Барбара Картленд - Английская роза
Обращаясь к гонцу, он спросил:
— На чем вы сюда приехали?
— На карете, милорд. А второй экипаж следовал в Царское Село пустым.
Лорд Чарнок улыбнулся.
Это означало, что граф Дэрем был в курсе того, что он уедет, как только прочтет письмо от лорда Пальмерстона.
— Советую вам пойти позавтракать, — сказал он гонцу. — Через час мы выезжаем.
— Хорошо, милорд.
Лорд Чарнок отправился на поиски адъютанта Его Величества: во-первых, для того, чтобы попросить встречи с императором, а во-вторых, чтобы передать Полине известие о своем отъезде.
Он не забыл обещания относительно того, что не уедет из России, не предупредив ее об этом, — и был немало раздосадован тем, что она только попросила передать ему пожелания доброго пути, а сама не пришла с ним попрощаться. Почему-то он был уверен, что она обязательно придет.
«Мне хотелось ее увидеть», — признался лорд Чарнок себе, в то время как карета отъезжала от дворца.
Он был рад, что уезжает из России — и в то же время ему было очень неспокойно из-за того, что он оставляет Полину одну. Лорд Чарнок успокаивал себя тем, что сделал для девушки все, что мог, и ему нет нужды о ней тревожиться. В конце концов, княгиня должна будет о ней заботиться, а рано или поздно она станет самостоятельной.
И, тем не менее, вскоре он снова поймал себя на мысли о том, что самостоятельности девушке было бы легче учиться в Англии.
Он хмуро смотрел на резвую четверку лошадей, быстро увлекавших вперед карету, увозящую его все дальше от Царского Села. Дорога оттуда в Санкт-Петербург была всего одна — и поскольку по ней ездил царь, то она была, несомненно, самой лучшей в России, совершенно непохожей на разбитые пыльные или грязные — в зависимости от погоды — дороги в других частях этой огромной страны. Продвигаясь по ним, путники обычно проводили долгие часы или даже дни в пути, подскакивая на бесконечных ухабах и рытвинах.
День был ясным, и залитая солнечным светом местность выглядела весьма привлекательной, но лорд Чарнок продолжал думать о Полине и удивляться, почему мысли об этой девушке преследуют его. Как она могла так равнодушно расстаться с ним, даже не попрощавшись.
У нее были такие выразительные глаза! А лорд Чарнок был слишком опытен, чтобы не заподозрить то чувство, которое она начинала к нему испытывать, — не только из-за того, что он был для нее воплощением надежности и безопасности, но и потому, что она наконец разглядела в нем привлекательного мужчину. Не то чтобы он даже на секунду допустил мысль о том, что она его любит — но с того времени, как они вместе плыли сначала на британском корабле, а потом на императорской яхте «Ижора», он постепенно становился все более близким для нее человеком.
«Но это просто потому, что она еще очень юная, а мир кажется ей таким пугающим», — говорил себе лорд Чарнок.
Потом он вспомнил графиню Наталью и ее чувственные ласки. Она обвивалась вокруг него с гибкостью змеи, но почему-то его это не возбуждало, а заставляло чувствовать желание поскорее высвободиться из сомкнувшихся вокруг него объятий, которые казались не лаской, а стальными оковами. Теперь он мог быть уверен в том, что больше никогда ее не увидит — или, по крайней мере, надеяться на это. Конечно, будучи русской, она оставалась непредсказуемой: попадая во власть страсти, эти люди начинали вести себя совершенно нецивилизованным образом, забывая всякие правила приличия!
Это заставило его вспомнить о князе Алексисе — и лорд Чарнок мрачно нахмурил брови. Ему пришло в голову, что он зря уехал, не увидевшись с Полиной. И ему, уж во всяком случае, следовало высказать ей, что, если князь станет совершенно неуправляемым, она может попросить британского посла отправить ее обратно в Англию.
«Надо полагать, у нее достаточно денег для этого», — подумал он.
В эту минуту лорд Чарнок принял решение, что сразу же по возвращении в Санкт-Петербург напишет ей письмо, где посоветует девушке, что она может предпринять в случае необходимости. И одновременно лорд Чарнок решил предупредить посла относительно ситуации, в которой она оказалась.
Ему не слишком хотелось, чтобы посол знал о том, как его занимает безопасность Полины, но было необходимо, чтобы у девочки была поддержка в чужой стране, чтобы она не тревожилась, что осталась совершенно беззащитной во власти князя Алексиса, который славился крайней несдержанностью и полным пренебрежением ко всем правилам поведения, скандализируя даже достаточно снисходительную к высокой нравственности русскую аристократию.
— Будь он проклят! — вполголоса пробормотал лорд Чарнок. — Мне надо было заняться им, а не уезжать!
И в тот момент, когда он укорял себя за то, что настолько обрадовался предлогу уехать из России, что забыл подумать о Полине, лорд Чарнок вдруг заметил, что карета замедлила ход. Это показалось ему странным и даже несколько тревожным. Выглянув из окна, он увидел, что кучер натягивает вожжи, останавливая лошадей, дорогу которым загораживали два всадника.
Лорд Чарнок с легким беспокойством подумал, в чем могло быть дело, но тут карета наконец остановилась окончательно, и один из всадников подъехал совсем близко, так что он увидел, кто это.
— Полина! — воскликнул он с удивлением.
Нагнувшись к лорду Чарноку, девушка сказала ему:
— Мне надо было поговорить с вами наедине, милорд. И другого способа… я придумать не смогла.
Она была очень бледна, и ее глаза, казавшиеся невероятно огромными, умоляюще смотрели на него.
Лорд Чарнок улыбнулся:
— Конечно.
Он прекрасно понимал, что то, что она собирается ему сказать, не предназначено для ушей кучера и лакея, сидевших на козлах. Конечно, обычные слуги, не считая личных горничных и камердинеров, да тех людей, которые работали в британском посольстве, как правило, не знали иностранных языков и понимали только по-русски, но наверняка сказать было нельзя. Вполне вероятно, что лакей приучен слушать все, о чем говорят в его присутствии, а потом, естественно, докладывать об этом все той же вездесущей тайной полиции.
— Я могу предложить вам, — сказал лорд Чарнок, — немного пройтись пешком. День сегодня такой чудесный — я с удовольствием немного разомну ноги.
Полина благодарно улыбнулась ему, явно испытывая облегчение от того, что он легко все понял. Пока она спешивалась, лорд Чарнок знаком приказал лакею открыть дверцу кареты и вышел из нее. Полина подошла к нему, и они направились по цветущему лугу к небольшой рощице, в тени которой можно было спокойно поговорить.
Оказавшись там, они посмотрели в сторону двух стоявших на дороге карет: во второй ехали гонец из британского посольства и Хибберт, а наверху кареты громоздился весьма внушительный багаж лорда Чарнока.
