Розалин Майлз - Возвращение в Эдем. Книга 1
Наконец он откинулся назад и посмотрел на нее своими добрыми карими глазами:
— И что же это был за несчастный случай, в котором вы так пострадали?
Тара заколебалась.
— Я знаю, мисс Уэллс, что вам, должно быть, трудно говорить, учитывая повреждения, нанесенные вашим голосовым связкам… Но мне действительно необходимо задать вам эти вопросы.
— Это была автомобильная катастрофа. Столкновение.
— А как давно это было?
— Шесть недель тому назад.
Доктор был уверен, что она говорит не правду. Он наклонился над пациенткой, неподвижно лежавшей на кушетке:
— Не могли бы вы поподробнее рассказать мне об этом вашем… несчастном случае?
— Один старик… Мой друг… Он кое-что знает о травяных снадобьях аборигенов… Он лечил меня пастой, сделанной из цветов и глины…
— Да, да. Мы пользуемся здесь кое-какими из этих средств. Что ж, ваш друг, судя по всему, знает что делает. У вас был серьезный перелом челюсти, но сейчас все прекрасно срослось.
Тара нетерпеливо сказала:
— Доктор Маршалл, я хочу снова обрести человеческий облик. Вы можете мне в этом помочь?
— Мисс Уэллс, ваши раны обширны, глубоки и… весьма необычны. Вам потребуется несколько операций — восстановительных и косметических. К моему величайшему сожалению, вам придется пережить боль, очень сильную боль, а затем какое-то время — крайнее неудобство.
— Я не боюсь боли! — горячо воскликнула Тара. Доктор невозмутимо продолжал:
— И еще одно. Я не смогу приступить к операции до тех пор, пока не размягчится ткань рубцов. На это может уйти несколько недель.
— Это не страшно, — беспечно сказала Тара. — Денег у меня достаточно, а ехать мне все равно больше некуда.
— Деньги здесь у нас — далеко не самое главное. — Тара пропустила мимо ушей его мягкий упрек, и он продолжал тихим голосом:
— Но, конечно, то, что вы отдохнете и наберетесь сил после несчастного случая, во время которого ваш организм перенес такую серьезную травму, пойдет вам только на пользу. А теперь ближе к делу: у вас есть с собой какая-нибудь из ваших последних фотографий? Желательно такая, которая была бы сделана совсем незадолго до несчастного случая.
Она вспомнила день свадьбы, и глаза ее внезапно заполнились горячими слезами. Стиснув зубы, она взяла себя в руки:
— Нет, фотографий у меня нет. В любом случае, — снова задрожав от волнения, она заговорила о том, что она для себя решила, когда лежала на кровати в отеле в Таунсвилле, — мне нужно не просто избавиться от этих шрамов. Мне нужно новое лицо, новая я. Я хочу уехать отсюда совершенно другой женщиной!
Дни на Орфее шли за днями, но целеустремленность Тары не знала отдыха, чего нельзя было сказать о ее израненном теле и измученной душе. Здесь в удивительной тиши почти девственного тропического острова каждый день был столь же великолепен, как и в незапамятные времена далекой древности, а ночь опускалась на него подобно синему шатру, усыпанному мириадами мерцающих золотых звезд. Все дышало свежестью, чистотой и целомудрием. Она чувствовала себя, как Ева в раю, которая начинает все сначала, представляя себе, однако, всю глубину коварства змея-искусителя.
В немалой степени атмосферой мира и спокойствия Орфеев остров был обязан своему доброму гению — доктору Маршаллу. Узнав его поближе, Тара убедилась в том, что забота и внимание к окружающим были для него не просто проявлением врачебного такта, а частью его натуры, следствием глубокого сочувствия ко всем страждущим, которые обращались к нему за помощью. Причем, он отдавал свои силы не просто оказанию медицинской помощи, а созданию целительной среды. И он всегда был готов предложить своим пациентам человеческое, а не холодное профессиональное общение. Однажды Тара столкнулась с ним, когда он вытаскивал свою маленькую шлюпку на отлогий берег, вернувшись с рыбной ловли.
— Вы не подержите этот канат? — обратился он к ней. — Не могли бы вы привязать его вон к тому бревну? Вот замечательно, спасибо вам большое.
Тара молча пошла дальше.
— Эй, постойте, — крикнул он, закрепляя шлюпку, — подите сюда.
Она неохотно подошла к нему. Он покопался на дне лодки и с гордым видом вытащил оттуда две большие рыбины.
— Как вы думаете, неплохо для двух часов работы? А вы рыбачите?
— Нет.
— Здесь рыбалка имеет практическое значение, — продолжал он весело. — Помогает сократить расходы на питание.
Он показал рукой вокруг себя.
— А что вы думаете об Орфее?
Тара огляделась вокруг. В голове ее было пусто. Она давно уже не принимала участия в обычном разговоре.
— Здесь… мило.
— Вы знаете, этот остров обладает естественной целебной силой. Я очень горжусь этим своим раем в миниатюре. Это идеальное место для лечения, особенно таких пациентов, как мои.
Тара ничего не сказала в ответ.
— Вы любите море? — спросил он. — Где вы родились?
— Далеко от моря, в сельской глуши.
— Завидую. Я вырос в городе. А что у вас за семья?
— У меня никого нет.
Он рассмеялся:
— Не очень-то вы любите рассказывать о себе. Негодование придало ей красноречия, хотя из-за ран на горле ей все еще было больно говорить:
— Доктор Маршалл, насколько я понимаю, вы гарантируете своим пациентам невмешательство в их личную жизнь!
Он улыбнулся:
— Ну хорошо. Только, если я пообещаю не задавать вам больше никаких наводящих вопросов, вам придется перестать называть меня «доктор Маршалл». Меня зовут Дэн. Договорились?
«Дэн». — Она несколько раз повторила про себя это имя. Оно очень шло стоявшему перед ней покладистому улыбчивому человеку в шортах, майке и потрепанной панаме, от худощавого загорелого тела которого пахло морем. Она пошевелила пальцами своих босых ног, зарывая их в горячий белый песок, и немного смягчилась.
— Хорошо, Дэн, — сказала она.
Позже, вечером, Дэн вспомнил, как она это произнесла и как она боролась с собой, не зная, продолжать ли ей дальше прятаться за глухой стеной, которой она себя окружила. «Что же с ней произошло, из-за чего она стала такой недоверчивой?» — подумал он. Будучи очень чутким к любым проявлениям боли и страданий, он почувствовал, что в душе Тары таится боль куда более сильная, чем ему приходилось встречать до этих пор. «Что же ей довелось пережить? Сейчас предстояло прежде всего привести в нормальное состояние ее тело при помощи диеты, лечебной гимнастики и плавания по специально разработанной программе, а также переделать ее лицо. Приближался срок первой из целой серии операций. Как же важно, чтобы она прошла успешно! От этого зависит так много, в том числе даже нормальное состояние ее психики». — Дэн со вздохом вернулся к изучению рентгеновских снимков черепа Тары. Вокруг него лежали эскизы трех или четырех различных вариантов лица для его таинственной пациентки, а рядом — гипсовый слепок ее лица в нынешнем виде. Он решил, что, в сущности, не имеет значения, какое из этих лиц она в конце концов получит: любое из них лучше, чем то, что у нее есть сейчас.
