Шеннон Дрейк - Изумрудные объятия
Он в черной накидке, закрывающей его от шеи до пят. На нем маска дракона, но Мартиса знает, что это лэрд Кригэн, это не может быть никто другой. Он останавливается возле нее, прикасается к ней, ощущение холода пропадает, и она понимает, что должна кричать и бороться, потому что не тепло составляет сущность этого мужчины. Его сущность — маска дракона. Плащ спадает на землю, и Мартису накрывает его жар, он обволакивает ее, воспламеняет. Потом она видит в его руке нож. Длинный острый нож с зазубринами на лезвии блестит, несмотря на туман. Его глаза смотрят в ее глаза, и в его взгляде — огонь. Она пытается бороться, но не может, она привязана к холодному камню. Его губы касаются ее губ. Его пальцы рыщут по се телу, по ее груди, по бедрам, между бедрами, и там, где он к ней прикасается, вспыхивает огонь. Потом он садится на нее верхом и поднимает руки к небу, а в руках — нож. Он снова обшаривает взглядом ее тело и медленно, мучительно медленно наклоняется к ней. Она не знает, собирается ли он освободить ее этим ножом от веревок или перерезать ей горло и выпустить из нее кровь, чтобы напоить ненасытных древних богов.
Мартиса проснулась, задыхаясь и ловя ртом воздух. Она каким-то образом знала, что это был сон и что она не должна кричать. Если бы она закричала, то он бы примчался сюда, пришел бы наяву, а она не могла предстать перед ним.
Она села в кровати и стала смотреть на низко висящую лампу рядом с изголовьем. Ее дыхание постепенно выравнивалось. Но потом ей вдруг стало тревожно, по спине пробежал холодок. Мартиса могла бы поклясться, что Брюс побывал где-то рядом; — казалось, в воздухе витает его едва ощутимый мужской аромат.
Мартиса вскочила с кровати и снова проверила двери, потом прислонилась к той, что вела в коридор, и глубоко вздохнула. Она была одна, а задвинуть перед сном засов забыла. Она вернулась в кровать и долго лежала без сна, глядя в потолок. Наконец, с рассветом, она снова заснула и на этот раз не видела снов.
Проснувшись, Мартиса поняла, что проспала почти до полудня. Солнце, проникавшее сквозь занавески на балконных дверях, ощутимо пригревало. Вставать все еще не хотелось. Но вскоре в дверь тихо постучали. Мартиса встала и впустила Холли.
— Наконец-то, миледи! — шутливо сказала девушка. — Я подходила к этой двери раз десять, а вы все спали как убитая.
Этим утром Мартисе не хотелось слышать никаких упоминаний об убитых, но она улыбнулась горничной и села пить чай, который принесла Холли. Горничная стала раскладывать вещи Мартисы, отбирая, что нужно отправить в стирку, что погладить, и при этом непрестанно щебетала:
— У нас тут сегодня, знаете ли, суматоха. Внизу рухнула одна стена. О, такое бывало и раньше! Вода просачивается, понимаете, и от сырости стены слабеют то тут, то там. Я вам скажу, поддерживать этот замок в порядке — нелегкая работа. Но сегодня лэрд Кригэн вызвал рабочих, чтобы заложить провал, и обнаружился потайной коридор. Это так волнительно!
— А я все проспала! — воскликнула Мартиса.
Она вскочила с кровати, чуть не опрокинув чай, но, к счастью, успела поймать чашку. Быстро умывшись, она переоделась из ночной рубашки в платье.
— Вы пойдете вниз? — спросила Холли, посмеиваясь.
— О да, конечно! Потайной коридор! Разве я могу пропустить такое событие? — Мартиса выбежала из комнаты.
В коридорах было пусто. Пока она торопливо шла по коридору второго этажа, спускалась по лестнице в главный зал и сходила по холодным каменным ступеням винтовой лестницы в подвал, ей не встретилось ни души. Но уже на нижней площадке Мартиса услышала голоса, они доносились откуда-то из дальнего склепа. Проходя мимо часовни, Мартиса поняла, что голоса раздаются из самого нового склепа, из того, где лежит Мэри. Она поспешила туда и увидела, что в склепе собрались все: Брюс, Йен, Конар, Питер и даже Хогарт, — а также немало мужчин из деревни и с конюшни. Среди них был и гигант со шрамом, Роберт Макклауд. Он кивнул Мартисе, и от его странной улыбки она почувствовала себя неуютно. Рядом стояли Трей Макнамара и двое мужчин постарше, с обветренными и изможденными лицами. Элайна гоже была здесь, она сидела на пустой могильной плите чуть в стороне от мужчин, закрыв лицо руками.
Юный Джеми Макпигерс молча стоял рядом с Брюсом, который положил руку на его плечо. Все смотрели на стену в том месте, где развалилась кирпичная кладка. Потом Брюс распорядился:
— Разберите оставшуюся часть стены, потом мы как можно осторожнее вынесем ее, хотя для нее это слишком поздно.
— Что там? — ахнула Мартиса.
Она устремилась вперед, желая заглянуть в образовавшийся провал в стене. Брюс резко окликнул ее:
— Мартиса, остановитесь!
Но поздно. Она проскользнула мимо всех, и никто из рабочих ее не остановил. Брюс попытался — схватил ее за руки и притянул к себе, — но было поздно. Сквозь дыру в стене было видно небольшую нишу в стене, а зажженная лампа позволяла увидеть и то, что было внутри. Там лежали кости. Кости с останками человеческой плоти, обрывками мягкого хлопка, трогательных кружевных лент, даже угадывался корсет. Положение, в котором эти останки были прислонены к стене, казалось позой отчаяния. Как будто девушка умерла, замурованная в стене; она кричала, и когда ее крики никто не услышал, умирая, тянулась за последними глотками воздуха.
Мартиса вскрикнула, одновременно к горлу ее подступила тошнота. Сейчас она была рада, что Брюс рядом, — сдерживая рвущийся из горла крик, она бессильно обвисла на его руках.
— Ради Бога, унесите же ее и прикройте это чем-нибудь! — резко приказал Брюс. — И поосторожнее, останки должен осмотреть доктор Мактиг.
Брюс развернул Мартису в своих руках и усадил рядом с Элайной. Та подняла голову, и Мартиса увидела, что лицо ее мертвенно-бледно.
— Пролом нашла Элайна, — сердито пояснил Брюс. — Что вы здесь делаете?
Мартиса воззрилась на него, пытаясь как можно быстрее восстановить самообладание. Брюс пристально смотрел на нее, ее руки лежали в его руках, и она вдруг почувствовала себя потерявшимся ребенком. От Брюса исходила забота и почти нежность — нечто совсем иное, нежели насмешка или страсть. А еще в нем чувствовалась строгость, словно она возмутительным образом нарушила родительский приказ. Он ждал ответа, и Мартиса с досадой поняла, что жалко лепечет оправдания:
—Я… я услышала про потайную комнату, и мне показалось, что это очень интересно.
— Ладно, вы обе можете идти наверх…
—Я нормально себя чувствую, — запротестовала Мартиса. — Честное слово. Я просто испугалась, потому что… потому что не знала, чего ожидать.
Элайна посмотрела на нее с несчастным видом и встала, немного пошатываясь.
