Мэри Бэлоу - Рождественская невеста
Но он определенно был влюблен в нее. Это была тайна, которую он собирался очень тщательно оберегать, всю жизнь, если понадобится. Не следовало давать этой женщине больше власти, чем у нее уже было.
Эта свадьба была его мечтой, и он запечатлел в памяти каждую деталь, чтобы иметь возможность снова переживать эти ощущения в будущем. Тут был его отец, сердечный и гордый, - волнующийся за сына, которого он любил с безоговорочной нежностью. Кора, всегда плачущая на свадьбах, вооружилась полудюжиной больших носовых платков Фрэнсиса, объясняя, что на венчании своего брата она, разумеется, прольет море слез. Фрэнсис был возле неё, и вид его выражал одновременно и веселье, и заботу об обожаемой жене. Были и другие гости, это было пестрое собрание на свадьбе человека, который даже не мог похвастаться тем, что он джентльмен.
А когда появилась его невеста, все потеряло для него значение, пока они не оказались на ступенях церкви спустя некоторое время. Элен обычно носила яркие цвета, весьма вызывающие наряды и выглядела ошеломляюще красивой. Но в этот день, вся в белом, с головы до пят, она выглядела просто божественно. Хотя это слово по отношению к ней было совершенно неуместным. Ее красота лишила его способности дышать и связно мыслить. Когда она подошла к алтарю, он почувствовал, что сейчас заплачет. Но не сделал этого.
Эдгар произнес свою клятву в соответствии с брачной церемонией. Он не обратил внимание на слегка насмешливый тон, с которым Элен произнесла свои клятвы. Со временем она будет жить в соответствии с этими клятвами, и даже по-настоящему верить в них. Элен представляла для него серьезный вызов, но он никогда не проигрывал, задумав что-то. И никогда еще успех не был таким важным для него.
Она была его женой. Эдгар слышал, как викарий произнес эти слова, и почувствовал шок от их реальности. Она была его женой. Наступил момент, когда ему следовало поцеловать ее, хотя викарий не сказал этого вслух. Он почувствовал ожидание собравшихся гостей. Элен подняла к нему лицо, – и он увидел там насмешку и вспомнил обещание, которое дал ей. Поцелуй был традицией, и вряд ли касался того обещания. Но он не даст ей даже эту маленькую возможность восторжествовать.
Эдгар поцеловал тыльную сторону ее рук вместо губ, и в этот момент на публике не скрывал своего отношения к жене. Он на мгновение испытал торжество, когда, подняв голову, увидел блеск слёз в ее глазах. Но мужчина не сомневался, что она заставит его заплатить за эту минутную слабость.
О, он в этом не сомневался. Он рассчитывал на это!
Он вывел свою невесту из темной нереальности церкви в холодную, яркую действительность декабря снаружи.
- Сегодня утром вы просто удивительно красивы, Элен, - сказал он ей в тот краткий момент, когда они остались наедине прежде, чем их гости вышли вслед за ними.
- О, и вы тоже, Эдгар, - сказала она небрежно, - Удивительно красивы.
Туше!
* * *
К тому времени, когда Элен, наконец-то, осталась одна в тишине своей спальни, она была страшно раздражена. Казалось, комбинация свадьбы и наступающего Рождества приводила всех в состояние безумной радости. И она способствовала всеобщей эйфории, приехав сюда на бракосочетание с Эдгаром в поместье его отца, и оказавшись в центре потрясающей семейной домашней жизни.
Это было последнее, чего ей хотелось.
Домашняя жизнь пугала её больше, чем что–либо другое.
Мистер Доунс-старший, её тесть, фактически предложил ей сегодня называть его папой, и был просто бесконечно милым. Шум и суматоха, которыми он был окружен весь день, вернее, которыми были окружены они все, были по меньшей мере ужасными. Взрослые пребывали в приподнятом настроении. И просто не существовало такого слова, которым можно было бы описать состояние детей. А тут были орды детей, и ни один из них не находился в детской. Элен думала, вернее сильно надеялась, что на них влияли особенности ситуации, преддверии Рождества и всё такое.
Она была просто не в состоянии запомнить, какие дети принадлежали к каким взрослым. Одно Элен знала точно - самый маленький младенец был отпрыском Бриджуотеров, и она думала, что может указать четырёх детей Коры и Фрэнсиса. Святые небеса, они были теперь её племянниками! Но остальные были неопознаваемыми и неразличимыми. И всё же её тесть знал их всех по именам, а они все звали его дедушкой, кроме того, который ещё не мог разговаривать, но даже он радостно подпрыгивал на коленях Доунса-старшего, булькая и хихикая.
Она сойдёт с ума, если каждый последующий, из оставшихся до Рождества дней, будет походить на сегодняшний, подумала Элен. Сплошные шум и веселье. Семьи. Счастливые пары... Похоже, в этой семье и среди их друзей не было несчастных в браке. За исключением Эдгара и её, конечно. А дети! Дети её решительно раздражали. Ей не нравилось их постоянное присутствие и то, что они всё время крутились вокруг взрослых. Но скоро и у неё будет собственный ребёнок.
Она шевелила угли в камине, пытаясь уложить их так, чтобы они горели как можно дольше, когда дверь позади неё резко распахнулась, и Эдгар вошел в комнату, облачённый лишь в халат. Женщина встала, всё ещё сжимая в руке кочергу.
- И что, спрашивается, Вы здесь делаете? - спросила Элен, готовясь к сражению и почти радуясь тому, что нашла на ком сорвать своё раздражение. Эта ночь должна была стать их брачной, но она не собиралась делать исключения из установленного ею же правила. Если Доунс хочет узнать, как громко и пронзительно она может кричать, ему нужно сделать лишь пару шагов в комнату.
Он сделал шаг, затем ещё один.
- Я собираюсь лечь здесь спать, - ответил Эдгар. - Это - моя комната, Элен. Наша. Я спал в другой комнате до сегодняшнего вечера, чтобы соблюсти приличия.
- О, нет - это не наша комната! Она - или ваша, или моя. Если она станет вашей спальней, то я найду себе другую, но Вам не удастся, вот так просто, нарушить своё обещание, Эдгар!
- У меня нет ни малейшего намерения отступать от своего обещания. – От его голоса и движений веяло холодом. - Кровать достаточно широка, чтобы мы оба могли спать на ней, не касаясь друг друга. И поверьте, я достаточно контролирую себя, чтобы держать свои руки подальше от Вас. Мы оба будем спать здесь. В моей семье мужья и жены спят в одной кровати. Всегда.
- И у Вас нет храбрости, чтобы бороться с семейной традицией, - прошипела Элен, стараясь, чтобы в её голосе прозвучало как можно больше презрения.
- У меня нет желания делать это, - сказал он, снимая халат и бросая его на спинку стула. Элен увидела что под халатом на нём была ночная рубашка. – От меня Вы в полной безопасности, Элен. И Вам пора спать. Мне кажется, что в последнее время Вы не достаточно спите.
