Барбара Картланд - Взбалмошная герцогиня
— Моя няня всегда говорила: «Одна ложь влечет за собой другую», — сказала Бина.
— Я уверен, что это так и есть, — согласился герцог. — И в то же время я молю Бога, чтобы наш обман не был раскрыт.
— Как долго нам придется оставаться с ними? — спросила Бина.
— Пока мы не доберемся до Эльбефа, где, насколько мне известно, генерал планирует провести завтрашнюю ночь, — ответил герцог. — Этот городок расположен недалеко от моря, приблизительно в тридцати пяти милях от Гавра. Нам предстоит лишь решить, где лучше попытаться добраться до побережья: в Гавре, с его многочисленным гарнизоном, или в Эльбефе, после того как наши хозяева благополучно улягутся спать.
— По-моему, лучше всего будет подождать и посмотреть, как станут развиваться события, — сказала Бина.
— Странно, но я и сам пришел к такому же решению, — улыбнулся герцог.
Мимо прошел хозяин гостиницы, и Бина окликнула его:
— Мосье, генерал и мадам уже закончили ужинать?
— Да, — ответил тот, — и мадам поговаривает о том, что пора отправляться спать.
— В таком случае я должна идти к ней, — поспешно сказала Бина.
— Я подожду вас на лестнице, — сказал герцог. — Я уже принес из кареты ваш багаж. Мы будем спать на чердаке.
— Этого следовало ожидать! — улыбнулась Бина и поспешила к своей хозяйке.
Прошло почти два часа, прежде чем мадам наконец улеглась в постель. Она долго выражала недовольство по поводу того, что ей приходится накрываться меховой полостью, но в конце концов смирилась, понимая, что выбора у нее нет.
Бина расчесала волосы мадам Дельма и аккуратно уложила их на ночь. После этого мадам Дельма потребовала, чтобы Бина растерла ей ноги одним лосьоном, руки — другим, а спину — третьим. Она проделала еще множество разнообразных манипуляций, призванных придать красоту и привлекательность ее внешности. Но Бина не могла удержаться от мысли, что результат был не слишком впечатляющим.
Затопив камин, сложив одежду хозяйки и проверив, хорошо ли закрыто окно, Бина задула свечи и отправилась к себе.
Она не удивилась, не найдя герцога на лестнице, и решила, что он ждет ее на скамейке, где они ужинали.
Она спустилась на первый этаж, и тут из общего зала до нее донеслись звуки музыки. Это была веселая, беззаботная мелодия, похожая на те, которые она слышала в тот вечер на танцевальной площадке!
В общем зале начались танцы! Бина с трудом могла устоять на месте. Она уже не чувствовала усталости. Она прислушивалась к этим пьянящим звукам, и ее снова охватило то странное возбуждение, которое она испытывала, когда кружилась в вальсе в объятиях герцога.
Не задумываясь над тем, благоразумно ли это, Бина протянула руку, чтобы открыть дверь, ведущую в общий зал. Но в этот момент у нее за спиной раздался голос герцога:
— Бина!
Она оглянулась и увидела, что он идет по коридору по направлению к ней.
— Куда вы собрались?
— Там начались танцы! — с сияющими глазами воскликнула Бина. — О Дрю, пойдемте туда!
— Вы с ума сошли? — спросил герцог. — Вам нельзя туда идти.
— Но почему? — удивилась Бина.
— Потому что это будет ошибкой.
— О, не будьте таким занудой! Никто даже не обратит на нас внимания. Я знаю, там в основном солдаты, но наверняка к ним присоединились и местные жители!
— Вам пора спать, — сказал герцог. — Утром нам придется встать очень рано.
— Я хочу танцевать, — сказала Бина. — Всего один лишь танец!
— Нет! — Голос герцога звучал непреклонно.
— Ну что ж, вы можете поступать, как вам заблагорассудится, а я собираюсь если не танцевать, так хотя бы посмотреть на танцующих! — воскликнула Бина.
Она снова протянула руку к двери. И тут, к ее удивлению, герцог схватил ее за локоть и потащил за собой по коридору к узкой лестнице, которая вела наверх, туда, где, как догадалась Бина, располагались самые дешевые номера.
— Вы сейчас же ляжете спать! — решительно произнес герцог.
Поскольку эти слова прозвучали как приказ, Бина почувствовала себя задетой.
— Вы не имеете права приказывать мне, — заявила она. — И, честно говоря, я не вижу никакой опасности в том, чтобы на несколько минут присоединиться к танцующим! Если бы мы на самом деле были теми, за кого себя выдаем, мы так и сделали бы!
— Вы идете спать, — твердо повторил герцог.
— Вы, как обычно, умудряетесь все испортить, — вспылила Бина. — Почему вы не можете хотя бы ради разнообразия немного расслабиться и повеселиться?
Они были уже на середине лестницы, которая, очевидно, вплотную примыкала к общему залу, так как шум, производимый музыкантами и танцующими, казался просто оглушительным.
Сбоку в стене, чуть ниже уровня глаз, было расположено крохотное застекленное окошко, скорее похожее на глазок. Очевидно, хозяин пользовался им для того, чтобы приглядывать за гостями, оставаясь при этом незамеченным.
Герцог взглянул в окошко и притянул Бину ближе к себе.
— Вам хотелось бы принять участие в том, что там происходит? — хрипло спросил он.
Бина прильнула к глазку. Вдоль одной из стен зала, как она и предполагала, тянулась стойка бара, за которой стоял хозяин гостиницы и наполнял кружки и стаканы пивом. Неподалеку сидели два музыканта, один играл на аккордеоне, другой на скрипке, производя на удивление много шума.
Двое или трое солдат танцевали, но они были настолько пьяны, что с трудом держались на ногах и едва не падали на своих партнерш. Те, кто сидел за столиками, обнимали кричаще разодетых женщин, чьи размалеванные лица по яркости не уступали разноцветным перьям на их шляпках. Многие из женщин были обнажены по пояс, некоторые из них задирали юбки, демонстрируя свои ноги, что показалось Бине чудовищно непристойным.
Двое солдат пытались приподнять одну из женщин и поставить ее на стол, а она истошно визжала, не то от страха, не то от удовольствия. В темных углах прямо на полу лежали обнявшиеся парочки.
У Бины вырвалось изумленное восклицание. Прежде чем она успела понять, что к чему, герцог оттащил ее от глазка.
— Вам все еще хочется танцевать? — сердито спросил он.
— Я… я не предполагала… что там творится такое…
— Может быть, в следующий раз вы будете больше доверять моему суждению, — холодно сказал герцог.
Они поднялись на самый верхний этаж. Тоненькая дешевая свечка, вставленная в подсвечник, освещала коридор, в который выходили двери четырех комнат. Герцог открыл ту, что была расположена ближе всего к лестнице, и, вынув свечу из подсвечника, шагнул в комнату. Бина последовала за ним.
Они очутились в крохотной спальне, почти все пространство которой было занято огромной кроватью с наваленной на ней горой матрасов и перин, как было заведено во Франции. Кроме грубо сколоченного стула, в комнате не было никакой другой мебели. На полу, рядом со стулом, стоял фарфоровый таз, а около него кувшин.
