Карен Хокинс - Признания повесы
– Боитесь растаять?
– Нет, просто не очень здоровая обстановка для нечистой силы. Можно сказать, она противоречит нашей природе.
Ее губы дрогнули.
– По крайней мере, вы хоть в этом признались.
– Я признаюсь еще кое в чем, если вы сядете рядом.
Он сделал глоток и вздохнул, когда спиртное согревающей струей устремилось в желудок.
Верена медленно подошла к нему:
– Зачем вы здесь, мистер Сент-Джон?
– В настоящий момент я наслаждаюсь бокалом бренди и обществом красивой женщины. А дальше... – Он пожал плечами, наблюдая за ней поверх бокала.
– Ваши комплименты заставляют меня нервничать. Они кажутся неискренними.
– А чего вы ждете? Обвинений?
– Нет.
Он улыбнулся:
– Выпейте со мной.
– Я не пью, – повторила она, на этот раз мягче.
– Только когда играете в карты?
– Я позволила гордости подавить здравый смысл. Обычно я выпиваю бокал вина за ужином. Вино затуманивает разум.
– Что бывает роковым для женщины, которая много думает.
Она опустилась в кресло напротив Брэндона, с опаской поглядывая на него.
– Вы твердо решили, что я вам не нравлюсь, верно? Хотелось бы знать почему? Я напоминаю вам какую-то другую женщину, которая причинила вам боль?
Он нахмурился, продолжая смотреть на нее поверх бокала.
– Я не настолько глуп, чтобы наказывать вас за чужие грехи.
– За что же тогда вы хотите меня наказать?
– Я вовсе не хочу этого. Вообще не имею желания причинить вам какой-нибудь вред.
– Тогда чего вы хотите?
Брэндон посмотрел в бокал. Огонь отражался в жидкости, похожий на красные искры на янтарном бархате. Чего он хочет? Его должно интересовать одно, и только одно – правда. Но если быть честным до конца, он должен признаться, что он хочет ее. Всю ее.
– Я хочу поцелуй, который вы мне должны.
– Только один простой поцелуй?
Он кивнул, встретившись с ней взглядом. Между ними словно пробежал ток. Взгляд Брэнда остановился на ее губах, и он в который раз восхитился их нежно-розовым цветом.
– Если это все, что вам нужно, забирайте свой поцелуй и уходите.
Она поморщилась, словно от чего-то кислого, видимо, не понимая, что ее собираются соблазнить.
Брэндон решил не ограничиваться поцелуем. Поцелуй – первый выстрел в грядущей битве. Секретное оружие, которое в нужный момент может произвести эффект разорвавшейся бомбы.
– Вы правы. Получу-ка я свой поцелуй и уйду.
Верена сложила руки на коленях, поджала губы и закрыла глаза. Брэндон едва сдержал смех.
– Что это?
Она открыла один глаз.
– Поцелуй.
Слово прозвучало невнятно, потому что было произнесено сквозь стиснутые губы. Тогда Брэндон усмехнулся:
– Да перестаньте. Я даже не уверен... – Он оглядел комнату и покачал головой. – Нет, не здесь.
Верена открыла оба глаза.
– Что вы хотите этим сказать – «не здесь»?
– Здесь слишком светло.
– Светло? Да какая разница?
Он взмахнул рукой.
– Мне нужна романтическая атмосфера, а это вещь деликатная.
– Романтическая? Кто сказал, что наш поцелуй должен быть романтическим?
Он поднял бровь:
– Мы договорились, что поцелуй я получу когда и где захочу.
Она нахмурилась, и Брэндон понял, что она пытается вспомнить условия пари.
– Мне кажется... возможно, мы...
– Можете спросить Джеймсона, когда увидите его в следующий раз. А сейчас я хочу получить свой поцелуй... – Он мгновение смотрел ей в глаза. – И непременно в вашей спальне.
Она вскочила с кресла, как подброшенная пружиной, чуть не споткнувшись.
– Что?
– Я хочу получить поцелуй в вашей спальне, – повторил он.
– В мою спальню вы не войдете.
– Пытаетесь увильнуть от выполнения условий пари, да? Впрочем, ничего удивительного.
– Я не увиливаю. Вы беспардонно пользуетесь моим положением.
– Никто не заставлял вас принимать условия пари. Значит, вы отказываетесь их выполнить? – Он пожал плечами. – В таком случае леди Фарли, владелица игорного дома, который вы так любите посещать, будет рада узнать о вашей склонности не выполнять взятых на себя обязательств.
Верена стиснула зубы. Затем подбоченилась и вздернула подбородок.
– Я не позволю вам везде болтать о том, что отказалась сдержать слово, но...
Верена оказалась в затруднительной ситуации. Она знала, что слово Сент-Джона имеет очень большой вес.
Молодая женщина вздохнула, с трудом скрывая раздражение:
– Хорошо, Сент-Джон. Будь по-вашему. Я позволю вам войти в мою спальню, но об этом не должна знать ни одна живая душа.
Он поставил бокал на стол и встал.
– Я – джентльмен.
Верена фыркнула совсем не подобающим леди образом, Брэндон усмехнулся.
– Следуйте за мной, Сент-Джон. И никому ни слова.
Она распахнула дверь, и к ее ногам рухнул Гербертс.
Верена сердито на него воззрилась:
– Гербертс! Вы смеете подслушивать?!
Дворецкий с трудом поднялся на ноги.
– Я? Подслушивал? Нет, миледи. Я просто мыл дверь.
– Ушами? Как странно! А теперь пропусти нас.
Гербертс сложил руки на груди.
– Вы что, правда собираетесь вести этого типа в свою комнату?
– Я заключила пари.
– Ну, так я разделаю его под орех. Не могу спокойно смотреть, как вы губите себя. У меня тоже есть принципы.
Брэндон очень в этом сомневался, но благоразумно промолчал.
– Гербертс, вы не должны вмешиваться в мои дела. – Верена вышла в коридор, мужчины последовали за ней. Дворецкий поспешно забежал вперед, остановив хозяйку у лестницы.
– Ради... – начала она раздраженно. – Видимо, я обречена весь вечер бороться с упрямыми мужчинами. Я заключила пари, Гербертс.
– Это я уже слышал. Жаль, что вы заключили такое пари.
Верена вздохнула.
– Мне тоже жаль. И тем не менее... – Она подняла голову, глаза ее вспыхнули. – Ах!
– Что? – нахмурился Брэндон.
– Я кое о чем подумала. – Верена торжествующе на него посмотрела. – Мы не договорились, что вы получите поцелуй, оставшись со мной наедине. Я могу взять с собой сопровождающего.
Брэндон сердито на нее посмотрел:
– Что-то не припомню, чтобы в условия входил сопровождающий...
– Как не можете припомнить и обратного. Таким образом, я могу взять кого-нибудь, если захочу. Гербертс, вы будете моим сопровождающим.
Тряхнув золотистыми локонами перед носом Брэндона, Верена прошуршала шелками мимо него и стала подниматься по лестнице.
– Вы идете, мистер Сент-Джон? Я не могу ждать всю ночь.
Он смотрел, как она поднимается, уверенный в том, что плутовка нарочно его мучает, соблазнительно покачивая бедрами.
Гербертс вздохнул.
– Надеюсь, вы не сердитесь, сударь. Я не хотел вмешиваться. Вы настоящий джентльмен. Столько времени находились с дамой наедине и даже не прикоснулись к ней. Это о многом говорит.
