Робер Гайар - Мария, тайная жена
— Никакой набивки! Все, что ты видишь, — натуральное. Другого у меня не водится!
— Как бы мне хотелось быть мужчиной, — вздохнула Жюли. — Обожаю сильных мужчин. Именно таким я желала бы стать. И передо мной не устояла бы ни одна женщина. Но, к сожалению, я всего лишь слабая девушка… Маленькая служанка, у которой заболела спина. Не взглянете ли, господин Лефор? Возможно, вы сумеете облегчить мои страдания!
— Поверь мне! — воскликнул Лефор, лукаво посмотрев на девушку. — Я знаю много способов, но есть один, который отлично помогает от всех женских недугов!
И Жюли поняла, что желаемая цель близка.
— Давайте присядем, — сказала она. — Я не сомневаюсь, что вы в состоянии мне помочь.
— Дай мне только время избавиться от шпаги, пистолетов и пояса, моя дорогая, — ответил Лефор, — и я докажу, что любой канонир в крепости — сущий младенец, против меня, когда нужно оказать уважение красивой девушке… А теперь ложись, закрой глаза и предоставь все остальное твоему покорному слуге!
Жюли охотно послушалась. Сравнивая с искусством и изобретательностью шотландца, она отметила у Лефора отсутствие тонкости и соответствующего стиля. Однако, несомненно, он обладал ничуть не меньшим, а, пожалуй, даже большим опытом в подобных развлечениях, и Жюли ощутила настоящую радость под воздействием энергичного проявления его энтузиазма.
— Знаете, — сказала Жюли, приводя в порядок свое платье, — мне думается, нам больше не следует терять время. Мадам де Сент-Андре может забеспокоиться.
— Надеюсь, твоя спина уже в полном порядке, — заметил Лефор насмешливо. — Лекарство, которое я только что применил, почти всегда помогает. А после повторного лечения любые женские болезни бесследно исчезают! Если боль возобновится, Лефор к твоим услугам, красавица.
С торжествующей улыбкой бывший пират вновь надел широкий пояс и, заткнув пистолеты, прицепил на положенных местах шпагу, рог с порохом и мешочек с пулями.
Взглянув на него, Жюли проговорила:
— С этого момента, похоже, мне часто придется выполнять роль посредника. Было бы лучше, если бы вы в нужный момент оказывались одни, а не в компании францисканского монаха. И я не желаю встречаться с вашей Жозефиной Бабин, которая дымит трубкой не хуже любого морского разбойника!
— Можешь на меня положиться, дорогая! — ответил Лефор, трогая коня. — Никто не знает этот остров лучше меня. Есть множество укромных уголков и местечек, известных только мне.
Скоро они очутились на внутреннем дворе усадьбы «Шато Деламонтань». Услышав стук лошадиных копыт, Мария выглянула в окно, и вид величественной фигуры Лефора с примостившейся сзади Жюли вызвал у нее улыбку — первую после разлуки с Реджинальдом де Мобре.
Она поспешила вниз встретить Лефора и спустилась в вестибюль как раз в тот момент, когда бывший пират начал громко звать слугу, чтобы тот позаботился о лошади.
— Эй, Кинк, — гремел Лефор, — расседлай клячу и накорми хорошенько: она отлично потрудилась за двоих.
Через открытую дверь Мария увидела, как он, улыбаясь во все лицо, снял Жюли с лошади и, обняв ее за плечи, повел к крыльцу с таким выражением на лице, словно своим появлением он оказывал большую честь этому дому. Его огромные шпоры звенели, когда он, сотрясая пол своими тяжелыми ботфортами, проходил по каменным плитам террасы.
Заметив мадам де Сент-Андре, Лефор остановился и выпустил Жюли. Затем, сняв шляпу, он любезно приветствовал хозяйку дома.
— Добрый день, сударь, — сказала Мария. — Вам, конечно же, показалось странным мое приглашение?
— С вашего позволения, сударыня, — ответил Лефор, — должен вам сказать, что в принципе меня никогда ничто не в состоянии удивить, особенно если дело касается женщин. Но Лефор еще никогда не оставил чей-либо призыв о помощи без ответа, и рыцарская учтивость требует откликнуться на просьбу одинокой, беззащитной женщины.
— Вы очень добры, — сказала Мария. — По правде говоря, мне нужно обсудить с вами вопрос чрезвычайной важности.
Помолчав, как бы размышляя несколько секунд, она продолжала:
— Пожалуй, лучше, если мы для нашей беседы изберем другое место. И хотя нелегко найти более обаятельной служанки, чем Жюли, у меня есть сильные подозрения, что она не умеет держать язык за зубами. У нее великое множество приятелей в крепости среди канониров и мушкетеров! И если меня, как, впрочем, и ее, совсем не беспокоит ее добродетель, то я всегда боюсь, что она может сболтнуть лишнее.
— Помимо других услуг, которые я в состоянии оказать вам, сударыня, — нахмурился Лефор, — я мог бы, если вы пожелаете, научить эту девушку правильно вести себя и не распускать язык.
— Ах, нет, оставьте ее в покое! — воскликнула Мария весело. — Не вечно она будет юной и беззаботной. Какое имеет значение, если она порой чересчур шаловлива? Когда монсеньор дю Парке вернется на остров, все опять войдет в свою колею, можете не сомневаться!.. А теперь, пожалуйста, пройдемте со мной. Нам будет удобнее толковать в кабинете генерала.
Преисполненный сознанием собственной важности, Лефор последовал за Марией. Мадам де Сент-Андре не только нуждалась в нем, но показала себя с ним такой любезной, какой могла быть лишь она одна! Опьяненный дружелюбным приемом, он казался самому себе прямо-таки легендарным героем.
Выпятив грудь, Лефор самодовольной походкой вошел в кабинет и прикрыл дверь.
— Пожалуйста, садитесь, сударь, — пригласила Мария, присаживаясь за письменный стол. — Скажите, вы слышали последние новости?
Лефор взглянул на нее снисходительно сверху вниз.
— Никто не информирован лучше меня о том, что происходит на острове и что должно произойти… Но увы!
Лефор со вздохом замолчал.
— И что значит «но увы?» — подбодрила Мария.
С явным упреком в голосе бывший пират сказал:
— А «но увы» значит то, что все мои знания бесполезны. Тот, кто мог бы извлечь выгоды из них, заткнул уши и надел шоры на глаза.
— Я в состоянии понять ваше возмущение тем, как с вами обошлись. Однако я уверена, что из преданности генералу вы готовы забыть о причиненных вам обидах и — более того — участвовать в борьбе против тех, кто в его отсутствие пытается отобрать у него власть.
— Сударыня, — вскричал Лефор, гулко хлопая себя ладонью по груди, — ничей голос не останется неуслышанным, если призовет обнажить мою шпагу за генерала!
— Прекрасно, — ответила Мария. — Я должна сообщить вам некоторые секретные сведения, поскольку вполне вам доверяю.
Внезапно она поднялась и начала расхаживать по кабинету взад и вперед. Лицо сделалось непроницаемым, и на Лефора произвело сильное впечатление появившееся на нем выражение крайней суровости.
