Данелла Хармон - Во власти бури
Упрямо оттеснив подальше сомнения, Ариадна полностью отдалась своему занятию. Она и понятия не имела, как месят тесто, но честно старалась себе это представить. «Я помогаю ему, помогаю своему другу», — время от времени повторяла она мысленно.
И вдруг в памяти всплыло лицо Максвелла.
Ариадна чуть было не отскочила, но Колин пробормотал: «Уже лучше! Ей-богу, действует!» Внезапный стыд сменился раскаянием, а потом и вовсе все прошло.
Стыдиться было нечего. Как бы ее ни воспитали, она не неженка, не нытик, не трепетная барышня! Она докажет это если не Колину Лорду, то себе самой!
Постепенно руки Ариадна двигались все выше по спине Колина, к плечам, пока не коснулись кончиков волос. Прикосновение было щекотным и вызвало в памяти их поразительную шелковистую мягкость. Максвелл выбрал такой момент, чтобы явиться снова, но и на этот раз девушка отмахнулась от него с растущей досадой. «Доктор Лорд» тихонько вздохнул и улегся на скрещенные руки другой щекой.
У нее получалось! Как тут было не забыть о Максвелле? И не только о нем, но и о разнице в социальном положении?
Чувство вины больше не тревожило Ариадну — просто потому, что единственно важным стало поставить на ноги Колина.
Сама того не замечая, она зарылась пальцами в лежащие на шее волосы и на миг замерла, слушая дождь, упорно стучавший по крыше. Потом встрепенулась и продолжила сеанс массажа. Мало-помалу она нашла нужный ритм, направление и силу движений.
— У вас врожденный талант, миледи, — негромко и дремотно промолвил «пациент» немного погодя. — Похоже, мне все-таки удастся сегодня уснуть.
— Так и было задумано, — со сдержанной гордостью откликнулась девушка.
Однако она слишком усердно принялась разминать мощные плечи — они казались твердыми как камень. Ариадна приложила всю свою силу, и Колин дернулся.
— Больно? — испугалась она, убирая руки.
— Немного, но ничего страшного, попробуйте еще раз Вы делаете поразительные успехи для новичка Даже странно — Вовсе нет. Я не раз видела, как грумы массируют беговых лошадей после пробега…
Это вырвалось неожиданно для самой Ариадны. Она готова была откусить себе язык за подобную оплошность. Но Колин никак не отреагировал на эти слова, и девушка бесшумно перевела дух.
Усталость притупила его внимание, думала она. Значит ли это, что он не замечает вообще ничего? Ни сумасшедшего стука ее сердца, ни влажности ладоней, ни дрожи в голосе? Видел бы он, что за выражение у нее на лице!
«Но ведь я не делаю ничего плохого!»
«Разве? — насмешливо осведомилась совесть. — Когда не делают ничего плохого, не кидает в жар. Нет ни нервозности, ни трепета. Человек в ладу с самим собой, когда он не преступает правил, впитанных с молоком матери».
Ариадна помотала головой и упрямо продолжала свое занятие до тех пор, пока ее не остановил болезненный стон.
— Вам и в самом деле больно! Я все не правильно делаю!
Вам только хуже!
— Ничего подобного, миледи. Мне гораздо лучше.
Какое-то время Ариадна молчала, сидя в полной неподвижности и глядя на свои руки, лежащие на широких плечах Колина. Потом, повинуясь неожиданному и властному порыву, склонилась так низко, что почти коснулась губами его уха.
— Ариадна, — прошептала она.
— Что, простите?
— Ариадна. Так, если помните, меня зовут. Разрешаю вам впредь обращаться ко мне по имени, а не по титулу. — Короткий нервный смех вырвался у нее против воли. — Конечно, не просто так. Взамен я прошу разрешения обращаться к вам по имени.
Едва заметная дрожь прошла по телу Колина. Внешне это вряд ли было заметно, но Ариадна уловила ее. Как близко он от нее! Так близко, что можно было бы зарыться лицом в его льняные волосы…
— Ариадна… — медленно повторил он, словно пробуя на вкус.
— Колин…
— Красивое у вас имя, — заметил он, и по тону голоса девушка предположила, что он слегка улыбается.
Улыбается одними уголками губ, и темные ресницы лежат на загорелой щеке…
— Немного труднопроизносимое, быть может, — поспешно сказала Ариадна.
— А-ри-ад-на. Нет, отчего же! Помните Ариадну, нить которой помогла Тесею выбраться из лабиринта?
— Меня и назвали в ее честь.
— В таком случае жаль, что я не Тесей.
Ариадна оставила это замечание без комментариев, хотя что-то сжалось у нее в груди. Судя по всему, Колин не просто привык к ней за этот день, но и увлекся ею. Самое время было пофлиртовать вволю, но теперь она не только не могла, но даже стыдилась того, что дразнила его. Она могла подарить ему только ту нить, что вела в тупик, а он… он этого не заслуживал. Жестоко и несправедливо было бы играть человеком вроде него, мучить, прекрасно зная, что кончится это разочарованием. Самое лучшее было бы держаться от него подальше, перейти на чисто официальный тон.
И все же…
— У вас тоже очень хорошее имя… Колин. Правда, я так привыкла обращаться к вам «доктор», что не сразу смогу называть по имени. Но это придет.
Теперь руки Ариадны двигались медленно, успокаивающе — по спине, по рукам. Руки у Колина были под стать плечам — сильные, бугристые от мышц; в нем чувствовалась естественная грация хорошо сложенного человека.
Непрошеные мысли и образы явились Ариадне. Она задалась вопросом, каково это — ночь за ночью засыпать в его объятиях, в удобной впадинке на его плече, чтобы его льняные волосы рассыпались по подушке, а серо-голубые ясные глаза смотрели с ласковой усмешкой…
Ночь за ночью слышать, как с его губ слетает имя Ариадна…
Неожиданная боль стиснула сердце — сожаление о том, что не только не может сбыться, но о чем не стоит даже мечтать.
Хорошо, что вокруг темно, думала девушка, во тьме не видно выражения ее лица и слез на глазах.
Дыхание Колина к тому времени стало размеренным и глубоким. Он погружался в сон, и Ариадна снова представила темные ресницы и то, как они покоятся у него на щеках.
Однажды он станет чьим-то мужем, хорошим мужем достойной женщины, размышляла она с тоской и завистью. Он может быть и хорошим другом. Особенным другом, каких мало. Такой добрый, мягкий, такой человечный. Животные знают, кому доверять, чувствуя это всем существом. Возможно, и ей следует ему довериться.
Решено, завтра она скажет Колину всю правду насчет Шареб-эр-реха.
Или лучше сделать это прямо сейчас?
— Доктор? — шепотом окликнула девушка.
Ответа не последовало, он даже не шевельнулся.
Колин уснул наконец, и это было ее заслугой. Это она заставила уйти боль, она принесла ему облегчение, подарила сладостное забвение крепкого сна.
Как могла осторожнее Ариадна подтянула к себе дорожную куртку Колина и заботливо укрыла его. Потом, чувствуя комок в горле, склонилась ближе.
