Сара Беннет - Лилия и меч
– Кто там?
– Миледи, это Жервуа!
Лили быстро поднялась и открыла дверь. В комнату сразу ворвался свет утреннего солнца, воздух наполнил аромат хлеба и эля, смешанный с едким дымом горящих дров.
По темным кругам под глазами вошедшего Лили мгновенно поняла, что Жервуа почти не спал. Накануне она видела, что капитан внимательно осматривает зал таверны, оценивая сильные и слабые стороны строения.
Насколько Лили поняла из слов Радолфа, задача Жервуа состояла в том, чтобы с ней ничего не случилось, и теперь она гадала, скрывалось ли за этим еще что-то.
Словно прочитав ее мысли, Жервуа пояснил:
– Миледи, лорд Радолф приказал мне и моим солдатам немедленно препроводить вас в замок.
– Не слишком ли большой эскорт для одной женщины, Жервуа? Я не намерена бежать и сама хочу встретиться с королем.
– Задавайте вопросы лорду Радолфу, леди. Я всего лишь его капитан.
– Ты больше чем капитан, Жервуа. Радолф сказал, что доверяет тебе, как брату. Кстати, где он?
– Все еще в замке, миледи. Он велел мне приготовить воду для ванны и позаботиться о ваших нуждах, прежде чем вы присоединитесь к нему. Вы должны выглядеть наилучшим образом, когда предстанете перед королем.
От изумления Лили чуть не потеряла дар речи. Выглядеть наилучшим образом? Ворген с удовольствием притащил бы ее к королю в лохмотьях и истекающую кровью.
– Что ж, тогда, конечно... – пробормотала она, хотя на самом деле ничего не понимала. Впрочем, какая разница, понимает она что-либо или нет? Вероятно, ее заточат в темницу до конца ее дней, и сейчас ей предстоит принять последнюю в своей жизни ванну.
Жервуа терпеливо ждал ее ответа, и Лили заставила себя улыбнуться:
– Благодарю тебя, Жервуа; ты всегда был добр ко мне.
В глазах капитана промелькнуло беспокойство.
– Я только подчиняюсь приказам, миледи. Благодарить вам следует лорда Радолфа.
Лили недоверчиво вскинула брови, когда Жервуа продолжил:
– Не мое дело говорить о таких вещах, но... вы заблуждаетесь, если считаете лорда Радолфа жестоким, каким его изображают легенды. Он, конечно, могущественный человек, с огромным богатством и крупными поместьями, и все это изобилие заставляет его быть более... осторожным, чем другие. У него и вправду великое множество врагов, и все же вам лучше не верить мифам и сплетням.
Его слова и искренность, с которой они были сказаны, поразили Лили.
– Я им и так не верю, но при чем здесь все эти истории? Радолф меня ненавидит.
В этот момент она предстала перед Жервуа юной и неуверенной в себе: горделивая ледяная принцесса говорила, как испуганная девочка, потерявшая последнюю надежду, и он, покачав головой, чуть не рассмеялся вслух, прочем, Жервуа хорошо сознавал, что его господин рискует, но не понимал, ради чего. Теперь он вдруг взглянул а Лили по-новому.
– Поверьте, миледи, лорд Радолф не питает к вам ненависти.
– Только не считай меня дурой! Твоя преданность господину похвальна, но мы с Радолфом – враги.
Забыв поблагодарить капитана, Лили отвернулась и, едва он ушел, тут же заставила себя забыть его последние слова.
«Я предала Радолфа, а такой человек никогда не забывает вероломства. Теперь король поможет ему избавиться от меня», – в отчаянии подумала она.
Холодея от ужаса, Лили мысленно представила ужасную сцену. Король призывает стражу, и солдаты, грубо схватив за руки, уводят ее прочь. Она поклялась себе, что не станет ни кричать, ни плакать и до последнего сохранит самообладание. Ну а Радолф будет стоять и наблюдать за ее мучениями с маской холодного безразличия на лице...
Внезапно Лили сердито покачала головой. Нет, все будет совсем не так! Ее не уведут на заклание, как послушного агнца. Она должна бороться, и язык будет ее оружием. Ей есть что сказать нормандскому королю, и она знает слова, которые могут на него подействовать... Ей не следует умолять его: мольбы скорее вызовут у Вильгельма презрение, а не жалость. Вместо этого она попытается отстоять свое дело и напомнит королю, что может быть весьма полезной, если он и вправду хочет установить долговременный мир на севере.
Лили слышала, что Вильгельм отличается обостренным чувством справедливости и умеет отличать хорошее от плохого, но в ней он видел в первую очередь супругу Воргена, а Ворген был для него предателем, причинившим многочисленные страдания населению. А теперь еще и Хью, ее кузен, вознамерился устроить новые беспорядки, и все это под прикрытием ее имени. Вильгельм имеет полное право считать ее опасной для себя и своего нового королевства. Ей придется приложить много усилий, чтобы убедить в обратном, заставить поверить в ее искреннее желание установить мир. Для этого ей нужно проявить все свое красноречие.
Пока Лили занималась поиском подходящих слов, способных склонить короля на ее сторону, появилась Уна, дочь владельца гостиницы, и сказала, что поможет ей искупаться.
Нежась в теплой воде, Лили натирала себя мылом, в то время как Уна мыла ей волосы. К моменту окончания мытья, когда Лили выбралась из ванны, она уже знала, какое направление придаст своей речи, и только Радолф оставался единственным пунктом преткновения. Он содействовал ее падению, и ее разум с этим никогда не смирится. Вот только сердце Лили не желало сдаваться. «Ты – мой, а я – твоя!» – кричало оно, словно сговорилось с телом, которое пламенело и томилось в присутствии Радолфа. Оба они нуждались в тщательном надзоре и постоянном напоминании о том, что врагам нежничать не пристало и что это обстоятельство никогда не изменится.
– Какие красивые волосы, как серебряные нити, – перебил ее болезненные размышления восхищенный голос Уны.
Лили сидела завернутая в простыню, в то время как девушка расчесывала ей локоны. Ее одежда, почищенная на скорую руку, выглядела довольно жалко; появиться перед королем Лили предпочла бы в пышном одеянии, увешанная с головы до ног драгоценными украшениями – она знала, что норманны уважают богатство. Увидят ли они в бедно одетой молодой женщине правомочную правительницу Нортумбрии, заслуживающую уважения, или же она покажется им лишь пешкой в мужской игре?
Лили заставила себя улыбнуться:
– Много долгих недель никто не ухаживал за моими волосами так, как ты, Уна.
В ответ девушка смущенно потупилась:
– Благодарю вас, миледи. Как вы думаете, из меня получится хорошая горничная?
– Безусловно. Сожалею, что не могу сама предложить тебе эту работу.
В глазах Уны промелькнуло любопытство.
– Солдаты говорят, что вы – леди Уилфрида, жена мятежника Воргена...
– Действительно, это так, – тихо призналась Лили, – но не забывай, что я такая же женщина, как и ты.
