Кейт Мур - Любовь и долг
— Почему графиня проявляла к вам такой интерес?
— Полагаю, она хочет остаться со мной наедине.
— Блэкстон, вы считаете, что все женщины подвержены вашим чарам?
— Мне кажется, что наша графиня не подвержена чарам ни одного мужчины.
— Тогда почему она хочет остаться с вами наедине?
— Я думаю, она хочет меня убить.
— Неужели? — Посмотрела она на него. — Графиня намного ниже, меньше вас. Думаете, она носит при себе оружие? Трудно представить, что она может спрятать пистолет в своих куцых одеждах.
Он не ответил, и Вайолет вернулась к своей работе. Она смогла составить два слова. Банкноту много раз складывали, в итоге большая часть послания разрушилась.
— И что там?
Она передала ему лист с двумя словами — «покинуть Англию».
Блэкстон рассмеялся.
— Ваш брат предлагает нам отправиться в путешествие?
— А чего вы ожидали?
Он заговорил как можно мягче.
— Я ожидал что-нибудь вроде «Приходите за мной в дом номер семь по Катс-Хоул-лейн. Они держат меня в подвале».
Плечи Вайолет опустились. Она старалась, она была уверена, что расшифровала правильно и нисколько не сомневалась, что написал слова Фрэнк.
Блэкстон сидел с краю и напряженно всматривался в темноту за окном. Вайолет задумалась и вдруг поняла, что же на самом деле только что произошло. Она не на шутку разозлилась.
— Три дня мы с вами играли в этот фарс! Вы заставили меня надеть фальшивое кольцо, вы притащили мне какие-то пуговицы и эту банкноту, и все это только ради того, чтобы я предала своего брата!
Она вскочила и набросилась на него, но Блэкстон успел перехватить ее руки и развел их в стороны. Они оказались лицом лицу.
— Вы не ищете похитителей Фрэнка, вы ищете самого Фрэнка. Вот почему на Боу-стрит отказались помочь отцу! — Под ее напором Блэкстон отступал, но крепко держал руки.
— Вы с ума сошли. — Наконец он прижал ее спиной к книжному шкафу и навалился на нее всем телом. — Посмотрите на меня, Вайолет, и умоляю, не шумите. Помните, мы любовники.
— Какие, к черту, любовники! Мы не работаем вместе, вы используете меня. Вы считаете, что Фрэнк скрывается от правительства. Теперь я это вижу. Наша помолвка, объявление в газетах — все это приманка, чтобы выманить его.
Он сильнее прижал ее к шкафу.
— Вайолет, во дворе шпион. И он не должен слышать ваших подозрений.
Она остановилась, сделала глубокий вдох и престала вырываться.
Теперь Блэкстон не мог не любоваться ее открытой шеей и плечами, не мог не смотреть на ямочку под ключицей. Ему нравилось, как поднимается и опускается под легким шелком ее грудь. Он думал о том, что должен предать ее ради того, чтобы вернуть потерянное, должен использовать ее… Но его тело хотело близости с ней.
Вайолет лихорадочно думала.
— Кто шпионит за нами?
— Полагаю, кто-то из окружения принца, — сбиваясь с дыхания, ответил он.
Всего лишь пару дней назад в этой комнате пуля едва не угодила в голову Вайолет.
— Почему? Что они подозревают?
— Они думают, что Фрэнк передаст вам то, что нужно им.
«И что же это?» — прозвучал безмолвный вопрос.
— Сто тысяч фунтов.
— Вы с ума сошли!
— Вайолет, правительство полагает, что Фрэнк забрал сто тысяч фунтов и убил двух агентов.
— Нет. — Ее голос был тих, но тверд, однако в глазах блестели предательские слезы.
Блэкстон не знал, где именно находится шпион и что он мог подслушать.
— Мой брат не мог украсть деньги, предать свою страну и убить людей. Как вы могли подумать такое о нем, вы же знаете его!
Как только она сказала это, выражение ее лица изменилось, огонь внутри нее угас, и тело расслабилось.
— Как это жестоко — знать, что кто-то близкий больше не верит в тебя, — сказал он.
Она закрыла глаза, и по щеке ее скатилась слеза. Он должен был успокоить ее. Несмотря на то, что когда-то она точно так же обошлась с ним, сейчас ему хотелось прижать ее к себе и не думать о том, как это выглядит со стороны: предательство за предательство.
— Я собираюсь поцеловать вас, Вайолет. — Это было единственным предупреждением с его стороны.
Он обнял ее за талию одной рукой, второй взял за подбородок и склонился над ней. Вайолет не сопротивлялась. Она приоткрыла губы в ожидании поцелуя. И Блэкстон коснулся ее губ. Не легкий утренний поцелуй, не поцелуй в щечку после матча, он подарил ей настоящий, страстный, долгий поцелуй, пробуждающий желание. Блэкстон не мог больше держать себя в руках, контролировать свои чувства, и он знал, что Вайолет ощущает то же самое. Его рука скользнула с талии на ее бедро, подтянула вверх край платья и скользнула по обнаженной коже верх к ее лону. Вайолет сладострастно застонала и закинула ногу ему на бедро, подаваясь навстречу. Его пальцы скользнули под ее кружевные панталоны и прикоснулись к сокровенному. Она задрожала и выгнула спину, запрокинув голову. Блэкстон целовал ее шею и плечи, продолжая ласки. Пальцы Вайолет проникли за шерстяную ткань его брюк, затем под шелк нижнего белья, и она сделала для него то же, что он сделал для нее. Вскоре они достигли наивысшего наслаждения. Блэкстон знал, что их стоны услышат снаружи, и это было им на руку.
Теперь он знал, что, чего бы ему это ни стоило, он проведет собственное расследование и не станет сдавать Фрэнка Хаммерсли правительству, пока сам не разберется во всем.
Когда они привели себя в порядок, Вайолет сказала твердо:
— Я не позволю вам выдать Фрэнка правительству.
— Я знаю. И вот еще что, Вайолет, пора выселить ваших гостей. Завтра утром я договорюсь с администрацией гостиницы.
Глава 16
…Я всегда замечал, что те, кто обладают мягким нравом в детстве, сохраняют его, когда вырастают, а он всегда был милым мальчишкой. Пожалуй, самым добрым из всех, кого я встречал.
Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»Все пять покровительниц предстоящего благотворительного бала собрались в гостиной Пенелопы Фрейн, окна которой выходили в сад. Пенелопа была второй женой герцога, утешением на старости лет. Его наследник жил в университетском кампусе. Вайолет видела старого герцога лишь однажды. Это был высокий и удивительно красивый мужчина семидесяти лет.
На улице было солнечно, но тяжелые шторы не давали свету проникнуть в комнату. Шорох шелка и приглушенные женские голоса заполняли пространство. Росс, служанка Пенелопы, строгая элегантная леди лет пятидесяти, раздавала указания прислуге, передвигавшей зеркала, раскладывала ленты, булавки и помогала каждой леди прихорошиться перед балом.
