Эми Фетцер - Мятежное сердце
— Ходила по магазинам?
Микаэла резко обернулась, вскинув пистолет.
— Больше так не делай! — Она гневно толкнула Эрджила. — Никогда!
— Не знаю, чем ты занималась, девочка, — ласково произнес он, чувствуя, как она дрожит. — Но теперь нам пора домой.
Она кивнула, прижимаясь к его груди, затем отстранилась, спрятала пистолет и села в двуколку. Шотландец бросил на нее озабоченный взгляд и тронулся с места, а девушка откинулась на жесткое сиденье, наблюдая за происходящим на улице и борясь со слезами. Ее преследовала ужасная картина: старый благообразный священник с ножом в спине. Не было никакого смысла убивать его. Они заплатят за это.
Но представится ли ей возможность отомстить? Если убийца видел ее, она может уже сегодня оказаться в тюрьме. Эта мысль почему-то не слишком тревожила Микаэлу. Она не сомневалась, что убийцей был их двойной агент, а священник, видимо, распознал предателя. Во всяком случае, Николас подвергался большему риску, чем она. Наверняка он лично встречался со своим агентом, и дело усложнялось тем, что Ник был не единственным лидером мятежников в Англии. Хотя он никогда не говорил об этом, «Сыны свободы» явно связаны с представителями высшего общества. Теперь их с Ником жизнь в опасности.
А у него семья, которая скучает по нему.
«Как же мне теперь выйти из дома и попасть в „Рыжего барсука“, не возбуждая подозрений дяди?» — подумала она. Для этого нет повода.
Кровь на руках была почти незаметна, но он все же достал носовой платок и на ходу вытер пальцы. Солдаты, бежавшие к месту преступления, чуть не сбили его с ног. Он замедлил шаг. Давненько ему не приходилось убивать. Бросив платок на мостовую, он пошел дальше, его ждали дела. И поиски Опекуна — лишь одно из них.
Николас беспокойно расхаживал по комнате, чувствуя, что сходит с ума от тревоги. С ним и прежде работали женщины, они лучше мужчин переносили напряжение, примером тому его жена. Но Микаэла была ему как дочь, и, несмотря на всю неразумность подобных сравнений, теперь, когда ее жизнь в опасности, он ничего не мог с собой поделать.
Единственный выход — попросить помощи. Раз в их сеть проник двойной агент, предельная осторожность и подозрительность чрезвычайно важны, чтобы сохранить девушке жизнь. В его распоряжении лучшие люди, верные сыны Америки, в чьи обязанности входило наблюдать за ней и происходящим в доме ее дяди, уловить малейшие признаки, указывающие на то, что двойной агент видел ее в день убийства священника. В эти минуты Николас ждал очередного сообщения.
Раздался громкий стук, Николас быстро вытащил пистолет, задул свечу и тихо подкрался к двери.
— Да?
— Черт возьми, парень, открывай!
Он чуть-чуть приоткрыл дверь, выставив в щель дуло пистолета.
Рейн взглянул на оружие, затем на друга, и вся его напускная раздражительность исчезла. Николас выглядел ужасно.
— Рад тебя видеть, Ник, — улыбнулся он, входя в комнату.
— Ага, именно в тот момент, когда мне этого не хотелось бы.
— У тебя неприятности?
— Кое-какие. — Николас снова зажег свечи и наполнил стаканы из стоявшего в центре стола графина. — Мне нужна твоя помощь.
— Я собирался отплыть через три дня. — Рейн сел поближе к горящему камину.
— Это вопрос жизни и смерти — иначе я бы не просил. Николас Райдер был одним из ближайших друзей отца, и отказать ему — все равно что предать его. Раскаяние ледяной водой окатило душу Рейна. Он уже почти совершил предательство, и хотя больше всего на свете ему хотелось оказаться сейчас подальше от Микаэлы, он должен остаться ради человека, который его вырастил.
— Я могу послать кого-нибудь вместо себя.
— Спасибо, — кивнул Николас и вздохнул.
— Твоя борьба дается тебе гораздо тяжелее, чем мне, — сказал Рейн и подумал: «У него есть семья, которая в нем нуждается, жена, которая его обожает, а проклятая война оторвала его от них».
— Дело бы ускорилось, если бы ты присоединился к нам.
— Вербуешь меня? Я вырос, сражаясь с пиратами и английскими работорговцами. У меня нет желания снова убивать.
— Я тоже повидал достаточно войн на своем веку. Мной движет ненависть к угнетению и жестокости, как и Рэнсомом много лет назад.
— Лжец, — усмехнулся Рейн. — Это просто жажда мщения.
— Дерзкий щенок.
— И к тому же незаконнорожденный. У меня больше оснований проклинать Британию, друг мой, но ваша борьба за свободу не изменит моей жизни. Здесь я лишь провожу время до возвращения домой.
Седые брови Ника поползли вверх.
— Я вижу перед собой не того мужчину, которого воспитал Рэнсом. Его воспитанник не мог бы повернуться спиной к тем, кто в нем нуждается.
— Открой глаза, Николас! Тот мальчик вышел из-под его опеки много лет назад. И я никогда не отказывал в помощи нуждающимся. Ваше поражение будет означать гибель людей, защищающих ваши идеалы. А что в наказание предпримет Англия? Если я примкну к вам, пострадают невинные люди, за которых я несу ответственность и которые ничего не знают ни о колониях, ни о вашем проклятом восстании. Я источник их существования. Кто я такой, чтобы навязывать им свои убеждения и заставлять их платить за это?
— Сейчас ты говоришь как Аврора, — улыбнулся Ник.
— Это комплимент?
— Ты же знаешь, что мы победим.
— Мне все равно, — пожал плечами Рейн. — Я же сказал, что помогу тебе, Ник, вывезу тебя из страны… Ради Рэнсома.
— Не меня, а одного из моих людей.
— Я не нянька для твоих шпионов.
— Это Опекун.
— Сукин ты сын.
— То же самое я могу сказать о тебе, — парировал Ник.
— Ты хочешь, чтобы я спрятал твоего смутьяна?
— Нет. Я хочу, чтобы ты защитил его. Рейн выругался.
— Долгое время Опекун был прекрасно законспирирован, — продолжал Ник, — но стал свидетелем убийства, и я уже два дня нахожусь в неведении, узнал его убийца или нет.
— А ты уверен, что убийство совершил не Опекун?
— Абсолютно.
— И где он сейчас? Прячется?
— Просто живет. — Ник взъерошил седые волосы. — И наверняка сходит с ума от страха.
— Его могут арестовать в любой момент.
— Никаких доказательств нет. Только я знаю, кто такой Опекун и что он значит для нашего дела.
«Нашего дела», — с неприязнью подумал Рейн. Они все ослеплены идеей, и даже теперь Ник не понимает, какую цену нужно заплатить, чтобы поскорее вывезти Опекуна из Англии. Другого способа защитить шпиона не существует. Но Рейн знал, что значит свобода для Николаса Райдера и его товарищей, он сам не раз испытывал радость освобождения, после того как его бросали в тюрьму или он оказывался на волосок от гибели.
Он поможет. Рейн понял это сразу, получив записку от Ника. Только он не намерен рисковать жизнью своих людей.
