Мюриэл Митчелл - Детство Скарлетт
— Рамон, перестань, иначе ты его вообще укокошишь. И он ничего не скажет.
Рамон выругался и отошел от Батлера. Тот тяжело осунулся на пол.
— Поднимите его, — приказал дон Мигель. И двое подручных подняли Ретта Батлера и уложили на длинный дубовый стол, на котором обычно в этом подвале разделывали мясо.
Дон Мигель склонился над ним.
— Послушай, американец. Скажи, где ты спрятал Морисоль. Скажи только это и тогда мы прекратим тебя истязать.
— Пошел к черту! — прошептал, давясь кровью, Батлер.
— Ах ты, скотина! Значит, не хочешь говорить? Тогда продолжим. А ну, ребята!
И люди Рохаса, поставив Батлера на ноги, принялись избивать снова. Но Ретт уже почти не чувствовал боли, он обессилел настолько, что даже не мог пошевелить руками и прикрыть лицо. А мексиканцы продолжали бить, удары сыпались со всех сторон, но Ретт Батлер чудом стоял на ногах.
— Этот янки довольно крепкий орешек. Но язык ему все равно придется развязать. Шутки с Рамоном всегда кончаются очень плохо. Где Морисоль? Где Морисоль?! — вдруг утратив выдержку, заревел Рамон Рохас. — Если ты мне не скажешь, где она, я тебя пристрелю, как бешеную собаку. Карабин!
Один из подручных протянул карабин хозяину. Тот схватил оружие и прикладом ударил Ретта Батлера в живот. Это был последний удар, который почувствовал Ретт, он согнулся, ноги подкосились и он упал лицом на пол.
Вновь на голову вылилась вода, и Ретт Батлер с трудом открыл свой единственный еще видящий глаз. Он увидел над собой звериный оскал Чико:
— Если ты скажешь, скотина, то тогда сможешь отсюда уехать, собрать свои вещички и смотаться. Поверь, Рамон никогда не нарушает своих обещаний.
— К черту — выдохнул Ретт Батлер и плюнул в лицо Чико.
Тот вытер рукавом щеку, грязно выругался, посмотрел на хозяина.
— Чико, на сегодня, кажется хватит. Не сегодня так завтра, он заговорит.
Но Чико все-таки каблуком наступил на левую руку Батлера, навалившись всей своей тяжестью на ногу. Все услышали, как хрустнули под каблуком Чико суставы.
— Эй, осторожнее, — остановил Чико дон Мигель, — осторожнее.
— Хорошо, хозяин, — Чико отошел в сторону и вытер испачканные кровью волосатые руки.
— Чико, — обратился Рамон Рохас к своему подручному, — хватит его избивать. Он уже ничего не чувствует и все твои удары бесполезны.
— Как знаешь, хозяин, — Чико повертел головой, ему явно еще хотелось продолжать избиение, но ослушаться хозяина он не смел.
— Он заговорит, — сказал дон Мигель, — а нам пора заняться серьезными делами. Чико, охраняй его и смотри, чтобы он не смылся.
— Куда? — Чико самодовольно хмыкнул, глянув на бесчувственно распластавшееся тело Ретта Батлера в луже крови.
— Пошли, — бросил старший Рохас и махнул рукой.
Все неохотно потянулись к выходу. В дверях дон Рамон обернулся и смерил взглядом Батлера.
Тот вновь пришел в себя и пытался поднять голову. Рохас-старший криво усмехнулся.
— Если ты будешь таким упрямым, то недолго тебе осталось жить.
Ретт Батлер попытался что-то ответить, но захлебнулся кровью и бессильно опустил голову на каменные плиты пола.
От прикосновения к холодному камню ему полегчало.
Все тело болело, даже невозможно было понять, где болит больше. Ретт Батлер простонал и ощупал языком зубы. На удивление, все они были на месте и даже ни один не шатался.
Громко хлопнула дверь и послышались удаляющиеся шаги мексиканцев.
Стало абсолютно тихо, и Ретт услышал, как неровно и судорожно сокращается его сердце. Он вновь опустил голову на плиты и услышал осторожные шаги Чико за дверью, тот пока добросовестно выполнял указание своего хозяина. Он был зол на Ретта и готов был убить его, и если бы Чико не боялся дона Рамона, то сделал бы это не откладывая.
Чико был не из тех людей, которые могут долго сидеть на одном месте. Вскоре ему стало скучно, он выкурил все, что у него было, и ему страшно хотелось поговорить с кем-нибудь, поиграть в карты. Но как назло никто не приходил.
Вот уже битых два часа сидел он перед дверью, за которой, он был в этом уверен, все еще лежит в луже крови бесчувственный Ретт Батлер.
Чико, заслышав, что кто-то проходит поверху, громко крикнул:
— Эй, кто-нибудь! Может будет закурить?
В начале лестничного марша показалось усатое лицо Хосе.
— Что, скучаешь? — бросил он Чико.
— Да, я выкурил все, что у меня было. Спускайся!
Хосе засмеялся и, не торопясь, словно бы дразня Чико, стал спускаться по лестнице. Он ступал очень громко, шпоры на его сапогах звенели.
— Ты не можешь побыстрее?! — бросил Чико.
Хосе протянул Чико недокуренную сигару, тот жадно затянулся.
— Ну, как поживает наш пленник? — осведомился Хосе.
Чико зло скривил губы.
— Да я бы убил его, собаку и тогда бы не было никаких проблем. Не пришлось торчать перед этой чертовой дверью.
— Я бы тоже не прочь, но дон Рамон не разрешит, он позволил делать с ним все, что угодно, но чтобы он оставался жив и мог говорить.
— Мне кажется, этот янки никогда ничего не скажет, — Хосе, приложив ухо к двери, прислушался.
— А может, он уже помер? — озабоченно спросил он.
Такая мысль не приходила в голову Чико до этого. Ведь он видел, насколько живуч Ретт Батлер. Но все-таки прошло два часа, а ни единого звука не донеслось из-за двери.
— Может, и в самом деле помер? Давай посмотрим.
И они, положив руки на рукоятки револьверов со взведенными курками, осторожно приоткрыли дверь и зашли в полутемное подвальное помещение, прикрыв за собой толстые двери, словно бы боясь, что Ретт Батлер может выскользнуть.
Кровь на полу уже запеклась, но Ретта Батлера нигде не было.
Хосе и Чико изумленно переглянулись.
— Куда же он отполз? — настороженно произнес Хосе, поводя револьвером из стороны в сторону.
Оба подручных Рохаса стояли в самом конце пандуса, ведущего к дверям, по которому обычно закатывали бочки с вином и ромом на второй ярус подвала, где они и хранились. Там было самое темное и холодное место.
— Где же он? — тихо проговорил Чико, доставая револьвер из кобуры. — Грязная скотина. Теперь ищи его, возись.
— Да успокойся, Чико. Он все равно без оружия и полумертвый. Сейчас мы его найдем.
В это время наверху, там, где помещались бочки с вином и ромом, послышался какой-то скрип.
Чико свел брови и прислушался.
— Тебе тоже показалось? — взглянул он на Хосе.
Тот пожал плечами.
— Да, наверное, крысы.
И оба нацелили револьверы на второй ярус в темноту, туда, откуда доносился шорох.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)