Кэтлин Вудивисс - На все времена
И как теперь обращаться с Рейвеном Сиберном? Хорошо бы он поскорее уехал из замка, чтобы, когда рассвело, он уже был далеко, увозя с собой жуткую тайну.
Какой-то частью сознания она этого хотела. Но в глубине души понимала, что этому не бывать. Абриэль уже достаточно хорошо знала этого человека, чтобы убедиться: от него так просто не избавиться.
Глава 9
Отчаянный стук в дверь спальни разбудил лишь недавно успевшую заснуть Абриэль, которая почти всю ночь ворочалась с боку на бок, изнемогая от страха и тоски. После всего, что ей пришлось пережить во время погони по коридорам замка и после гибели Десмонда, она сомневалась, что ей удастся закрыть глаза хоть на минуту. Она не могла понять, как посмела вернуться в супружескую спальню, а когда легла в постель, снова и снова представляла себе падение Десмонда, и эти воспоминания безжалостно терзали несчастную. А при мысли о том, каковы будут последствия, если найдутся свидетели ее отчаянного побега, а потом и кошмарной сцены у верхней площадки лестницы, ей становилось дурно. Она уже видела себя на плахе как преступницу, убийцу мужа…
И потом, у нее нет никаких доводов в свою защиту. Не считая родителей и семьи Корделии, все остальные придерживаются того мнения, что новобрачная должна покорно подчиняться любому желанию мужа, какими бы мерзкими они ни были.
Но если ей всего лишь приснилось, что Десмонд свалился с лестницы и свернул себе шею, значит, мучения начнутся заново. Уж лучше она умрет от благословенного удара судьбы, чем до конца жизни подвергаться физическому и моральному насилию мужа. Для нее начнется ад на земле, от которого не будет исхода, пока один из них не умрет.
И хотя глупо бояться, что Десмонд жив, после того как Рейвен его освидетельствовал и объявил мертвым, она живо представляла, как в дверь врывается бледный муж, по лицу которого течет кровь.
От него не придется ждать пощады, и прежде всего он изобьет ее до потери сознания за побег в брачную ночь.
Такие зловещие мысли ввергли ее в полное отчаяние. Но, поскольку громкий стук продолжался, Абриэль схватилась за сердце, готовое выскочить из груди. Нетрудно понять, что говорить она не могла.
– Д-да… кто это? – выдавила она наконец, но из горла вырвалось нечто похожее на карканье.
– Миледи, это я, Недда. Вчера меня взяли в замок вашей служанкой, но, увы, я пришла с дурными новостями. Вы позволите войти?
Абриэль сильнее вжалась в подушки, хотя напряжение несколько ослабело. Дурные новости могли означать только одно: тело Десмонда обнаружили. Еще несколько недель назад она была бы потрясена собственной черствостью, но сейчас чувствовала себя так, словно с плеч упал неподъемный груз. Слова Недды показались ей отсрочкой смертного приговора. Кто, кроме ее матери, поймет невероятное облегчение, которое она ощутила, осознав, что Десмонд мертв и больше она не обязана подчиняться его ненавистным диктатам и, важнее всего, выполнять супружеский долг!
– Да, Недда, конечно. Пожалуйста, входи, – прохрипела Абриэль, благодаря Бога за то, что не сообразила закрыть дверь на тяжелый дубовый засов. Служанка наверняка нашла бы странным то обстоятельство, что новобрачная, ожидавшая своего мужа, предпочла запереть дверь.
Пробежав через гардеробную, женщина не первой молодости, лет сорока пяти, одетая в черное платье и головное покрывало, надвинутое на лоб, вошла в спальню и приблизилась к кровати с балдахином, где лежала ее молодая хозяйка. Подтянув простыню под подбородок, Абриэль настороженно уставилась на служанку, гадая, кто перед ней: враг или друг. Добрые зеленовато-карие глаза светились приветливостью, успокоившей очередные страхи Абриэль. Похоже, она обрела союзника.
– Миледи, мне очень жаль приносить вам столь грустные новости сразу после свадьбы, но, боюсь, облако скорби опустилось на замок нынешней ночью, – торжественно объявила служанка. – Не успели вы стать женой, как ваш бедный муж был взят на…
– Мой бедный муж?!
Абриэль ненавидела притворство, но знала, что ей необходимо отвести подозрения не только от себя, но и от других. Поднеся трясущуюся руку к горлу, она уставилась на служанку. Прошло несколько минут, прежде чем язык снова смог повиноваться ей.
– Дорогая Недда, что ты пытаешься мне сказать? Служанка горько вздохнула, не зная, как лучше приступить к делу, порученному ей управителем.
– Миледи… где-то посреди ночи… скорее всего, когда господин поднимался в эту самую спальню… он… сквайр де Марле… оступился и скатился вниз. Там и нашли беднягу, все еще одетого в свадебный наряд. Он лежал у нижней ступеньки. Тот, кто обнаружил его, сказал, что он, вполне возможно, споткнулся и ударился головой о каменную стену, прежде чем полететь вниз, потому что кровь размазана по стене там, где он проломил себе висок. На нем зияет огромная рана…
Абриэль нашла в себе присутствие духа отбросить покрывало и свесить ноги с края кровати, словно собиралась встать.
– В таком случае, Недда, нужно немедленно послать за лекарем. И осмотреть раны сквайра.
Протянув тонкую морщинистую руку, чтобы остановить хозяйку, Недда печально покачала головой и сочувственно глянула на Абриэль:
– Нет, миледи. Боюсь, что спешить уже нет нужды.
Абриэль сделала вид, будто ничего не поняла, и, недоуменно хмурясь, спросила:
– Но почему нет?
– Мне ужасно не по себе оттого, что именно я должна сказать вам это, госпожа, но сэр Терстан строго-настрого приказал идти и все объяснить. Похоже, когда… сквайр де Марле… упал, он не только ударился головой, но, возможно, и свернул свою несчастную шею. Судя по слухам, распространившимся сегодня утром по замку, он умер точно так же, как его милость несколько месяцев назад. Сервы утверждают, что лорда Уэлдона нашли на том же самом месте рано утром.
Абриэль передернуло при воспоминании о том, как Десмонд выкрикнул имя брата. Вспомнил о нем перед смертью? Или стоит поверить, что призрак Уэлдона де Марле наконец отомстил за убийство?
– Конечно, это слишком большое испытание для новобрачной, – продолжала Недда. – Но для бедного сквайра больше ничего нельзя сделать… разве только похоронить. Боюсь, вам придется долго носить черное, госпожа. Больше вы не новобрачная, а вдова.
Ну вот, правда сказана, и какими простыми ни казались бы слова, Абриэль снова и снова повторяла их про себя: «Не новобрачная, а вдова». Это не грезы, не ночной кошмар, не шутка судьбы, а реальность того, что произошло в ее брачную ночь.
Несмотря на все усилия, Абриэль не смогла пролить ни единой слезы, изобразить хотя бы подобие печали. Десмонд умер, она свободна, и для пущего правдоподобия она закрыла ладонями лицо и долго молчала в надежде, что Недда посчитает подобную реакцию вполне достаточной для молодой вдовы.
