Изобел Карр - Нежные сети страсти
– Я и была… На охоте. – Боу вскрикнула и запрокинула голову – он нащупывал вход. – Но в остальном… Не понимаю, почему… почему меня трижды пытались похитить… О Господи! Не знаю, что было не так! Я всегда вела себя прилично.
Приноровившись, он резко вошел в нее. Она крепче обхватила его ногами. Туфелька со стуком упала на пол.
– Теперь с этим покончено, – сказал Гарет и, стиснув ее ягодицы, принялся трудиться с утроенной энергией, с каждым толчком приближая их обоих к счастливому финалу. Чем быстрее, тем лучше. Она напряженно замерла в его объятиях, вскрикнула, застонала, сжала его в себе, тем самым приблизив и его разрядку.
Он навалился на нее всем телом, вдавливая в стену, чувствуя, как пульсирует ее тело. Наконец она глубоко и удовлетворенно вздохнула.
– Так вот чем на самом деле занимаются в укромных уголках?
Гарет тихо засмеялся и поцеловал ее за ушком.
– С вариациями.
– И этим ты занимался с леди Кук?
Вопрос застал его врасплох. Удар под дых. В голосе ее звучала обида. Он осторожно опустил ее на пол.
– И с леди Кук, – со вздохом признался он, – и с другими тоже. – Как много их было… Гарет давно сбился со счету. Не имеет значения сколько. Ни одна из них не была для него важна.
У Боу задрожал подбородок.
– Она тебя любила.
Гарет засмеялся бы, если бы не видел по ее глазам, что она верит этому.
– Леди Кук нравилось наставлять мужу рога под самым его носом. И ничего больше.
– И тебе это тоже нравилось, – сказала Боу даже с некоторым осуждением.
Пальцем под подбородком Гарет приподнял ее голову и, глядя в глаза, сказал:
– Да, детка, мне тоже. Но леди Кук не влюблена в меня, а я уж точно не был в нее влюблен.
– Нет? – Боу жадно смотрела на него. Она, по-видимому, пыталась осмыслить услышанное, и от усердной умственной работы у нее на лбу пролегла складка. – Точно?
– Точно, Боу, – сказал Гарет и снова ее поцеловал, крепко и страстно.
– Где вы оба пропадали вчера вечером? – спросил Деверо, щедро накладывая бекон на тарелку, где уже лежали стейк, пирог с почками и яйца.
Гарет взглядом дал понять, что это не его дело, но Деверо сделал вид, что намека не понял, и продолжил как ни в чем не бывало:
– Не волнуйся, никто не заметил.
Завтрак он уплетал с завидным аппетитом. Потянувшись за кофе, который Гарет налил ему в чашку, Деверо сказал: – Но я – дело другое. Годами наблюдал, как ты высматриваешь себе подходящую овечку в стаде, а потом как в песенке: «придет серенький волчок и утащит за бочок».
– Это такая охотничья тактика? – с порога спросила Боу. В глазах ее читался неподдельный интерес.
Деверо закашлялся и едва не подавился. Он вытер кофе с подбородка и снова закашлялся.
– Идиот, – прошипел Гарет, покачав головой, и подлил Деверо еще кофе.
Боу улыбнулась ему и, положив еду себе на тарелку, села рядом с Деверо.
– Так какой у моего мужа излюбленный метод охоты?
– Боу, – строго сказал Гарет, намекая, что пора сменить тему.
Боу невинно хлопала ресницами, намазывая апельсиновый джем на горячий тост. Вчера вечером Гарет признался ей в любви, и она все еще сияет от счастья.
Деверо ухмыльнулся, и Гарет мысленно призвал себя к терпению.
– Ну что же, Гарету всегда нравились тайные свидания. Ты помнишь, как я застукал вас с леди Лигоньер в купальне в Дареме?
Гарет хмуро смотрел на друга. Еще бы не помнить! Чувствовал себя как последний болван. К тому же с того памятного тайного свидания не прошло и года и все постыдные подробности помнились мучительно ясно. Не тот случай, чтобы вспоминать о нем за завтраком с безмятежной улыбкой на устах. Ему совсем испортили аппетит.
Деверо пожал плечами.
– Или, скажем, когда хозяин гостиницы «Белая лошадь» застал тебя со своей дочкой в кладовке при трактире? Я, право, подумал, что живым тебе оттуда не выйти. – Он наклонился к Боу. – Обезумевший отец вопил во все горло и размахивал разделочным ножом как саблей. Сэндисону повезло, а то мог бы остаться кастратом.
– Мне было шестнадцать!
– И ты уже тогда отбился от рук, – назидательно проговорил Деверо.
Боу прыснула со смеху.
– С тех пор он кое-чему научился, – заметила она.
– Надеюсь, – ответил Деверо.
– Хватит объедаться, – сквозь зубы процедил Гарет, обращаясь к Деверо. – Пойдем, я познакомлю тебя с Фредериком.
– С Фредериком? – озадаченно переспросил Деверо. – Каким еще Фредериком?
– Моим новым домашним любимцем. Объяснять не стоит. Ты должен сам его увидеть.
Деверо засунул в рот оставшуюся половину яйца и пошел следом за Гаретом. Боу проводила их звонким смехом.
– Тебе не стоит ее провоцировать, знаешь ли, – сказал Гарет своему единственному оставшемуся другу, когда они, выйдя из дома, пошли через газон к сараю.
– Я просто не смог удержаться, – оправдываясь, ответил Деверо. – Она всегда была своим парнем. Кто знал, что брак с одним из нас мог так сильно ее изменить.
Хлесткий ответ едва не сорвался у Гарета с языка. Но Деверо в свою очередь тоже молчать бы не стал. Слово за слово, и будет совсем не до смеха.
Едва они подошли к загону, как Фредерик, рискуя снести ограду, бросился к хозяину в радостном возбуждении, совсем как щенок. И Гарет, как положено, почесал его за ухом.
– Что это за зверушка? – Деверо уставился на поросенка со смесью восхищения и ужаса.
– Это такое у нашей девочки чувство юмора, – ответил Гарет. – Теперь я могу считаться настоящим фермером, а лорд Норт – моим хряком-производителем.
– Тебе не кажется, что он маловат для хряка?
– Еще вырастет.
– И какой-то пятнистый.
– Он и должен выглядеть как разожравшаяся упряжная собака. И это доказывает, что он самый английский из всех английских поросят.
Отрывистый лай заставил обоих друзей навострить уши.
– Вот, пожалуйста, – сказал Деверо, указывая на показавшегося в дверном проеме громадного черно-белого пса. – Его мать – ньюфаундленд.
Фредерик развернулся и побежал вдоль ограды поближе к собаке. Пес по-хозяйски лизнул поросенка в нос сквозь проем в ограде. Гарет покачал головой.
– Боу вот уже несколько недель как пытается приручить пса.
– Берет пример с невестки, да?
– Что? – переспросил Гарет. – Ах да. Но ты должен признать: Пен хоть и приблудная дворняга, все равно славная девочка. А этот зверь, если бы дал себя поймать и приручить, мог бы стать предметом настоящей гордости. – Гарет прищелкнул пальцами, и пес вскинул голову и попятился, не сводя с них глаз. – Но не сегодня, и, увы, не мной. Но, может, оно и к лучшему. Боу никогда бы мне не простила, если бы я забрал ее собаку.