Патриция Оливер - Нескромное предложение
Синтия закрыла глаза, стыдясь своих слез. Вдруг она почувствовала прикосновение чего-то мягкого к ее лицу.
Она открыла глаза и обнаружила, что кузен вытирает ей слезы своим платком.
– Успокойся, любовь моя, – сказал он очень ласково. – Капитан Шеффилд, должно быть, полный дурак, если еще не попросил твоей руки. И никакой мужчина не стоит и единственной твоей слезинки. – И он добавил, ухмыльнувшись: – Даже я!
Синтия слабо улыбнулась ему в ответ, и маркиз сразу посерьезнел.
Он крепко прижал Синтию к себе. Она не успела ничего сообразить. Маркиз наклонился и поцеловал Синтию прямо в губы.
Синтия отпрянула и оглянулась. По Гайд-Парку гуляли немногочисленные в это время прохожие.
– Робби! – воскликнула она. – Что с тобой? Ты, наверное, сошел с ума! Вытворяешь такое посреди Гайд-Парка!
Она так резко потянула за поводья, что ее кобыла загарцевала на месте.
Маркиз, казалось, ничуть не смутился.
– Прости, крошка. Это рефлекс, уверяю тебя. Я всегда целую дам, когда они плачут, Синтия, – добавил он небрежно. – Так что не думай об этом, птичка моя.
Он улыбнулся ей так обворожительно, что Синтия сразу растаяла.
– А что если нас кто-нибудь видел? – сказала Синтия. – Это было совершенно непростительно с твоей стороны.
– Ну тогда нам, возможно, придется все-таки пожениться. А теперь скажи мне, почему ты считаешь, что капитан Шеффилд не будет твоим? Он до сих пор не приходил?
– Он приходил, – созналась Синтия. – Но я приказала передать ему, что меня нет дома.
Она поняла, как глупо звучат эти слова. Маркиз посмотрел на нее удивленно.
– Да ты просто дура, Синтия! Как же он сделает тебе предложение, если ты сама прячешься?
– Я почему-то убеждена, что капитан решил расторгнуть наш договор, – призналась Синтия, понимая насколько иррационально звучит это ее заявление. – И я не могу этого вынести, Робби! Не могу слышать об этом!
Лорд Монрояль долго смотрел на нее, а потом недоверчиво покачал головой.
– Встречал я разных полоумных дамочек, кузина. Но твой случай превосходит все, – и он добавил: – Кроме того, вокруг сколько угодно приличных джентльменов…
– Мне никто из них не нужен, – перебила его Синтия. – Поэтому можешь не трудиться, Робби. Они – это не он!
– Понятно, – сказал кузен. – В таком случае, кузина, давай подумаем. Если капитану не понравилось твое предложение, то он исчез бы, не сказав ни слова. Но он приходил к тебе, и это означает, что у него честные намерения. Будь у тебя хоть воробьиные мозги, ты бы это поняла, моя кошечка. И вот еще что… Мне кажется, что ты слишком долго играешь с капитаном, Синтия. Он не тот мужчина, которому нравятся кокетки.
– Я не кокетка, – сердито ответила Синтия.
– Тогда я советую тебе встретиться с ним, и пусть он сам скажет о своем решении. Бессмысленно прятаться от судьбы.
Когда она вернулась домой, такой же точно совет дал ей отец.
Лорда Галифакса явно огорчало поведение дочери.
– Если ты не хочешь выходить замуж за капитана Шеффилда, то так и скажи ему, Синтия! – Голос отца был суровее, чем обычно. – Я запрещаю тебе вертеть хвостом, как глупая гусыня.
Разумеется, Синтия не могла не слышать! Совет отца звучал как приказ.
Поэтому, когда капитан пришел около четырех часов, Синтия была уже готова к этой фатальной беседе.
Синтия долго выбирала платье, переодевалась три раза, подвергнув терпение служанки суровому испытанию. В конце концов Синтия надела обтягивающее фигуру очень эффектное светло-зеленое платье с маленькими жемчужными пуговицами. Платье было украшено также симпатичными рюшечками вокруг шеи и бархатным бантом под грудью.
В таком элегантном платье Синтия чувствовала себя гораздо уверенней.
Она спустилась по лестнице и, глубоко вздохнув, вошла в Желтый салон.
– Капитан Шеффилд, – сказала она с улыбкой, – как я рада, что вы пришли! Но Хастингс должен был проводить вас в Китайскую гостиную. Леди Галифакс всегда именно там устраивает чаепитие по средам, вы знаете. Это любимая гостиная моей мамы.
Капитан приблизился и поклонился. Затем он внимательно посмотрел Синтии в глаза, продолжая держать ее за руку.
Синтия вся затрепетала под этим взглядом его синих глаз. В каких словах капитан откажет ей, думала она.
По ее мнению, капитан Шеффилд был добрым человеком. Он не станет причинять ей ненужную боль. Но он также прямой и честный, как она успела уже сама убедиться. А поэтому вряд ли он будет и церемониться…
Синтия не пыталась забрать свою руку из его рук.
Было так хорошо ощущать его тепло и, пусть короткую, иллюзию близости. Иллюзию, которую Синтия мечтала превратить в реальность…
Забыв о всякой скромности, Синтия смотрела на него. Может быть, в этой синей глубине мелькнет хоть какая-нибудь надежда?
– Я пришел не к леди Галифакс, – проговорил капитан. – Мне нужны вы, леди Синтия.
Она забрала свою руку и повернулась к дворецкому, который стоял в ожидании распоряжений.
– В таком случае, позвольте мне предложить вам напитки, капитан, – сказала Синтия неестественно громко. – Бокал шерри, может быть? Или мадеры?
Хастингс подошел к буфету, где стояли графины с вином. Синтия смотрела на дворецкого. Или ей показалось, что Хастингс взглянул на нее одобрительно? Неужели уже все слуги знают о том, какое «дело» у Синтии и капитана?
Она понимала, что слуги всегда знают все. Но Синтия тем не менее была уверена, что Хастингс не мог так забыться и выдать свою осведомленность.
Капитан стоял молча, пока за дворецким не закрылась дверь. Пройдясь по комнате, капитан занял позицию у камина. Затем отпил немного из бокала и поставил его на каминную полку.
В общем, капитан был спокоен. Но Синтия чувствовала, как он напряжен. Она неожиданно поняла, что его положение еще более неловкое, чем ее собственное.
Это открытие позволило Синтии справиться со своим отчаянием. Она нашла спасение в роли хозяйки.
– Вы не возражаете, если я предложу вам присесть, капитан? – улыбнулась она.
– То, что я собираюсь сказать, лучше сказать стоя, миледи. Тон его голоса был очень серьезный.
– Понятно, – мягко произнесла Синтия, с трудом сохраняя улыбку и желая отсрочить неминуемое. – Но прежде, чем вы скажете что-нибудь, капитан, позвольте мне поблагодарить вас за прекрасные цветы. – Она показала на маленький столик у окна, где в большой вазе красовались белые лилии. – Лилии мои любимые цветы, – добавила леди Синтия. – Они напоминают мне о Милфорд-Холле.
И там бы ей и быть сейчас, подумала Синтия, а не сидеть тут и не строить из себя дурочку! Как только она могла вообразить, что этот молодой, сильный, красивый мужчина захочет соединить свою судьбу с женщиной, которая намного старше его? Синтия понятия не имела. Наверное, она просто самая настоящая дура, и вот теперь она горько пожалеет о своих нескромных фантазиях.
