Памелла Джекел - Звезда моря
— Стоп! Никто не пройдет, пока не опрокинет со мной кружечку!
Кэсби наклонился к Анне и прошептал:
— Сделай глоток. Он берет пошлину со всех вновь прибывших.
Затем старый урод хитро посмотрел на Анну и, изрыгая винные пары, указал на нее:
— А эта красотка заплатит поцелуем!
Вся толпа разразилась гиканьем, в ожидании развлечений.
Зеленые глаза девушки зло сверкнули:
— Прочь с дороги! Я скорее поцелую ослиную задницу!
— Ого! — хихикнуло чудовище. Его глаза зловеще сверкнули, он опять протянул руку к пистолету:
— Целуй! Или умрешь, шлюха!
Кэсби выругался и потянулся за мушкетом, но в это время раздался выстрел. Сквозь клубы дыма пират увидел, что старик приложил руку к здоровому уху, а когда он отнял руку, ладонь его была в крови. Быстрый выстрел Анны превратил его ухо в месиво, наводящее ужас. Другая его рука так и застыла на полпути к пистолету.
Анна спокойно положила пистолет опять в складки платья и подняла глаза на истекающего кровью пирата. Тихим низким голосом она с притворным удивлением произнесла:
— Мой Бог! Это была голова? Я думала — это ручка ржавой кружки с ромом. — Она повернулась к толпе и подарила ей ослепительную улыбку.
Все ликовали. Об этой проделке сразу узнали повсюду, и мучители Анны стали се обожателями. Седеющий пожилой человек в капитанском мундире вышел вперед, поклонился и снял шляпу:
— Храбрый поступок, миледи! Это самое грандиозное зрелище из всех, которые я наблюдал в своих владениях.
Она задиристо и насмешливо посмотрела на Кэсби, и тот одобрительно кивнул.
Старик протянул руку, и Анна осторожно взяла ее.
— Я — капитан Генри Дженнингс — основатель и житель номер один в республике пиратов — Нью-Провиденсе.
Казалось, легенда, услышанная в детстве, пришла на помощь девушке:
— Капитан Дженнингс из испанского флота? Я слышала о Вас, сэр Хорнигольд говорил о Вас много хорошего. Слава о капитане Генри Дженнингсе разлетелась по всему свету!
Он еще раз галантно поклонился ей:
— Уверен, что я не более известен, чем Вы, миледи! Значит, Бен Хорнигольд — Ваш друг? А с кем я имею честь разговаривать?
Она широко улыбнулась:
— Анна Бонни, капитан, — девушка бросила взгляд на Джеймса, стоявшего сзади, — а это — мой муж, Джеймс Бонни. — Джеймс склонил перед капитаном кудрявую голову и бросил на жену сердитый взгляд, который она проигнорировала со свойственной ей жизнерадостностью. Дженнингс взял ее под руку и, повернувшись на каблуках, повел в город.
— Замечательно, замечательно! Хорнигольд, без сомнения, будет рад Вас видеть.
— Он здесь? — должно быть слишком заинтересованно спросила Анна.
Дженнингс расхохотался:
— Ах ты, проказник! Нет, мэм! Он взял своего нового помощника Тиша и отправился в плавание. Сомневаюсь, что мы увидим его флаг до сезона ветров.
— Ну, что ж, подождем!
— И подождем с шиком, в «Палате Лордов». Анна натянуто улыбнулась:
— «Палата Лордов» в пиратской берлоге?
— Да, не сомневайтесь, даже у пиратов есть высшее общество… А Вы, миледи, должны вращаться только среди лучших!
Девушка улыбнулась и позволила проводить себя через толпу по извилистой улице в сопровождении Кэсби и Джеймса.
В то время, как Дженнингс бормотал что-то, указывая Анне на различные местные достопримечательности, она вспомнила, что Бен Хорнигольд рассказывал ей о старом пирате.
— Черт возьми! Человек был абсолютно честен до тех пор, пока в него не стали вколачивать королевские законы!
— Вы рассуждаете, как мой отец, — сказала она. — Он говорит, что закон — это не что иное, как безделушка для богатых, прямых наследников и кичливых воров «в законе», которые воруют без пистолета, при помощи предписаний и урегулирований.
— И он чертовски прав. Дженнингс был добропорядочным хозяином торгового шлюпа и спас как-то раз испанское судно. И что Вы думаете, тысяча чертей, он себе нажил, кроме неприятностей!? Ну, так вот, он отправил золото в свой порт Ямайку, и эти жалкие сукины дети — порядочные государственные мужи — потребовали его золото именем Королевы! Когда же он отказался, они назвали его пиратом и заковали в цепи. Этого достаточно, чтобы хороший человек стал плохим, девочка! Поэтому Дженнингс с остатками своего золота, которое ему удалось выкрасть у правительственных собак, снялся с якоря и навсегда ушел к пиратам. «Лучше быть повешенным, как волк, чем, как овца», — сказал он сам себе и водрузил Веселого Роджера над Нью-Провиденс, для всех, кто с ним согласен!
И сейчас она под этим самым флагом и идет с ним под руку, чтобы осмотреть «Палату Лордов».
«Палата Лордов», несмотря на громкое название была ни чем иным, как самой большой таверной на острове и местом, где собирались пираты, чтобы решить свои дела. Дженнингс оттолкнул пьяного, который примостился у входа, и ввел Анну в затхлую атмосферу кабака.
Внутри было темно. Окон не было, а высокие потолки делали помещение похожим на средневековую залу. На стенах висели пиратские щиты и флаги, а со стропил свисало множество керосиновых ламп. Над баром находилось зеркало в позолоченной оправе. Деревянные планки, служившие стойкой бара, отражались в зеркале, как алтарь с огромными золотыми чашами, захваченными из испанских церквей.
В середине стоял длинный тяжелый стол с грязными скамейками. Когда Анна вошла, на нее уставилось семь пар мужских глаз, некоторые мужчины встали, подталкиваемые каким-то давно забытым инстинктом. Дженнингс жестом указал на компанию, сидящую за неубранным столом.
— А это лорды, миледи. Лучшие люди Братства. Все пиратские вожаки. — Он обогнул стол, и мужчины кивнули, не сводя с девушки восхищенных глаз.
Здесь были: Томас Бэрроу — известный карибский мошенник; Джон Мартель — капитан пиратского шлюпа, на борту которого было восемь пушек и восемьдесят человек команды, и который месяцем раньше захватил «Бркели» и «Короля Соломона» — кубинские суда; Томас Коклин, который командовал «Восходящим солнцем»; Самуэль Чарльз Белами — командир «Уидлоу», который называл себя «свободным принцем морей», на его корабле было двадцать восемь пушек и сто пятьдесят матросов; Джон Аугер — капитан «Мэя»; искусный лоцман ирландец Эдвард Ингланд, бороздивший моря на «Фэнси». Анна присела в глубоком реверансе:
— Очень рада познакомиться с лучшими людьми республики, джентльмены! — На ее щеках появились очаровательные ямочки. Пираты шумно поприветствовали ее и пригласили выпить с ними рому.
Когда народ стал протискиваться в таверну, двое верзил ринулись в толпу с абордажными крюками:
