, и вызволили – всех, кроме одного. Самый старший был продан кузнецу в подмастерья. Другому предстояло стать трубочистом. Старшую девочку продали в бордель, но я выкупила ее прежде, чем она начала отрабатывать свое содержание. Остальных отправили в сиротские приюты. Под разными предлогами Жорж и я «усыновили» и «удочерили» четверых из них и вернули в семьи, но двое не протянули долго в приюте.
– Да уж, это не самое лучшее место для слабых.
– Мы с мамой обзавелись малышами, когда выяснилось, что невозможно разыскать всех родителей. Клер и Пьер составят компанию тем троим, что у нас уже есть. Теперь для меня нет ничего важнее детей. Я готова пожертвовать деньгами, которые ваш брат обещал мне, а также отдать мою и вашу жизни ради них.
Гейбриел молчал. Да и что он мог сказать ей на это?
Шарлотта вновь прицепила гамак на крючок, изо всех сил стараясь не смотреть на него и не мешать ему размышлять над рассказанной ею историей. Она вовсе не собиралась рассказывать все это, но, начав, уже не могла остановиться.
– А откуда взялся Жорж? – Неожиданно раздалось уже за спиной.
– Жорж? Я рассказываю вам историю, о которой мало кто знает, а вы спрашиваете меня о Жорже…
– Потому что Жорж остается тайной. Если я требую слишком многого, можете не отвечать мне.
– Жорж был камердинером моего мужа.
– Камердинер? – Гейбриел придирчиво обдумывал это слово, как будто оно могло иметь какое-то особое значение. – Странно, что он остался верен вам после смерти Страусса.
– Странно, согласна, но он всегда был верен Шарлю и добр ко мне. Это единственный мой настоящий друг во Франции.
– Тогда, возможно, я стану вашим самым верным другом в Англии. – Гейбриел склонил голову в поклоне, однако Шарлотта лишь кивнула в ответ. Какое-то время они оба будут верить в это, и у каждого из них будет на кого опереться и с кем поболтать о жизни.
Увы, как это ни чудесно, речь идет всего лишь о фантазии, и в будущем это не может стать ничем иным, кроме фантазии.
Глава 21
– Порт забит кораблями! – крикнул лейтенант, стараясь перекрыть шум, производимый матросами, карабкающимися по канатам, чтобы поставить паруса.
Гейбриел кивнул, удивляясь тому, как ловко маневрирует «Дипломат» в тесном пространстве бухты.
– Потребуется некоторое время, прежде чем мы сможем высадить вас на берег, сэр. Капитан должен сообщить портовым властям, что у нас есть пассажиры, и дождаться их инструкций. – Лейтенант отошел, чтобы дать указания матросу на марсе.
– Не вздумайте самостоятельно пытаться выбраться на берег, Пеннистан. – Голос Шарлотты звучал на редкость строго, но лишь до тех пор, пока не потребовалось вмешаться в спор детей. Клер захотелось выйти на палубу, а Пьер отказывался ее выпускать, и Шарлотта поспешила выступить в качестве посредника. Гейбриел видел, что она вновь вошла в свою прежнюю роль и глубоко запрятала воспоминание о той части души, которую она отдала ему прошлой ночью. Тем не менее, Гейбриел не сомневался, что теперь она верила ему. В сумраке ночи, когда их сплетенные тела пылали в любовном экстазе, Шарлотта открыла ему свое сердце.
– Папа! – позвал его Пьер, махая ему с высоты, на которую он уже успел забраться по вантам. Мальчик настолько вжился в роль юнги, что без труда выполнял приказы боцмана, словно всю свою короткую жизнь провел на море.
Помахав Пьеру, Гейбриел обернулся к Шарлотте.
– Я без трепета встречу все, что меня ждет впереди, – заявил он. – Я хочу вновь увидеть мою семью.
Он посмотрел на Пьера и покачал головой. У этого мальчика, возможно, нет ни матери, ни отца, но с ним все будет хорошо. А вот его собственная судьба сейчас казалась ему чем-то вроде туманного пятна.
– Мадам, вам заплатят вдвойне, если я вернусь в целости и сохранности, – продолжил Гейбриел. – Теперь я понимаю, почему деньги так важны для вас: вам они нужны для обеспечения судьбы этих детей, а не ради достижения собственных целей.
Остаток утра прошел весело и оживленно, но при этом Гейбриел ни на миг не забывал о том, что, возможно, в ближайшем будущем его ждет виселица. И все же пока он здесь, где ветер означает действие, а открытое море – свободу.
К тому времени, когда капитан Уилтон вышел на палубу и отдал приказ спустить шлюпку, Шарлотта удалилась в каюту вместе с Клер, и капитан, подойдя к Гейбриелу, предложил:
– Давайте пройдем на ют, там вам никто не будет мешать.
Гейбриел последовал за капитаном и, заняв место напротив руля, сфокусировал свое внимание на человеке, которого, если отбросить предрассудки, он должен называть братом. У Уилтона была та же склонность к командованию, как и у всех. И это означало, что какую-то долю отцовского характера унаследовали они оба. Однако свою несдержанность, вспыльчивость Уилтон научился усмирять.
Внезапно капитан обернулся и негромко произнес:
– Лорд Гейбриел, я хотел бы кое-что прояснить.
– Да, сэр?
– Пеннистаны оставили мою мать жить в нищете, и она умерла прежде отпущенного ей срока, поскольку имела несчастье попасться на глаза вашему отцу и не смогла устоять перед его мужским шармом.
– Наш отец виновен не только в этом, капитан Уилтон. Линфорду было двенадцать лет, когда умерла ваша мать, вам – десять. Ни один из нас не мог тут ничего поделать. Моя мать? Она была его женой и не имела никакой власти.
– Мне наплевать на это, милорд. У меня есть жена и семья, а также профессия, которая хорошо меня обеспечивает. Мне не нужна поддержка Пеннистанов; более того, я полностью и безоговорочно отвергаю ее.
Прежде чем Гейбриел успел ответить, капитан направился к борту, чтобы отдать приказ лейтенанту, и больше разговор не возобновлялся.
