Джослин Келли - Леди-рыцарь
Лорд Уиртон, кажется, сказал еще что-то, прежде чем вернуться к сестре, но Изабелла не слышала. Она не сводила глаз с пары – леди Одетта и Джордан идут через весь зал. Губы леди двигались, и Джордан кивал ей в ответ, но смотрел он только на Изабеллу. Наконец пара подошла к ступенькам помоста, на котором возвышался стол.
Изабелла вздохнула, медленно, порывисто. Ей не хватало воздуха. У нее остановилось дыхание? Или прошло всего лишь мгновение, растянутое в вечность, пока они смотрели в глаза друг другу?
Куда ей до леди Одетты! В аббатстве Святого Иуды не обучали тонкостям светского обхождения. Зато леди ничего не смыслит в травах. Губы Изабеллы тронула слабая улыбка.
У каждого человека свой талант. Делать сравнения – глупо и бесполезно. Аббатиса говорила так каждый раз, когда вновь принятая в аббатство девушка беспокоилась, сумеет ли она сравняться в умении с другими сестрами. Следует почаще вспоминать эти слова.
Глава 11
Завязав последний сверток, Изабелла поставила котомку на стол – единственный предмет мебели в кладовой. В этой примыкающей к кухне каморке Изабелла почувствовала себя почти как в раю. Пока остальные ужинали, она целый час пополняла здесь запасы целебных трав. Нашла предлог, лишь бы не возвращаться в парадный зал, не видеть, как леди Одетта бросает на Джордана игривые улыбочки. «Приди ко мне прямо сейчас!» – вот что они означали.
Она уложила мешочки и свертки с травами в специальное отделение котомки, чтобы не смешивались с активными элементами, предназначенными для опытов. Изабелла держала укроп против болей в животе, розмарин против тошноты, а также для укрощения приступов злобы и других недобрых чувств. Порошок из растертых сушеных жуков и тритонов усмирял зубную боль. Фенхель снимал жар, а мандрагора исцеляла головную боль и бессонницу.
– А вот и олений язык, – шепнула она, укладывая в котомку последний мешочек, – против нечестивых мыслей. – Ей еще не приходилось использовать олений язык по такому деликатному назначению. В аббатстве Святого Иуды она прописывала его, чтобы унять икоту. Теперь же Изабелла подумала – а не принять ли средство ей самой, чтобы изгнать Джордана из собственных мыслей.
Она закинула котомку на плечо, натянула плащ и вышла в ночь. Подняла глаза к окнам парадного зала – там все еще горели огни. Может быть, Джордану захочется узнать, отчего она не присоединилась к гостям за ужином. Ей нужно придумать правдивое объяснение, но так, чтобы он не догадался, что чувства ее в смятении.
Она зашагала к воротам, за которыми открывались ступеньки, ведущие в нижний дворик и наружу, за пределы крепостной стены. Оказавшись снаружи, она остановилась. Вдоль стены по холму шел неширокий уступ. Наверное, для того, чтобы тяжелые каменные стены не сползали к воротам, догадалась Изабелла. Но если на замок нападут, не облегчит ли выступ задачу нападающим? Здесь можно поставить лестницы и даже осадные орудия.
Она проследила линию холма, уходящую вниз. Захватчики должны втащить наверх по крутому склону тяжелые лестницы и части осадных орудий. Если трава мокрая, это все равно что взбираться по обледенелой горе. Поэтому четыре или пять футов плоской поверхности вдоль стены опасности не представляют.
Изабелла оперлась спиной о щербатые камни. Откуда-то сверху доносились голоса стражников, расхаживающих по парапету. Один из них сказал что-то про леди Одетту, и остальные засмеялись. Изабелла не стала прислушиваться.
От свежевспаханных полей поднимался туман. Главная башня замка казалась островом посреди облака. Над головой ярко сверкали звезды и луна. Изабелла пошла по узкой полосе земли между стеной и крутым спуском в сухой ров – лишь бы не слышать болтовню стражи. Трава была мокрой от росы, и она шла осторожно, чтобы не оступиться. Дул холодный ветер, видимо, все еще находясь в плену у зимы. Изабелла плотнее запахнула плащ и остановилась, чтобы взглянуть в звездное небо.
Звезды исполняли все тот же танец, что она наблюдала каждую ночь на крыше трапезной в аббатстве Святого Иуды. Много ночей она, борясь со сном, смотрела на небо, отмечая путь каждой звезды от горизонта к горизонту. Оказалось, их путь меняется в зависимости от времени года, но рисунок звездного танца неизбежно повторялся из года в год.
– Может, вы слышите музыку, недоступную нашим ушам? – спросила она тихо, обращаясь к звездам. – Может быть, луна играет чудесную мелодию? А вы…
– А вы всегда разговариваете со звездами? Она испуганно обернулась вправо.
– Джордан, что вы здесь делаете?
– Мог бы спросить у вас то же самое.
Он говорил слегка невнятно, словно перебрал вина за ужином.
– Люблю смотреть на звезды.
– И разговаривать с ними?
Он оставался в тени, так что она едва могла его видеть.
– Я разговаривала сама с собой. – Изабелла хотела добавить еще что-то, но замолчала, пораженная. Небо прочертила падающая звезда, сверкнула алмазным блеском и погасла.
– Смотрите туда! – Она показала на небо.
– Что это? Я видел, что-то сверкнуло.
– Это была звезда, она упала и погибла. У каждой звезды свой запас света. Если он сгорает в один миг, звезда гаснет.
– Откуда вам известно?
– Вы только что видели сами. Если хочешь узнать что-то о небе, есть отличный способ. Открыть глаза и наблюдать.
– А если нас волнуют земные вопросы? – Джордан вышел из тени и встал рядом, прислонившись к толстому камню стены. В лунном свете его лицо казалось бесстрастным, словно на нем застыла маска смерти.
– Не знаю. Думаю, смотря какой вопрос.
– Согласен. – Он неподвижно смотрел на посеребренный луной край туманного облака, клубящегося у их ног.
Изабелла вспомнила слова Лью. Лорд ле Куртене никогда не увиливал, когда его призывали на службу, но каждый раз, уходя, он возвращался другим. Он смеется все реже, держит в себе все больше. Она не хуже слуги понимала, что раны на теле Джордана ничто по сравнению с болью, раздирающей ему душу. Она протянула руку и пальцем погладила шрам возле правого виска Джордана.
Он перехватил ее руку и пригнул вниз.
– Раньше вы избегали до меня дотрагиваться.
– Не замечала.
– А я заметил.
У нее пересохло в горле, но она сумела шепнуть:
– Простите.
– Вам не за что извиняться, вы не сделали ничего плохого.
– Так и вы не совершили ничего постыдного. Иногда случается всякое.
– А иногда, – перебил он, – всякое случается намеренно.
– Или из добрых побуждений!
– И какое же добро оправдывает такой шрам?
– Не знаю. Как это случилось?
Его палец погладил ее нежную кожу пониже запястья.
– Ничего необычного. Принц Ричард преисполнился решимости наказать вассала, который дурно о нем отозвался. Мы налетели на замок в Аквитании, точно так, как делали это много раз. Сильный удар рассек мой шлем, и я упал замертво. Меня бросили умирать на поле боя, в то время как другие рыцари мстили за принца. Когда я открыл глаза, безумие уже закончилось. Почти все обитатели замка были мертвы, а те, кто уцелел, завидовали убитым. Честь удалось сохранить лишь тем, кто пал в бою, потому что остальные принялись грабить и насиловать.
