Эми Фетцер - Ирландская принцесса
Господи, что же теперь будет?!
Она рыдала, как осиротевшее дитя. Скорчившись на грязном полу в сушильне, она оплакивала не мужа, чья смерть стала скорее избавлением для нее, нежели горем. Она оплакивала раны, оставленные ложью Гэлана у нее в душе, и свою обреченность таить эту ложь, поступая против велений сердца. Его неверный шаг означал горе для нее одной. Ее ошибка могла принести гибель всему Донеголу.
— Стало быть, ты наконец узнала правду! Сиобейн обернулась.
— На что ты намекаешь, сестрица? — сердито спросила она.
— Ах, Сиобейн! — Рианнон прижала Сиобейн к груди, желая утешить. — Ты не можешь винить его за то, что он пытался скрыть эту опасную тайну!
— Я виню его за то, что он мне лгал! — рыдая, возразила Сиобейн.
Рианнон подумала, что каждому из них приходится таить в душе ту или иную ложь.
— Пендрагон оградил тебя от унижения и позорной казни! Неужели даже сейчас, после всего, что случилось, ты позволила бы погубить всех нас ради верности Тайгерану? Это был жестокий и несправедливый правитель — и ты это знаешь лучше всех!
— Неправда, просто он видел во мне врага…
— Боже, — вздохнула Рианнон, — позволь тебе напомнить, какому надругательству подвергалось каждую ночь твое тело — вместе с телами половины женщин в этом замке — и как ты тряслась над ним и кормила его с ложечки, как будто ты не принцесса крови, а он был всего лишь беспомощным младенцем!
— Знаю, знаю, Ри, но ведь… Ох, я сама проклинала его и желала его смерти! — В эту минуту Сиобейн ненавидела себя за эти слова, за то, как смотрела на короля, покидавшего замок, и молила Бога, чтобы он не вернулся сюда никогда…
— Как и большинство обитателей этого замка, — язвительно подхватила Рианнон. — Похоже, чувство долга совсем испортило твою память! Ведь только алчность погнала его в Англию, и ему еще повезло — он сразился с Пендрагоном и принял скорую и почетную смерть на поле боя!
— Да как ты смеешь так говорить! Ведь он был нашим правителем!
— Он был нашим кровным врагом! Скажи, разве хоть один из его оруженосцев вернулся, чтобы поддержать тебя в трудную минуту?
— Всех их казнили — кроме одного! — понурилась Сиобейн.
Рианнон гневно посмотрела на нее.
— Они решились на тяжкое преступление, Сиобейн, и получили по заслугам! Пендрагон или кто-то другой — Тайгерана все равно бы казнили.
Сиобейн стало тошно от того, что сестра говорила правду, и еще тошнее от того, что она слово в слово повторяла слова Гэлана.
— Поклянись, что об этом никто не узнает!
— Я никому ничего не сказала. — Спина Рианнон напряженно застыла. — Но ты напрасно надеешься, что рано или поздно не поползут слухи. Ведь вас слышали многие, и не я одна умею делать выводы!
— Только бы Коннал не узнал! — вырвалось у Сиобейн, без сил опустившейся на табурет.
В этом Рианнон была с ней полностью согласна. Спокойствие Коннала следовало охранять любой ценой.
— Сиобейн, Пендрагон всего лишь выполнял приказ своего короля! Пусть он наемник и бродяга, но он рыцарь, а для англичанина этим все сказано! Нам обеим отлично известно, что ему не нужен был ни замок, ни ответственность за наш клан — ему нужна только ты! — Сиобейн хотела, было возразить, но Рианнон жестом велела ей замолчать. — Он пощадил нас ради тебя! Он прислушался к твоим требованиям только из-за своих чувств к тебе!
Как ни странно, эта истина принесла Сиобейн горькое утешение.
— Да, у этого человека темное прошлое, его руки по локоть в крови, и он явился сюда с огнем и мечом, однако сменил гнев на милость и сострадание! Ты еще не забыла, как он спас Конналу жизнь? Как три недели назад ты возлегла с ним и впервые в жизни испытала наслаждение?
Эти слова смягчили Сиобейн, но по бледной щеке снова скользнула слеза.
— За это время Пендрагон успел десять раз проявить себя настоящим хозяином в отличие от Тайгерана, этой злобной, самовлюбленной скотины!
Сиобейн усмехнулась. Рианнон на дух не выносила Тайгерана, ведь ей слишком часто приходилось копаться в его грязных мыслях, чтобы подготовить сестру к новому издевательству или насилию в постели, от которых не было избавления. Единственной отдушиной был суеверный страх, питаемый Тайгераном к способностям ее сестры.
— Вот уж не думала, что ты встанешь на сторону Гэлана!
— Боже меня упаси! — горько улыбнулась Рианнон. — Но я не могу позволить тебе все испортить ради памяти о жестоком, ничтожном болване! Неудивительно, что первая жена не выдержала и сбежала от него!
— Дермотт не намного лучше!
— Наш дядя по крайней мере знает, что такое любовь и прощение! Советую тебе последовать его примеру! — Рианнон пытливо заглянула ей в лицо. — Сиобейн, смири наконец свою гордыню и сделай что-то ради себя, а не ради всего клана! Постарайся простить и залечить те раны, которые ты уже наверняка успела ему нанести!
— Я?! По-твоему, это я виновата…
— Сиобейн!
Женщины оглянулись: в дверях стоял Гэлан. Он смотрел на Сиобейн со смесью гнева и тревоги и лишь мельком покосился на Рианнон как на досадную помеху.
Судя по всему, он успел подслушать почти весь их разговор. Рианнон кинулась в ноги лорду Донегола, не давая ему войти в сушильню.
— Оставьте ее до завтра, милорд! — Гэлан сердито посмотрел на Рианнон. — Не стоит требовать от нее слишком многого за один день! — Рианнон потихоньку вытеснила его из сушильни и прикрыла за собой дверь.
— Я сам разберусь со своей женой, сестрица!
Он хотел было войти внутрь, но Рианнон схватила его за руку, и он вдруг почувствовал, что не может сдвинуться с места. Она опустила голову, чтобы скрыть торжествующий блеск глаз.
— Я знаю, что это ваше право, милорд, но… — Она умолкла, взгляд ее вдруг стал испуганным и растерянным. — Приготовьтесь, брат мой!.. Сюда идет большая тьма! — сбивчиво, горячо зашептала провидица. — Много горя для многих людей! И только вы можете нас спасти!
Рианнон замигала и улыбнулась, приходя в себя.
— Вам следует дать ей время, чтобы она смогла убедиться в том, что ваши поступки пойдут на пользу всем нам!
— Так ты и правда…
— Слишком часто мне приходится видеть больше, чем хочется, — призналась она с грустной улыбкой.
Гэлану тут же захотелось спросить, какую судьбу она разглядела для них с Сиобейн, но он отбросил эту мысль. Он сроду не верил во всю эту чепуху и не собирался подвергать опасности свое будущее из-за какой-то помешанной колдуньи.
— Нет, я не колдунья, — возразила она его мыслям, — хотя иногда мне хотелось бы уметь колдовать!
Гэлан разозлился не на шутку. Ну что за приставучая баба!
— А твой нынешний гнев вовсе не к лицу настоящему мужчине!
