Жаклин Монсиньи - Флорис. Флорис, любовь моя
— О да, знакомые места! Именно здесь бедный царевич покончил с собой.
— Замолчите! Его убили.
— Тише, мадам! Ваши выдумки вряд ли обрадуют императрицу.
Максимильена вновь обрела хладнокровие. Она понимала, что князь ее ненавидит, поскольку был с презрением отвергнут. При своей похотливости Меншиков отличался злопамятством. Максимильена вдруг увидела себя в зеркале: всклокоченная женщина с испачканным лицом, в разорванном платье, закованная в цепи. Меншиков поймал ее взгляд.
— Да, да, сегодня никого не прельстила бы французская графиня, элегантности и изяществу которой завидовал двор, не так ли?
«Зачем он приказал привести меня сюда? — спросила себя Максимильена. — Он хочет воспользоваться ситуацией, это ясно. А мне нужно выиграть время, так сказал капитан, тогда Ромо сумеет что-то предпринять и освободит детей. Что будет со мной, не так важно. Пусть они убьют меня, но я должна спасти Флориса и Адриана».
Максимильена с решимостью, которая внезапно пробуждается у самых кротких женщин, повернулась к Меншикову и смело взглянула ему в глаза. Затем она присела в церемонном реверансе.
— Монсеньор, — промолвила она с улыбкой, — я восхищаюсь вами, поскольку Россией будете управлять именно вы. Императрица, конечно, беспрекословно подчинится такому человеку, как вы, князь, и вы станете самым могущественным владыкой Европы. Я была бы счастлива отужинать вместе с вами.
Меншиков хотел ответить, но неожиданно для себя смешался. Он был сыном мужика, и вознес его на неслыханную высоту Петр Великий, ценивший в нем талант полководца. С императрицей Екатериной, которая сама была низкого происхождения, Меншиков чувствовал себя вполне свободно, Максимильена же всегда подавляла его своими аристократическими манерами и благородством облика. Угадав, что творится в душе князя, Максимильена поняла, что нашла верный тон. Величественно, словно в своем дворце на Мойке, она опустилась в кресло, думая: «Он не должен видеть, как я боюсь, иначе все погибло».
И она знаком велела ему сесть напротив. Цепи звякнули, но она промолвила любезно:
— Присядьте, князь, и поговорим.
Меншиков сел. Голова у него шла кругом — он был почти раздавлен словами этой женщины, так круто переменившей ситуацию. Он намеревался унизить ее, силой овладеть ею, а на следующий день отрубить голову, чтобы порадовалась и царица, — и вот он сидит перед ней, ведя светскую беседу.
— Быть может, вы предложите мне что-нибудь выпить, князь? — медовым голосом произнесла Максимильена.
Меншиков, поднявшись, зазвенел бутылками и вернулся с двумя бокалами вина. Один из них он протянул Максимильене и сказал злобно, посмотрев ей прямо в глаза:
— Предлагаю тост за погребение царя!
От скорби Максимильена едва не лишилась чувств, но мысль о детях помогла ей выдержать взгляд Меншикова и его жестокие слова. Засмеявшись, она сказала:
— Ах, князь! Не будь я в темнице, предложила бы вам чокнуться за смерть царя.
— Что это значит?
— Это значит, что Петр Великий мне порядком надоел. Уже давно я выделила среди прочих одного мужчину, которому не смела признаться в своих чувствах… поэтому и подчеркивала враждебное к нему отношение.
Меншиков встал перед молодой женщиной на колени.
— Максимильена, что это значит? Еще вчера в карете вы расцарапали мне лицо.
— Вчера за нами наблюдали солдаты, князь. Если бы я позволила себе забыться, об этом тут же донесли бы императрице, — сказала Максимильена, на ходу выдумывая подходящее объяснение.
— Да, да, — пробормотал князь, забыв обо всем на свете.
Он видел только Максимильену, ее обнаженные плечи и распущенные волосы. Она смотрит на него, приоткрыв рот, и он чувствует, что не может устоять перед такой красотой. Устремившись к ней, он вдруг поднимает ее на руки и бросает на кровать. На ту самую кровать, на которой скончался Алексей. Ментиков, опьяненный страстью и почти обезумевший от желания, что-то бормочет, пытаясь раздеть Максимильену, но она вскакивает и выскальзывает из его объятий.
— Так ты ломала комедию?
В Меншикове просыпается грубый мужлан. Полузадушенная Максимильена, отбиваясь от него, падает. В мгновение ока он оказывается на ней, хватает ее за волосы и рывком откидывает ей голову назад.
— Ты пыталась разыгрывать важную даму, но теперь ты ничто. Слушай меня! Я могу сделать с тобой все, что захочу. Ты закована и даже сопротивляться не можешь. Если мне будет угодно, я отдам тебя на потеху солдатам гарнизона.
У Максимильены нет больше выбора.
«Этот человек сошел с ума, — думает она. — Если я попытаюсь вырваться, он совсем одуреет от похоти, и тогда все погибло».
Посмотрев на него, она находит в себе силы улыбнуться.
— Александр, вы красавец. И вы уже давно мне нравитесь, — говорит она.
Лгать ей легко — достаточно вспомнить о сыновьях. У нее только одна цель — выиграть время. Меншиков от удивления вдруг успокаивается.
— Значит, вы решились быть со мной поласковее?
— Да, князь, я ваша, но мне хотелось бы, чтобы это произошло так, как виделось мне в мечтах.
Пользуясь растерянностью Меншикова, Максимильена встает и садится в кресло. Князь тоже поднимается. Лицо у него багровое, и он почти ничего не соображает.
— Князь, — произносит Максимильена с улыбкой, внутри же у нее все дрожит от возбуждения и страха, — сегодня ночью я буду принадлежать вам, но прежде мы должны поужинать вместе, не так ли?
Меншиков подходит к ней.
— Вы станете моей добровольно, без принуждения?
— Да, Александр, однако я должна вымыться и переодеться. Я хочу быть очень красивой в эту ночь. Ради вас.
Меншиков уже наполовину верит ей, хотя сомнения все еще остаются в его душе. Он привлекает Максимильену к себе и внезапно резко берет ее за подбородок.
— Маленькой графине не хочется подыхать, — говорит он насмешливо, — иначе она не стала бы строить глазки. И кому же? Мне, грубому солдафону, которого вы всегда презирали!
Внезапно Меншиков почуял опасность. Эта женщина всегда слишком занимала его мысли. Отпустив ее, он направился к двери со словами:
— Я подумаю над вашим любезным предложением, мадам, хотя уже был склонен его принять. Вам придется подождать, пока я вернусь… и, скорее всего, с дурными намерениями, — добавил он с сальной усмешкой.
Максимильена вздрогнула: он собирается уйти. Все пропало. Именно в это мгновение до ее слуха вдруг доносится пение из собора… Меншиков, уже повернув ручку двери, бросил Максимильене:
— Да, да, милочка моя! Это прибыл твой царь. Мне пора наведаться в собор… надо же проститься с великим человеком!
