Ребекка Пейсли - C первого взгляда
При мысли о Луисе во рту у нее пересохло, а сердце бешено запрыгало в груди. Санта-Мария, Луис скоро будет здесь! Она точно знала, что это случится скоро, вот только не знала, когда именно. Луис уже близко...
Она с трудом заставила себя не думать о страшном. Девушка подошла к загону Корахе.
– Дедушка любил тебя, Корахе, – шепнула она, – ты всегда был с норовом, но сейчас совсем одичал, и это понятно. Ты, наверное, тоскуешь по дедушке, как и все мы.
Сафиро бросила в загон горсть яблочной кожуры. Корахе быстро расправился с угощением. Потом девушка пошла в хлев и раздала остальное Панче, Райо и Мистеру. Пока животные ели, Сафиро прошлась по хлеву, остановилась перед сундуком Сойера. На крышке лежала пыль. Сафиро провела пальцем по замку. «Интересно, что там внутри?» – подумала она. Девушка понимала, почему Сойер не открывает свой сундук: его содержимое каким-то образом связано с его прошлым – тем самым прошлым, которое он не мог вспомнить.
Наконец Сафиро отвернулась от сундука и пошла было к двери, но тут заметила старую конскую сбрую. Девушку охватила печаль. Она вспомнила, как ее дед чистил и смазывал снаряжение. Это было одно из самых ранних ее воспоминаний.
Удила и стремена покрылись ржавчиной, а седла и поводья – толстым слоем пыли.
Конечно, никто уже не будет пользоваться старыми седлами и уздечками, но это не важно. Сбруя – такая же реликвия, как Тья, Асукар и старики, и в качестве реликвии заслуживает всяческого ухода.
Девушка побежала в дом, взяла там свиное сало, уксус ведро с водой, чистые тряпочки и вернулась в хлев.
При свете двух старых фонарей Сафиро взялась за работу: стерла с конного снаряжения всю пыль, очистила удила и стремена от ржавчины, седла и поводья вымыла и смазала салом, чтобы блестели.
Уставшая, но довольная, девушка прислонилась к стене. В углу рядом с седлами валялись старая лопата, пустой бочонок, старые холщовые сумки и стоял деревянный ящик. Сафиро открыла ящик. В нем лежали старые пули, пряжка от ремня, оловянная кружка с зазубренными краями, красный платок, кусок испорченного динамита, моток черной проволоки и пара наручников.
У противоположной стены стоял еще один ящик, в который Сафиро не заглядывала уже много лет. Она подняла крышку. Петли заскрипели. Там, завернутые в окровавленную рубашку отца – в этой рубашке он погиб, – лежали его револьверы, пистолеты и винтовка.
Оружие сильно поржавело. Сафиро сомневалась, можно ли вообще стрелять из него. Но это было оружие отца, и девушка обращалась с ним так, как будто оно было отлито из чистого золота и усыпано бриллиантами.
Послышались чьи-то шаги. Девушка резко обернулась.
– Сойер!
Даже не взглянув на нее, он подошел к полке, положил туда топор и пилу.
– Сойер, подожди! – Сафиро побросала оружие отца обратно в ящик. – Я хочу сказать тебе одну важную вещь...
– Мне некогда, – ответил он, – я занят. Еще надо поправить вот эту стену в хлеву и огородить заборами два пастбища...
– Я очень благодарна тебе за все, что ты...
– Не надо меня благодарить. Раз я обещал, значит, сделаю. Только и всего.
– Вот уже больше двух недель ты прячешься от меня, убегаешь, как только меня увидишь. Вот и сейчас ты опять хочешь уйти. Я знаю, почему: тебе стыдно. Но, Сойер, я никому не говорила и не скажу, что ты забыл свои мужские способности. Для меня это не важно. Ты мне нужен для другого.
Сойер скрипнул зубами. Кулаки его сжались сами собой. С каким бы удовольствием он отколотил сейчас эту противную девчонку! Ну почему она такая красивая и такая глупая? Высокая грудь, крутые бедра, стройные ножки, полные губы... А ума ей явно не хватает.
– Конечно, я тебе нужен для другого. Один человек нужен другому. Ты спросишь, почему? Причин здесь много. – Сойер закрыл на доску двери сарая. – И некоторые из них ты наверняка знаешь. Но сейчас я хочу сделать одну вещь. Я докажу тебе, что не забыл – повторяю, не забыл! – то, о чем ты говорила.
Сафиро не понимала. «Что за пастбище он тут городит?» А Сойер двинулся на нее. Широкоплечий, мускулистый, он был похож на охотника. Он шел к ней решительно. Это была поступь человека, который знает, чего хочет... и намерен добиться своего.
Глава 10
– Со... Сойер?
Его тень упала на тень девушки и поглотила ее целиком. Молодой человек еще не коснулся Сафиро, а тени уже слились.
Девушка попятилась. Сойер пугал ее.
– Что...
Он не дал ей договорить, схватил в объятия и крепко прижал к себе. Девушка ахнула. От испуга или от волнения – Сойер не знал. И не хотел знать.
Он запустил пальцы в ее шелковые волосы, положил ладонь ей на затылок. Сафиро затаила дыхание. «Санта-Мария, что он делает? Ведь он же не...»
Сойер не забыл, как надо целовать женщину. Теперь Сафиро поняла это. Его поцелуй был поцелуем мужчины, который долго томился и ждал и вот наконец припал к сладостному источнику. Он раздвинул языком ее губы. Сафиро вздохнула и задрожала. Сойер скользнул языком в ее рот, движением и ритмом намекая о предстоящем более глубоком и интимном проникновении.
Он провел ладонями по ее спине, стиснул ягодицы и крепко прижал свои бедра к бедрам девушки, чтобы она почувствовала, как он хочет ее.
Тихий стон сорвался с губ девушки. Этот стон был чудесной музыкой для ушей Сойера.
– Я был прав, – проговорил он ей в губы. – Я знал, что тебе понравится. Ты такая нежная, такая сладкая и страстная. Я знал это, Сафиро.
Девушка крепче прижалась к нему, потерлась бедрами о его бедра, потом взяла его руку и положила на свою грудь. «Что же еще говорила Асукар?» – отчаянно вспоминала она.
– Не так быстро, милая, – прошептал Сойер, убирая руку. – На этот раз ты будешь слушать меня, а не Асукар.
– Но я хочу...
– Я знаю, чего ты хочешь, и дам тебе это. Девушка взглянула ему в глаза.
– Ты... ты ничего не забыл?!
Сойер хмыкнул и вновь завладел губами девушки. Он поднял ее юбку и обхватил нежные дрожащие бедра Сафиро. Потом расстегнул блузку, скользнул рукой в распахнувшийся вырез, взял в ладонь одну грудь. Оторвавшись от губ девушки, он проложил дорожку из теплых поцелуев по ее шее к груди. Наконец его губы поймали сосок, и кончик языка принялся нежно дразнить затвердевший бугорок.
Ее сапфир упирался ему в щеку. Груди девушки были теплыми и мягкими, а синий камень – холодным и твердым. Этот контраст еще больше возбуждал Сойера. – Сойер! – выдохнула Сафиро.
По телу ее прокатилась волна страсти. Она запрокинула голову и выгнулась. Ее волосы коснулись руки Сойера, которой он ласкал упругие ягодицы девушки.
Он пылал в огне желания. Он хотел большего. Хотел ее всю. Скользнув рукой под ягодицы девушки, остановился на темных шелковистых волосках между ног. Сафиро ахнула, но Сойер знал: ее пылкий ответ на его ласки – это только начало.
