Жаклин Рединг - Похищенный рай
— Но как ты узнала о том разрешении, которое его величество прислал мне во Францию? Она снова улыбнулась:
— А так, что я стояла у него за спиной в тот самый момент, когда он его подписывал. Более того, я собственноручно передала его курьеру, который ехал во Францию.
Наконец в голове у Данта стало что-то проясняться.
— Значит, это благодаря тебе король позволил мне вернуться в Англию?
— Скажем так, мне просто удалось убедить его величество дать твоему делу ход для полного и скорейшего рассмотрения.
— Но каким образом вам удалось это сделать, мадам? Нет, не рассказывайте. Я не хочу знать! Особенно если выяснится, что при этом вам пришлось несколько скомпрометировать себя как счастливую и любящую жену.
— Ничего подобного, Дант. Я давно перестала кормить двор слухами о том, что являюсь любовницей короля. Между прочим, именно Рольф попросил меня поговорить с его величеством насчет тебя.
— Но как же все-таки тебе удалось убедить его? Она улыбнулась:
— Все очень просто, правда, пришлось немного поднапрячь свои умственные способности. Я сыграла с его величеством партию в шахматы. Тебе, конечно, известно, что мы с ним давно уже являемся партнерами по шахматам. Король говорит, что я единственный человек при дворе, который не боится выигрывать у него. Все остальные этого не делают из страха попасть в опалу. А уговор был таков, что, если я выиграю, он разрешает тебе вернуться в Англию.
— А если бы ты проиграла?
— Ты все равно вернулся бы, но несколько позже. А я… — Она сделала паузу и поморщилась. — Словом, мне пришлось бы исполнить одно пожелание его величества.
— А именно?
— В случае проигрыша я должна была похвалить новое платье леди Каслмейн в присутствии всего двора. — Она улыбнулась и покачала головой. — Его величество просто неисправим. Дант тоже улыбнулся:
— Я рад, что тебе удалось выиграть. Тебе было бы нелегко выполнить королевское пожелание. Уж не говоря о том, что мне пришлось бы еще неизвестно сколько времени томиться в Версале.
— Я тоже рада, что оказалась сильнее, — проговорила Кассия. — Между прочим, должна сделать тебе одно признание, Дант. Я очень по тебе соскучилась.
— Это чувство взаимное, мадам. Как Рольф? Кассия рассмеялась:
— Все такой же упрямец. Впрочем, с тех пор как мое положение подтвердилось, он совершенно потерял голову. Честное слово, порой мне кажется, что он еще хуже, чем курица, которая носится со своим единственным цыпленком.
— Прошу прощения? Твое положение?
— Ах да! Должна тебе сказать, Дант, что в новом году мы ожидаем пополнение в семействе Бродриганов. Дант тоже засмеялся:
— Хорошие новости, Кассия! Представляю себе Рольфа! Его, верно, всего распирает от гордости?
— Распирает, это верно, но не столько от гордости, сколько от страха. Он так разозлился на меня, когда я сказала, что собираюсь в Ланкашир! Поначалу и слышать ничего не хотел, но я проявила настойчивость.
— Ты хотела сказать: упрямство. Она ударила его по руке:
— Хватит, Дант, я же серьезно. Если честно, мне просто необходимо было уехать от него. На время. Иначе мне пришлось бы до самых святок запереться в кладовой и не выходить оттуда. Он не отставал от меня ни днем, ни ночью: «Присядь, Кассия. Отдохни, Кассия». Даже начал цитировать Мару Росс, словно Евангелие. Вообрази, она прислала ему письмо с инструкциями для меня. С инструкциями! Напомни мне об этом, когда я увижусь с ней в следующий раз. Надо будет хорошенько оттаскать советчицу за ее роскошные рыжие волосы. Видишь ли, как я рассуждала: если Рольф увидит, что я две недельки поездила по сельской местности и не скончалась, он перестанет донимать меня своими дурацкими приставаниями. В конце концов, женщинам не привыкать рожать.
— Это мне, положим, известно. Но объясни, как тебе удалось уговорить Рольфа отпустить тебя в Ланкашир одну? Я, конечно, понимаю, что, если человеку что-то взбрело в голову, ему трудно отказаться от этой мысли — особенно когда речь идет о тебе, — но все же.
— Видишь ли, Дант, мне и не пришлось его уговаривать… — тихо сказала Кассия.
— То есть?
— Я покинула Рэйвенвуд поздно вечером. Точнее, была уже ночь. Я просто не хотела будить его. В тот день он много работал и сильно устал. Храпел так, что от этого и мертвец поднялся бы. Можешь мне поверить, мысль о том, чтобы оказаться в карете на тряской дороге, показалась мне в ту минуту гораздо более соблазнительной, чем спать с ним в одной комнате. Впрочем, я оставила ему записку с указанием своего маршрута и, кроме того, взяла для охраны своего грума Кигмана. К тому же я ежедневно писала ему с каждой почтовой станции, заверяя в том, что жива-здорова и на меня не напали разбойники.
Дант покачал головой:
— Поражаюсь, как он не снарядил погоню в ту же минуту, как понял, что ты сбежала! Стареет Рольф. В былые времена подобный фокус у тебя бы не вышел. Однажды во время войны он в течение шести дней повсюду следовал за вражеским курьером по шотландским горам, под ледяным дождем, желая проследить, кому было адресовано письмо. Оказалось, что просто один круглоголовый * капитан послал записку своей жене. А Рольф делал такой вид, как будто это была, по меньшей мере, секретная инструкция, составленная самим Кромвелем.
* круглоголовые (или пуритане) — сторонники Кромвеля.
— Да, но тут другое дело. И потом, я действительно жива-здорова.
— Все же я не завидую тебе. Кассия. Когда ты вернешься домой, Рольф будет поджидать тебя на крыльце с ножными кандалами.
— Ты плохо о нем думаешь. Дант в ответ усмехнулся, и взгляд его, казалось, говорил: «А вот посмотришь». Кассия пожала плечами:
— Поживем — увидим. В любом случае мы увидимся не в Рэйвенвуде, а в Лондоне. Я написала ему, что поеду туда для встречи со своим стряпчим, мистером Финчли, для окончательного оформления продажи Ланкашира. Ладно, хватит обо мне и о тех карах, которые приготовил для меня мой муженек. Что у тебя с Беатрис? Что-то подсказывает мне, что тут все не так просто, как кажется на первый взгляд.
— Говорю прямо. Кассия, намерения у меня самые честные.
— Надеюсь, Беатрис не замужем? Дант нахмурился:
— Что? Ты хочешь сказать, что она чья-то жена? Нет, Беатрис не замужем, Кассия. Насколько мне известно. — Он помолчал и прибавил негромко: — По крайней мере, пока.
Кассия поражение уставилась на него:
— Что я слышу! Неужели ты решил жениться на этой девушке?
Дант поднялся со своего места и, подойдя к буфету, налил себе стакан портвейна.
— Ты уж поверь мне, Кассия. Когда я вернулся в Англию, у меня было лишь одно желание: радоваться тому, что я вновь дома, и жить тихо и спокойно. Хватит с меня любовных приключений. Честное слово, хватит. Я решил посвятить себя холостяцкому существованию, но… Сама видишь, как все обернулось. — Он передал стакан и ей. — И недавно мне пришла в голову мысль о том, что, может быть, стоит жениться.
