Мэри Бэлоу - Любовная соната
– Мне придется поговорить с миссис Уилсон, – добавил он, – и приказать, чтобы она несколько недель морилатебя голодом.
Присцилла крепко зажмурилась. Он еще раз поцеловал то же местечко над ухом.
– Я тебя дразню! – сказал он весело. – Ты ведь не приняла это за выволочку, Присс? Я не против, чтобы ты немного прибавила в весе. Ты все равно такая крошечная! – Он снова провел рукой по едва наметившемуся животу. – Тебя приятно трогать.
Она положила свою руку поверх его руки и переплела их пальцы.
– Джеральд, – начала она, когда он снова замолчал.
– Этот голос! – отозвался он встревоженно. – Я знаю, что, когда ты говоришь таким тоном, последует нечто серьезное. Я сделал тебе больно? Я не хотел, Присс. Ты всегда кажешься мне хорошенькой.
– Нет, – ответила она, – я не обиделась.
– Тогда в чем дело?
– Я получила еще одно письмо из дома, – сказала она. – На этот раз не от родителей. Оно было от… от друга. От друга-мужчины. Мы собирались пожениться, до того как я сюда уехала.
Обнимающие ее руки застыли неподвижно.
– Он не мог меня содержать, – продолжила она. – Но теперь у него есть собственный коттедж и постоянная работа. Он хочет, чтобы я вернулась домой, Джеральд.
– Насовсем? – спросил он.
– Насовсем.
– Он знает о тебе? – уточнил он.
– Да. Он говорит, что это не имеет значения. Он хочет, чтобы я вернулась домой и вышла за него замуж.
Наступило долгое молчание.
– А что хочешь делать ты? – спросил он.
– Думаю, что, наверное, мне следует поехать, – проговорила она. – Я была к нему привязана.
– Была привязана, – повторил он. – А теперь нет?
– Другой такой возможности у меня не будет, – сказала она. – Дело не в том, что ты мне надоел, Джеральд, или что я хочу тебя бросить. Ты был очень добр ко мне. Но таким девушкам, как я, обычно не представляется возможности выйти замуж и иметь собственный дом и, может быть, ребенка… – Она судорожно сглотнула. – Или детей.
– Да, – согласился он. – Наверное, это так.
Опять наступило долгое молчание.
– Так ты собираешься ехать? – спросил он.
– Думаю, что мне следовало бы.
– Присс, – сказал он, – а какой он? Не начнет ли он тебя этим попрекать спустя какое-то время? Тебе не стоит соглашаться, если есть возможность, что он начнет называть тебя шлю… Тебе не стоит соглашаться, если это когда-нибудь станет для тебя унизительным.
– Нет, – возразила она. – Он не такой, Джеральд. Он по-прежнему меня любит и винит себя в том, что со мной случилось. Он хочет загладить передо мной свою вину.
– И ты тоже его любишь, Присс? – спросил он.
Она зажмурила глаза так сильно, что увидела под веками вспышки света.
– Нет, – сказала она. – Но я была к нему привязана и, наверное, смогу снова привязаться. Дело не в том, что я хочу тебя оставить, Джеральд, но у меня появилась возможность выйти замуж и снова стать респектабельной.
– Тогда, наверное, тебе следует ехать, Присс, – проговорил он. – Я и правда считаю, что следует.
– Все еще не до конца решено, – добавила она. – Мне надо ответить на его письмо и подождать, чтобы он за мной прислал. Но, наверное, я все же соглашусь.
– Да, – сказал он. – Было бы глупо не соглашаться.
– Да.
Он еще довольно долго лежал позади нее, продолжая прижимать ее к себе обеими руками.
– Наверное, мне лучше уйти, Присс, – сказал он наконец. – Как-то неправильно обнимать чужую женщину. Мне лучше уйти.
Она прижалась щекой к его руке.
– Ты мне совсем не надоел, Джеральд, – повторила она. – И я не хочу с тобой расставаться. Если бы не это письмо, я была бы рада оставаться у тебя на содержании столько, сколько бы тебе хотелось. Может, я все равно смогу это сделать. Может, он не пришлет за мной.
– Ну что ж, – ответил он, высвобождая руку из-под нее и садясь на край кровати, – по-моему, тебе следует ехать, Присс, – при условии, что ты уверена в том, что в будущем он не станет гадко к тебе относиться. Я честно считаю, что тебе надо соглашаться. Я буду рад знать, что ты хорошо устроена.
– Правда, Джеральд?
– Да, – подтвердил он. – Мне всегда неприятно было думать о том, что ты вернешься к Кит, когда мы наконец расстанемся, Присс. Ты это знаешь. Ты можешь очень много дать одному мужчине. Ты не создана для публичного дома.
Она не стала поворачиваться на спину. Пока он одевался, она продолжала лежать спиной к нему. Уходя, он положил руку ей на плечо.
– Доброй ночи, Присс, – сказал он. – Я зайду послезавтра. Просто чтобы узнать, приняла ли ты какое-то решение. А если погода будет хорошая, я смогу взять тебя на прогулку.
– Да, – согласилась она. – Я буду готова, Джеральд.
– Но не для постели, Присс, – уточнил он. – Только для прогулки.
– Только для прогулки, – повторила она. Он чуть сжал ее плечо и ушел.
Если отчаяние бывает таким, подумала она, закрывая глаза и оставаясь на месте, только положив руку на свой медленно округляющийся живот, то настоящий ад не может быть страшнее.
У Джеральда было немало проблем еще до того, как он отправился домой к своей любовнице. Он был в дурном настроении – но это она сразу заметила и уже через полчаса после его прихода успокоила его. Она вернула ему хорошее настроении – оставаясь, как всегда, очень спокойной и рассудительной.
– Все не может быть так плохо, как ты подумал, – заявила она. – Я никогда не поверю такому в отношении лорда Северна. Он бы не стал делать что-то настолько циничное, Джеральд. А если вдруг сделал, то потом он обязательно все исправит. Я в этом совершенно уверена. Ты убедишься, что я права.
– Наверное, – отозвался он, продолжая хмуриться. – Но это ведь на всю жизнь, Присс! Это был бы слишком долгий срок, даже если бы он знал эту женщину. Вся жизнь – это всегда слишком долгий срок. Брак – это выдумка какого-то садиста, поверь мне. Но он не знаком с этой девушкой и выбрал ее совершенно сознательно просто потому, что она некрасивая, молчаливая и скучная.
– Первые впечатления часто бывают обманчивыми, – возразила она. – У тебя болит голова, Джеральд? Давай, я принесу лавандовой воды.
У него не болела голова, но он не стал ей в этом признаваться. Он позволил уложить его голову ей на колени, после чего она стала промокать ему виски лавандовой водой, глядя ему в лицо с улыбкой. Он позволил ей нянчиться с ним и вздохнул с удовольствием, почувствовав, что жизнь хороша, даже несмотря на то что Майлз поступил глупо.
Накануне вечером Майлз пришел к нему на квартиру из клуба «Уайте» в мрачном настроении из-за того, что его мать и сестры уже выехали в Лондон, чтобы провести там сезон. И в столицу направлялась и молодая леди, которую они наметили ему в невесты, а также вся ее семья.
– Если бы ты сейчас поставил передо мной самую некрасивую, скучную и обыкновенную женщину, какая бы нашлась в Лондоне, – заявил он, – или, если уж на то пошло, во всей Англии, я бы сделал ей предложение не задумываясь.
Джеральд рассмеялся.
– Тебе лучше стать таким, как я, Майлз, – сказал он, – и просто решительно заявить всему миру, что ты намерен оставаться холостяком столько, сколько тебе захочется. А захочется тебе им быть до конца жизни, так что всем большой привет.
Джеральд не принял слова друга всерьез, хоть тот и оставался мрачным.
– Мой идеал женщины, – сказал Майлз спустя какое-то время, – это та, которая была бы милой и тихой и согласилась бы жить где-нибудь в деревне, где ее можно было бы навещать раз или два в год. Такая, которая заставила бы всех амбициозных матушек, включая и мою, собрать вещи и отправиться по домам. Такая, которая слилась бы с окружающей меня обстановкой. Такая, чтобы я мог забыть о ее присутствии. Разве такое не похоже на блаженство?
– Еще лучше не иметь никого, даже если она незаметная, – возразил Джеральд.
– Похоже, такой возможности нет. – Майлз встал. – Мне надо идти. Наверное, уже дьявольски поздно. Надо бы мне пойти к Дженни и наслаждаться жизнью, пока это можно.
Джеральд вспомнил, что не принял слова друга всерьез. Говорить такое вполне нормально. А вот поступить так – дело другое.
Но в тот день Майлз встретился с другом у Джентльмена Джексона и прошелся с ним до клуба. А когда утром Майлз вернулся домой, то нашел свою скучную, обыкновенную женщину. Она пришла к нему в дом этим утром, умоляя помочь ей найти работу и ссылаясь на дальнее родство. Он немедленно предложил ей такую работу – в качестве своей графини.
– Ты сделал – что? – спросил Джеральд и так резко остановился, что чуть не столкнулся с леди и джентльменом, которые шли следом за ними по тротуару.
Он не хотел верить своим ушам, но они его не обманули.
– Я сделал предложение бедной родственнице, которая пришла ко мне этим утром, – повторил Майлз. – Мисс Абигайль Гарднер.
Они должны были венчаться через два дня по специальному разрешению. И, возвращаясь домой от своей содержанки, Джеральд, мысли которого кружились и расплывались, сообразил, что все это означает, – через два дня он не сможет вывести Присс на прогулку. Он обещал, что на свадьбе Майлза будет шафером. Мир сходил с ума.
