Хизер Грэм - Беглянка
Джаррет, постоянно соприкасаясь с индейцами, все лучше узнавал их нравы и обычаи. Он понял сходство и отличия разных племен и их наречий.
Когда мальчику исполнилось семь лет, у него появился брат. Отец объяснил ему, что полюбил индейскую женщину Мэри Маккуин, или Лунную Тень, дочь вождя семинолов на западе Флориды.
Поскольку Мэри принадлежала к миру индейцев, Джаррет, выросший в этом же мире, принял ее как новую мать. Молодая, красивая, мягкая женщина сразу полюбила мальчика – не меньше, чем собственного сына.
Они жили все вместе в бревенчатом доме, окруженном хижинами индейцев. Семья усвоила все лучшее от культуры индейцев: безграничную любовь к земле и глубокую духовность.
Дом Маккензи все чаще посещали белые торговцы, иногда подолгу гостившие у них, но самые близкие отношения сохранялись с индейцами.
В 1812 году Соединенным Штатам снова пришлось воевать с Англией. Вообще-то первые американские президенты придерживались нейтралитета и не вмешивались в европейские дела. Так, когда Наполеон объявил себя императором Франции и та вступила в войну с Англией, Соединенные Штаты не присоединились ни к одной из сторон. Но поскольку обе страны препятствовали американским кораблям, занимающимся мирной торговлей, и при этом захватывали суда и моряков, начались военные действия.
Англичане, чтобы ослабить позиции американцев, привлекали на свою сторону индейцев, обещая им помощь и защиту от колонистов.
Семья Шона Маккензи по-прежнему жила на территории индейцев, к счастью, не выступивших против американцев. Незадолго до этих событий Шон отправил обоих сыновей учиться в Чарлстон, но с началом военных действий забрал их из школы.
Джеймс, еще не разбиравшийся в ситуации, заявил, что пойдет драться против англичан, за что отец надрал ему уши. Решить вопрос с Джарретом оказалось гораздо труднее.
Когда войска генерала Эндрю Джэксона проходили мимо, мальчик, много слышавший о подвигах генерала и его солдат-теннессийцев, присоединился к ним, оставив отцу и мачехе короткую записку с извинениями.
В ту пору Джаррету не исполнилось еще и пятнадцати, но выглядел он значительно старше – рослый, мускулистый, с серьезным смуглым лицом. В армию Джэксона его взяли охотно.
Джаррет на всю жизнь запомнил боевое крещение на поле битвы и страх, испытанный в бою. Однако ему удалось преодолеть страх, а главное, не показать его. Этому и многому другому он научился от своих индейских друзей и соседей.
Вернувшись домой, Джаррет увидел, как разгневан и обижен на него отец. И это потрясло юношу больше, чем первый страх. А потом его поразило то, как американцы отплатили индейским племенам, поддержавшим их в этой войне: захватывая принадлежавшие индейцам земли, их оттесняли все дальше на запад.
Семья Шона Маккензи жила рядом с семьей родителей Мэри, на земле индейцев. Шону и в голову не приходило отделиться от своих новых сородичей. Когда появилась угроза, что индейцев лишат земли, Шон не знал, что предпринять.
Джаррет решил обратиться к своему бывшему командиру генералу Джэксону и потребовать, чтобы их земли не трогали, а те, что отняли, немедленно вернули. Он считал, что генерал может отдать такое распоряжение.
И вот Джаррет отправился в Новый Орлеан, недавно отвоеванный Джэксоном у французов. Там находился главный штаб генерала.
Теперь, завершив войну с Англией и Францией, захватив у испанцев весь полуостров Флорида, генерал Эндрю Джэксон бросил свою армию на борьбу с индейцами, населявшими полуостров. Джаррет не понимал и не принимал действий генерала, но, памятуя о годах, проведенных под его началом, питал к нему уважение.
«Всегда стой на своем, если чувствуешь, что прав», – учил его Джэксон, и Джаррет решил последовать совету генерала.
Джэксон принял его поздно вечером. Совладав с волнением, Джаррет напомнил генералу о себе и рассказал о том, что его землю и дом, расположенные на индейской территории, собираются отобрать. Он добавил, что готов, как и прежде, защищать свою страну от любых противников – французов, англичан, испанцев. Но воевать с индейцами – не его удел.
Джэксон, вначале разгневанный претензиями Джаррета, постепенно овладел собой, взял перо, бумагу и начал что-то писать.
– Мой молодой друг, – сказал генерал. – Весьма сожалею, что наши пути разошлись, но я по-прежнему считаю вас своим боевым товарищем. Вы смелы и честны, а это дорогого стоит. – Он показал Джаррету то, что написал. – Вот документ, подтверждающий права всей вашей семьи на землю. Мы расстаемся, не сойдясь во мнениях, но, надеюсь, сохраним друг к другу добрые чувства.
В тот же вечер на танцах в старом городе Джаррет встретил Лайзу. Они танцевали под звуки скрипок в старинном доме, построенном богатым испанцем. Девушка рассказала ему, как путешествовала с отцом по стране, как интересны ей новые необычные места. Лайза считала такие места настоящим раем.
А потом… Джаррет и Шон получили во владение много земли, хотя большая часть ее была покрыта болотами или непроходимыми чащобами. И отец, и сын не боялись трудностей, любили работать сами и показывали пример другим. К несчастью, отец вскоре умер, но Джаррет не оставил начатого. Лайза стала его женой и разделила с ним все трудности жизни на новых землях.
С индейцами все обстояло куда сложнее и хуже. Генерал Эндрю Джэксон, ставший вскоре губернатором Флориды, а затем и президентом Соединенных Штатов, продолжал придерживаться политики вытеснения индейских племен. Одни подчинялись приказу, осваивали предназначенные им земли, хотя и опасались, что со временем их погонят еще дальше; другие же брались за оружие.
То, что происходило в годы юности Джаррета, продолжалось и теперь, когда ему уже перевалило за тридцать.
Джаррет смотрел на брата, стоявшего у кромки воды. Этот высокий, красивый, необычный белый индеец мог принадлежать к любому из двух миров, но выбрал мир своей матери и жил с ее народом. Однако Джеймс не терял связей и с миром своего брата. Как и их отец, он судил о людях не по цвету кожи или происхождению, а по тому, чего они стоят.
– Господи, – повторил Джаррет, – я и не ожидал, что дела настолько плохи. Да, сейчас мы снова пришли к настоящей войне.
– Раньше происходило то же самое. Одни белые хотят воевать, другие – нет. То же и с индейцами. Весь вопрос в том, кто заинтересован в войне больше. Пока больше первые. А страдать будем мы, индейцы. Я, как ты знаешь, не нападал ни на майора Дейда, ни на Оцеолу. Но понимаю, что движет белыми и индейцами.
– Ты отказался сражаться против нас? – спросил Джаррет. – Как смотрят на это твои сородичи?
– Им известны мои взгляды.
