Дебора Мей - Яблоня греха
ГЛАВА 28
Утро праздничного дня оказалось ясным и необыкновенно теплым. Желая убедиться, что все находится в полном порядке, Марциана очень рано поднялась, чтобы внимательно все еще раз осмотреть, прежде чем появятся первые гости. Когда она вышла из прохладного дома на террасу, теплый рассвет и стайка голубей, взлетевших с зеленой лужайки на крышу дома, заставили ее удовлетворенно вздохнуть. День обещал быть чудесным. Горячий воздух уже струился над молодой травой, и солнечные лучи дружно подсушивали утреннюю росу. Огромный сад, окруженный стеной из золотистого камня, давал необыкновенное чувство уединения и покоя. Цветочные бордюры окаймляли длинные зеленые дорожки, а под фруктовыми деревьями росли многочисленные ирисы, фиалки и другие цветы, раскрывающие навстречу солнцу свои нежные лепестки.
Сразу за садом начинался огромный парк со множеством зеленых лужаек среди берез и каштанов. Здесь красовались россыпи голубых колокольчиков и желтых одуванчиков, и были расставлены столы для деревенского праздника. Марциана неспешно прошла по тропинке среди высоких буков к берегу приведенного в порядок озера, пересекла арочный мостик и направилась было к реке, но тут же поняла, что, любуясь этим великолепным утром, совершенно забыла о том, что очень скоро должны появиться первые гости.
Баронесса поспешила вернуться к дому и здесь обнаружила, что на открытой террасе ее ожидает супруг. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, и Марциана запоздало вспомнила его приказ выходить из дома только в сопровождении лакея. В последнее время ее чаще всего сопровождала какая-нибудь горничная, чтобы при необходимости передать распоряжение садовнику, или же маленькая Анна. Генрих не вмешивался в заботы своей жены, предпочитая заниматься своими делами вне замка, но, как видно, теперь он решил напомнить ей свое требование.
Несколько мгновений муж не говорил ни слова, а просто смотрел на супругу изучающим взором, словно пытаясь прочитать ее мысли. Таким же взглядом ее всегда награждала вторая бабушка, графиня Фридрихштерн, считавшаяся в доме настоящей фурией. У девушки до сих пор появлялась дрожь при воспоминаниях о тех немногих случаях, когда она неумышленно вызывала гнев у старой дамы. Вот и теперь она испытала именно такое чувство, глядя в суровые глаза своего мужа.
— Доброе утро, господин барон, — очень спокойно произнесла Марциана, хотя сердце ее бешено колотилось.
— Где Хьюго?
— Не знаю, — невинно пожала она плечами. — Я вышла в сад, чтобы убедиться, что все готово для праздника, — она видела, что муж совершенно не слушает ее, а всего лишь ждет, когда она закончит говорить. — Я… забыла послать за лакеем, — поспешно добавила она, стараясь опередить мужа. — Нет, я сказала неправду. Я не забыла о вашем приказе, но нахожу это утомительным.
Лицо мужа ничуть не изменилось от ее последних слов, хотя Марциана была уверена, что он с трудом сдерживал себя.
— Вы обещаете выполнять мои указания в дальнейшем?
Баронесса на миг задумалась, а затем ответила решительным тоном:
— Думаю, что нет. Боюсь, я просто не понимаю, почему Хьюго должен следовать за мной, когда вокруг полно других слуг?
— Сейчас вокруг вас нет никаких слуг.
— Да, конечно, но… я недалеко отошла от дома. Если бы мне встретился какой-нибудь людоед, кто-нибудь все равно услышал бы мои крики и пришел мне на помощь.
— Разве вы были только в саду? — холодно поинтересовался барон. — Мне кажется, что вы шли по тропинке со стороны реки.
— Да… — прикусив губу, вынуждена была признать Марциана. — Я немного прошлась в ту сторону, совсем недалеко. Теперь я вижу, что вы совершенно правы. Сегодня я поступила неразумно, отправившись на прогулку в одиночестве. Больше такого не повторится.
— Значит, я могу быть уверенным, что вы в дальнейшем будете подчиняться моим приказам? Только в таком случае вы избежите наказания, которое заслужили.
Марциана послушно кивнула головой:
— Если вы хотите наказать меня, мой господин, то сделайте это немедленно, поскольку у меня еще много дел. Сегодня мы оба будем слишком заняты, ведь скоро начнут прибывать гости.
— Это невероятно! — удивленно пожал плечами Грифенталь. — Вы когда-нибудь теряете спокойствие, Марциана?
— Меня всегда считали очень уравновешенной, и поэтому в моей семье именно я всегда всех успокаивала и мирила.
— С трудом верится. Мне вы не приносите спокойствия, баронесса.
— Мне жаль, если это так, мой господин.
Марциана и в самом деле сожалела, что разочаровала мужа, но считала его приказ неразумным. А Генрих по-прежнему изучающе смотрел на нее, словно никуда не торопился.
— Надеюсь, вы не планируете посетить праздник, который устраивают наши крестьяне? Впрочем, за столами наших гостей вам тоже делать нечего.
— Но это… это будет неприлично! — поразилась его требованию Марциана.
— Я приказал приготовить сегодня ужин для нас двоих в северном крыле дома. Мне необходимо обсудить с вами несколько вопросов.
— Я понимаю, что мне неприлично сидеть за одним столом с простолюдинами, но мы должны вести себя как должно с нашими знатными гостями.
— Во главе стола может сидеть барон Теодор. Людвиг составит ему компанию. Уверяю вас, им это доставит огромное удовольствие. А вы будете вести себя так, как требую я.
— Разумеется, я сделаю так, как вы этого желаете, — присела перед ним в низком поклоне супруга.
— Прекрасно. А теперь позвольте мне проводить вас к столу. Надеюсь, вы не собираетесь встречать гостей, не подкрепившись.
— Конечно, мой господин, — и, подав мужу руку, Марциана вошла вместе с ним в дом, лихорадочно обдумывая, как избежать ужина.
ГЛАВА 29
Знатных гостей и простых посетителей на празднике собралось предостаточно, и Марциана заранее попросила Лизхен обязательно предупредить ее, если в саду появится фрау Лили. Ближе к обеду, когда в парке началось шумное веселье, и многие гости собрались возле старой башни, собираясь подняться в обсерваторию, служанка приблизилась к баронессе и тихо прошептала:
— Она здесь, госпожа. Фрау Лили стоит вон там, около мраморной статуи возле старого клена. Женщина в кремовом платье и соломенной шляпке с красными цветами.
Марциана взглянула в направлении, указанном Лизой, и увидела хорошенькую женщину с весьма округлыми формами и тонкой талией. Платье у нее было самого модного фасона; в руках, затянутых в белоснежные шелковые перчатки, фрау Лили держала изящный зонтик от солнца и маленькую атласную сумочку. Она держалась совершенно непринужденно и, улыбаясь, о чем-то мило болтала с какой-то женщиной, одетой намного скромнее.
