Аманда Маккейб - Чужестранка в Кастонбери
Ей вспомнилось, как он склонился к руке Алисии, как они смотрели друг на друга, и она снова задалась вопросом, что он там делал. Что происходит в его жизни? Неужели она никогда не понимала его?
Вскоре огонь разгорелся в полную силу, оранжевые языки подскакивали вверх, щелкая и потрескивая. В сыром холодном воздухе запахло сладковато-едким дымом, который закружился, словно пытался отогнать ее от двери. Джейми, не улыбаясь, посмотрел на нее через плечо. Его лицо сделалось странно неподвижным и угрюмым.
Он провел рукой по мокрым волосам, убирая назад упавшие на лицо пряди. Свет от огня плясал по его угловатым чертам, резким скулам и носу, твердой линии подбородка, по шраму на щеке. В этих дрожащих лучах он казался суровым, словно средневековый монах или король. Суровый, но прекрасный.
Сердце Каталины заныло.
Она снова задрожала. Джейми поднялся, подошел к полке и снял оттуда одеяло. Шагнув к ней, обернул грубую шерсть вокруг ее плеч.
— Тебе надо сесть к огню, — тихо произнес он.
Каталина не возражала, когда, обняв ее за плечи, он подвел ее ближе к теплу очага, застелил грубый пол еще одним одеялом, чтобы она могла удобнее устроиться у камина.
— Ты все еще дрожишь, — заметил он.
Каталина кивнула. Ее трясло… и не только от дождя. Он был так близко, что у нее кружилась голова. Хотелось протянуть руку и дотронуться до него, почувствовать сильное теплое тело, снова понять, что это не сон.
Джейми опустился перед ней на колени и, буркнув какое-то неразборчивое восклицание, сунул руку к ней под мокрый подол и взял за ногу. Зажав ее между колен, ловко стянул разбитый башмак с одеревеневшей ступни.
— Твоя одежда насквозь промокла, — сказал он, не глядя на нее, пока снимал второй башмак. — Тебе надо все снять и накрыться еще одним одеялом. Иначе ты не согреешься.
Раздеться? Остаться голой перед ним? Каталина едва не рассмеялась в голос. До какого безумства она может дойти тогда, если ее возбуждает лишь его прикосновение к ее ноге? Едва ли это разумно.
Конечно, Джейми и раньше видел ее раздетой. Он сам снимал с нее одежду и целовал каждый дюйм обнаженной кожи…
Каталина снова задрожала. Повернув голову, уставилась на огонь:
— А ты? Ты тоже промок насквозь, Джейми.
— Я привык, — ответил он.
— Меня не интересует, к чему ты привык. Я не прощу себе, если ты простудишься и пропустишь свадьбу брата из-за того, что спасал меня от дождя, — сказала она. — Джейми покачал головой, и она сделала жест рукой, заранее отметая все возражения. — Я настаиваю. Нам обоим нужно раздеться. Глупо сидеть в мокрой одежде. Мы взрослые люди, повидавшие столько всего на своем веку. Я даже могу отвернуться… для приличия.
Джейми разразился хохотом. Каталина никогда прежде не слышала, чтобы он так смеялся, неудержимо и безоглядно. Громкий гортанный смех подействовал на нее сильнее любого пряного вина в холодную ночь. От него сразу стало теплее, и она не заметила, как сама захохотала вместе с ним.
— О да, — задыхаясь, произнес он. — Так точно будет совсем прилично. — И уселся на корточки, положив руки на колени, продолжая хохотать. — Можно подумать, я не помню, как ты выглядишь без одежды. Не помню твою прекрасную кожу, изгиб спины. У тебя еще осталась та маленькая родинка прямо под…
— Прекрати! — воскликнула Каталина. От смеха у нее заболели бока. Она обхватила руками живот и затрясла головой, пытаясь восстановить дыхание.
Отсмеявшись, они почувствовали, что напряжение, витавшее в воздухе маленького помещения, рассеялось. Стало легче. Джейми наклонился вперед и оперся руками на одеяло по обе стороны от нее. Он был так близко, что она чувствовала запах дождя на его коже, видела капли воды, сверкавшие у него в волосах.
— С каких пор мы стали такими смешными, Каталина? — спросил он. — Такими глупыми ханжами.
— Я не ханжа, — возразила Каталина. — Конечно, я понимаю, что мы видели друг друга и раньше. Просто я считаю, что мы должны…
Снова раздеться? Целоваться и ласкать друг друга? Да, все это… если только еще не поздно.
— Должны что? — спросил Джейми.
— Быть осмотрительными, — ответила она гораздо увереннее, чем на самом деле считала.
Джейми долго и пристально смотрел на нее. Наконец кивнул и поднялся.
— Хорошо, — сказал он. Повернувшись лицом в угол, скрестил руки на груди. — Вот, я стою к тебе спиной.
Каталина медленно поднялась и шагнула ближе к огню, тоже повернувшись спиной к нему. Расстегнув накидку, сняла ее и развесила у печи. Со стороны Джейми до нее доносилось только тихое дыхание да шум дождя. Она спустила длинные рукава и потянула вверх присобранный ворот платья, избавившись от мокрого, липкого муслина. Ткань грудой сползла к ее ногам, она осталась в нижней рубашке и чулках. Теплый воздух покалывал влажную кожу.
— Теперь ты, — сказала она.
Через некоторое время она услышала, как Джейми, шурша одеждой, разделся. Каталина крепко зажмурилась, но темнота оказалась еще хуже. Она видела в своем воображении мокрую рубашку, спадающую с его груди, теплую гладкую кожу, крепкие мышцы плеч, сокращающиеся при движении. Длинные красивые руки, расстегивающие бриджи, снимающие их со стройных ног… О да, она все хорошо помнила. Стоило только представить, как бриджи спускаются все ниже и ниже…
Каталина застонала и прижала руки к закрытым глазам. Джейми прав. Они смешны. Это было так давно. Невозможно по-прежнему желать его с такой силой.
— Каталина, тебе плохо? — спросил он. Она услышала тихий шорох его шагов, потом что-то зашуршало, и на ее плечи легло теплое сухое одеяло.
— Ты все еще дрожишь, — произнес он тихим глубоким голосом.
Каталина судорожно сглотнула и кивнула:
— Это из-за дождя. Когда, ты думаешь, он кончится?
— Очень скоро. Не волнуйся. Я уверен, твоя подопечная мисс Вестман в полной безопасности с моей сестрой. — Джейми отошел от нее, и она, открыв глаза, увидела, как он, опустившись на колени, ворошит дрова в печи. — Подойти, сядь ближе, ты согреешься.
Прикрывшись одеялом, Каталина сняла нижнюю рубашку и развязала бархатные подвязки, спуская мокрые чулки. Теперь ее наготу скрывало лишь одеяло. Джейми так и не снял бриджи. Ее безумные фантазии пропали даром.
Чтобы не рассмеяться, Каталина зажала рот рукой. Другой держала плотно прилегающее к шее одеяло.
— Иди садись, — повторил он и подвинул лежащие на полу одеяла ближе к огню.
— Я знаю, что мисс Вестман хорошо в Кастонбери, — усаживаясь, сказала Каталина, подогнула ноги под себя и стала смотреть, как языки пламени поднимаются вверх. — Твои родные очень добры к ней.
