Барбара Смит - Любовь-победительница
Мэри опустила голову, вспоминая долгие ночи, когда она лежала без сна в своем крошечном закутке. Черные тени на потолке кибитки напоминали ей о пятне на ее совести. Она молилась об избавлении от этого пятна не меньше, чем о благополучии Джо.
Адам отстранился от нее.
– Если вы действительно способны видеть свою сестру, то уже должны были привести меня к ней. Вы могли бы избавить себя от этого маскарада.
В голосе его звучала насмешка, и он смотрел на нее так, словно она сумасшедшая.
Почему она решила, что он поверит ей? Мало кто поверил бы. И все же вопреки всему она надеялась, что он окажется другим.
– Это не так просто. Я никогда не знаю, что увижу: образы сами приходят ко мне. Я только знаю, что Джо ужасно напугана.
Адам встал, возвышаясь над ней.
– Никто не может читать мысли другого человека. Вы принимаете меня за недоумка. – Он резко повернулся. – Я распоряжусь, чтобы подали карету.
– Нет! – Мэри вскочила и встала между ним и шнурком колокольчика. – Как вы думаете, почему я приехала в Лондон именно теперь? В ночь, когда стреляли в вашего брата, я видела Джо.
– В Суссексе?
– Нет, я не говорю, что она была там. Это был словно… сон наяву. Шла служба, и я пела псалмы, когда вдруг увидела ее позади толпы. Она бежала ко мне с вытянутыми руками. – Забыв о разорванном на груди платье, Мэри распростерла руки. – Она звала меня, умоляя спасти ее.
Сцепив руки за спиной, герцог расхаживал по гостиной, то выходя на свет, то исчезая в полутьме.
– Вы совершенно уверены, что не попробовали вина, предназначенного для причащения?
– О, вы… вы негодяй! – Мэри сердито запахнула на себе полы его сюртука. – Вы не желаете замечать ничего, что не вписывается в ваше ограниченное представление о мире.
– А ваш отец, конечно, одобряет ваши заблуждения?
Усилием воли Мэри подавила свое раздражение.
– Нет, не одобряет. Он называет это происками лукавого. Но по крайней мере он верит мне.
Адам несколько минут молчал, и она ощущала обжигающую силу его пристального взгляда.
– Хорошо, – сказал он, – убедите меня. Найдите Джозефин.
– Я не могу, – прошептала Мэри. – Я пробовала снова и снова, но получила всего одно слабое послание. Но мне удалось увидеть несколько ее воспоминаний, когда она была в Лондоне и звала меня. – «А я не ответила», – с тоской подумала она.
Адам вновь зашагал по комнате.
– Поясните.
– Один раз я видела Джо в зеленом платье и в ожерелье из изумрудов. Она поднималась по ступеням вашего особняка. Я думаю… это, наверное, было тогда, когда лорд Сирил привез ее познакомиться с вашей семьей.
– Обедайя мог рассказать вам, как она была одета в тот день.
– В другой раз я видела вашего брата, лежащего на полу. Из его головы текла кровь. И потом…
– Что «потом»?
– Мужчина бросился на нее из темноты. Она закричала, но он заткнул ей рот кляпом.
Адам резко повернулся к ней.
– Опишите его.
– Я… вернее, она не разглядела его. Но это доказывает, что ее похитили.
– Это доказывает, что вам снился сон.
От его бесконечного хождения по комнате у Мэри закружилась голова. Она судорожно вздохнула.
– Всего несколько мгновений назад я видела сестру в театре. Какой-то мужчина следил за ней.
– Что за мужчина?
Она бессильно пожала плечами:
– Не знаю. Того, кто хотел прекратить ее отношения с лордом Сирилом. Возможно, потому, что сам хотел за ней ухаживать. – Мэри сжала пальцы в кулаки. – Мне кажется, она боялась его.
Герцог обжег ее взглядом, и жаркая волна обдала ее. Она таяла от одного его взгляда, как тает снежинка на теплой коже.
Теплая кожа. А что, если бы она прикоснулась кончиками пальцев к его обнаженной груди, чтобы посмотреть какая она – мягкая или твердая, грубая или нежная? Ей хотелось, чтобы ее руки знакомились с его телом, скользя все ниже и ниже. Голова у нее закружилась от этих мыслей. Мэри не узнавала себя. Нет, должно быть, это все из-за вина.
– Вы его не разглядели?
– Кого?
– Мужчину в театре?
Мэри сосредоточилась.
– Там было темно. Он сидел в собственной ложе. Но у него были голубые глаза. Я уверена в этом. – Мэри щелкнула пальцами. – Ни один из мужчин, побывавших сегодня здесь, не был голубоглазым. Это означает, что мы не нашли настоящего похитителя.
– Мы это и так уже поняли.
Его холодный тон разозлил Мэри.
– Вы что, не понимаете? Это же важная зацепка.
– Ну тогда я должен посоветовать сыщикам арестовать всех голубоглазых джентльменов. Включая и меня.
– Вы шутите?
– Конечно, шучу. – Адам приблизился к ней. – Вы ведь и сами понимаете нелепость ситуации. Я ведь не могу сказать судье, что вы выудили эту зацепку из видения.
Нет, его невозможно убедить, разочарованно думала Мэри. Она обнажила перед ним душу, а он все равно насмехается над ней.
Он дернул за бархатный шнурок колокольчика, и тут же появился лакей. Отдав распоряжения, Адам повернулся к Мэри.
– Я отвезу вас в дом вашей сестры. Хороший сон поможет вам избавиться от этих фантазий.
Она скрестила руки на груди.
– Я не хочу спать.
Он снова приподнял бровь, что ужасно раздражало Мэри.
– Госпожа Мэри, сама горячность и своенравность, что вывело вас из себя на этот раз?
Он думает, что только он такой умный. Ну да ладно. И Мэри тут же парировала:
– Светские щеголи, стареющие распутники и сомневающиеся герцоги.
Тут и вторая его бровь взлетела, и Мэри почувствовала непозволительное ей удовлетворение при виде его удивления. Потом он откинул голову и второй раз за этот вечер рассмеялся.
– Да, я, несомненно, недооценил вас в первую нашу встречу. Я-то полагал, что вы всего лишь ханжа-моралистка.
– Ну а я решила, что вы – заносчивый и высокомерный человек. И до сих пор так считаю.
– Квиты. – Взяв Мэри за руку, Адам вывел ее в прихожую. – Однако же острый ум – слабая защита от таких мужчин, как Питерборн. Я был не прав, когда вовлек вас в опасное дело.
Мэри остро ощущала его близость, отчего вопреки ее желанию в ней вспыхнула жажда еще большей близости.
– Это не ваша вина. Я сделала это по собственной воле.
– Действительно. – Открыв дверь в небольшую гардеробную, искусно скрытую за панелью в стене, он снял с крючка ее сиреневую накидку. – Однако вскоре все изменится.
Мэри непонимающе смотрела на него, когда он направился к ней с накидкой в руках. Сняв его сюртук, она увидела, как его взгляд задержался на ее груди, и щеки ее порозовели. Прижав сюртук к разорванному платью, она спросила:
– Изменится каким образом?
Не ответив, он помог ей надеть накидку, которая, облегая фигуру, доходила ей до бедер, но по крайней мере можно было вверху застегнуть пуговицы. Она уже наполовину застегнула их, когда Адам неожиданно положил ладони ей на плечи и стал разминать их. Это внезапное прикосновение потрясло Мэри, и она напряглась, словно натянутая тетива.
