Элис Торнтон - Доверяя только сердцу
– Неужели? – резко прервал он ее. – Уже поздно пытаться изображать из себя недоступную аристократку, Анжелика. Да, я прекрасно помню, что вы молоды, неопытны и одиноки. Однако, если вам угодно, чтобы с вами обращались как с настоящей леди, вам не следует вести себя подобно шлюхе, которая таскается за полком!
– Да я вовсе не… – негодующе начала она, но Бенуа не дал ей закончить:
– Ради Бога, Анжелика! Может быть, вы именно этого и хотите? Потому что, если так, Господь свидетель, вы своего добились!
Анжелика набрала воздуху, чтобы возмутиться, но в этот момент его губы сомкнулись на ее губах. Руки девушки были по-прежнему плотно прижаты к его груди – он держал ее так крепко, что она не в силах была пошевелиться и едва дышала. Непроницаемая темнота окружала их, и холодный ветер трепал им одежду. Поцелуй его на этот раз был жестоким, почти карающим, и нечего было надеяться спастись бегством. Тем не менее Анжелика попробовала сопротивляться этому взрыву дикой ярости, которую она столь необдуманно вызвала на свою голову.
Она чувствовала, как дрожит от напряжения тело Бенуа, и неожиданно смутная догадка пришла ей в голову: она поняла, что его гнев не имеет никакого отношения к тому, что она пыталась шпионить за ним; кроме того, казалось, он даже не обратил внимания на то, что она обвинила его во лжи.
И вдруг поцелуй его стал совсем иным – не яростным и не оскорбительным. Губы его потеплели, зажигаясь страстью. Бенуа все еще крепко обнимал девушку, однако одна его рука скользнула по ее спине вверх, нежно лаская ее затылок, и Анжелика почувствовала, как в ответ на его прикосновение ее тело загорается сладостным возбуждением.
Ухватившись за лацканы его сюртука, она попыталась удержаться на ногах. У нее не осталось больше сил сопротивляться его натиску.
Неожиданно Бенуа отпустил ее – так неожиданно, что она потеряла равновесие и осела назад, прямо на поросшую мокрой травой кочку.
Судорожно пытаясь перевести дыхание, Анжелика поднесла дрожащую руку к губам, растерявшись от столь непредсказуемого поведения Бенуа. Он стоял, глядя на нее сверху вниз, и она подняла голову, скорее чувствуя, чем различая, его присутствие в темноте. Девушка слышала, как учащенно и неровно он дышит, однако мысли ее смешались, и она, казалось, ничего не могла сообразить.
Наконец он присел рядом с ней. Она ощутила тепло его руки у своего лица и отпрянула в сторону, не зная, что у него на уме.
– Ne vous inquietez pas![18] – ласково пробормотал он, нежно прикасаясь к ее щеке. – Простите, mon ange![19] Я был в ярости, но вовсе не хотел обижать вас.
– Я… – начала было Анжелика, но не договорила, так как просто не знала, что сказать.
– Поднимайтесь. – Взяв за руку, Бенуа легко поднял ее на ноги. – Вам не следует сидеть на мокрой траве, – сказал он, и в голосе его ей послышалась едва различимая ирония. – Довольно и того, что сегодня ночью вам придется изрядно померзнуть.
– Почему? – растерянно спросила Анжелика.
Смысл его слов сейчас интересовал ее куда меньше, чем то, что произошло между ними несколько минут назад. Как это он может быть так рассержен в один миг и так нежен с ней в следующее мгновение? Затем она неожиданно вспомнила, как он сказал, что она вела себя словно сука, у которой началась течка, словно полковая шлюха, и отчаяние, смешанное со смущением и стыдом, охватило Анжелику. Что же он теперь о ней подумает?
– Не могу же я отправить вас назад совсем одну, – ответил Бенуа. – Тем более когда «джентльмены» занялись своими делами и вышли на промысел, а сэр Уильям со своими помощниками, несомненно, снова затеял свою любимую игру в прятки. У меня сейчас просто нет времени на то, чтобы проводить вас до дому, так что придется вам остаться со мной…
– Нет-нет!.. То есть, я хочу сказать, почему же тогда вы?.. – бессвязно залепетала Анжелика.
– У меня нет времени, – отозвался он довольно любезным тоном, – поговорим позже. Я уже опаздываю. Да к тому же, вы сами видели, в сторону той же самой бухты уже направились «джентльмены», и все может оказаться куда запутаннее, чем я представлял себе с самого начала. Однако черт побери все! Может, мне действительно стоит отправить вас назад? Доркас умеет находить дорогу домой…
– Нет, не надо! – умоляюще возразила ему Анжелика. – Пожалуйста, прошу вас…
– Ладно, поехали. – Очевидно, Фолкнер принял наконец какое-то решение и потому быстро подсадил ее на лошадь.
Анжелика взялась за поводья, а Бенуа тем временем сам вскочил в седло.
– Повяжите голову шалью, – тихо приказал он ей. – По крайней мере у вас хватило ума прикрыть волосы, – слегка забавляясь, проговорил он. – Пожалуй, из вас еще может получиться неплохой контрабандист, миледи!
Глава шестая
Через некоторое время они добрались до берега моря и оказались неподалеку от того места, которое Бенуа показывал Анжелике. На этот раз они держались в стороне от тропинки, что вывела их утром к морю.
Бенуа ехал быстро, но осторожно, и Анжелика догадывалась, что он высматривает, нет ли вокруг чего необычного, готовый в любую минуту встретить неведомую пока опасность. Она не заговаривала с ним, а просто направляла Доркас поближе к лошади Бенуа, стараясь не делать ничего, что могло бы еще больше разозлить его.
Дул сильный ветер, и укрыться от него на берегу моря можно было лишь среди одиноко растущих деревьев, что попадались им время от времени. Около одного из них Бенуа остановился с подветренной стороны. Переплетавшиеся ветви задерживали ветер, и за ними можно было спрятаться от любопытных глаз. Он быстро соскользнул с седла на землю. Анжелика, помедлив, тоже соскочила вниз.
На мгновение ветер стих, и Анжелика услышала плеск морских волн где-то совсем рядом. Начинался прилив – прошло почти двенадцать часов с того, времени, когда они были здесь. Снова подул влажный ветер, и Анжелика ощутила на губах соленый привкус морского воздуха. Высоко над ними тускло поблескивали холодные далекие звезды. Анжелика подумала: наверное, все именно так и было много лет назад, когда ее отец выследил и обнаружил Бенуа. Неожиданно ей стало радостно оттого, что она оказалась в этом месте в такой час.
– Встаньте здесь, – лаконично приказал Бенуа, решительно развернув ее. Руки его были сильными, но обращался он с ней на редкость бережно. – И придержите подол так, чтобы ветер не дул мне в лицо.
Девушка повиновалась и лишь после того, как послышался слабый удар стали о кремень, догадалась, что он использует ее в качестве ширмы. На мгновение блеснул яркий свет. Пожалуй, никому из наблюдавших сейчас за берегом моря – если таковые имелись – не удалось бы его заметить, так как Бенуа моментально прикрыл огонек и выпрямился.
